— А как же Кристина? — изумилась Санька.
— Никак, — пробурчал Кирсанов. — Останется женой двух мужиков. А по факту придется ей ехать вслед за Резой, — всплеснул руками Бек и, увидев расстроенное лицо жены, рыкнул негромко: — Я не Господь Бог, Санечка, а мои пацаны не херувимы с серафимами.
— Серафим — огненное колечко с крылышками, — печально улыбнулась Санька. — А никто из твоих бойцов под такое описание не подходит.
— Вот именно, — буркнул он. — Если бы я мог… Но ты сама пойми — ворваться в дом до прихода Резы мы не имеем права. А начнем штурм после, так он заложников захватит. Эта тварь убивает людей не задумываясь.
— Все дело в махре, — вздохнула Александра. — Если бы Реза вручил его Кристине в мечети…
— Торопится, чует опасность, — хмыкнул Кирсанов.
Противной трелью зашелся сотовый.
— Да, — пробурчал Бек и с трубкой наперевес помчался в сортир. Александра улыбаясь глядела вслед бегущему мужу, а потом набрала сообщение Кристине.
«Еще не вечер, Крис. Покажи мне коробку с махром».
И через несколько минут получила фотографию. На красном бархате лежали великолепные изумруды цвета спелой травы, а вокруг них струились бриллиантовые нити. Чек рядом гласил о стоимости изделия. Триста двадцать тысяч четыреста пятьдесят рублей. Санька задумалась лишь на минуту и, когда из личного переговорного пункта вышел Кирсанов, поманила его к себе. Муж сел рядом и, наклонившись к ней, поинтересовался:
— Что за тайны, Санечка?
Александра, обхватив шею мужа обеими руками, азартно зашептала ему в ухо. Потом отклонилась в сторону и посмотрела Сергею в глаза.
— Ну ты даешь, Санечка, — обалдело пробурчал он. — Вот это креатив. Отличный план. Если у Кристины есть связь с внешним миром через доверенного человека, то все получится.
— Да, — кивнула Александра. — Ее сестра Лейла каждый день ходит в университет. Да и сама Кристина пока не под арестом. Она свободно перемещается по дому. Только на улицу выходить нельзя.
— Имя, сестра, имя, — прохрипел знакомую фразу из «Трех мушкетеров» Кирсанов и с улыбкой добавил: — То есть адрес узнай, Санечка. Мой человек встретит эту Лейлу в любом месте, где она скажет. Наверное, лучше всего в университете.
— Хорошо, — кивнула жена и успела отправить сообщение за минуту до начала обхода.
— А у нас успехи, — весело похвастался профессор Виленский. — Гематома рассасывается, Александра Андреевна. Еще чуть-чуть, и пойдете на поправку.
— А когда домой? — слезно поинтересовалась Санька. — Там у меня сын маленький…
— Голый, босый, голодный, — усмехнулся Кирсанов.
— Через неделю, как минимум, гематома уменьшится в размерах до допустимых значений, — развел руками профессор. — Раньше никак. Пока УЗИ, МРТ сделаем, исключим разные болячки. Через две недели покинете нас, дорогуша, — проворковал он.
— Как две недели? — охнула Александра. — Я тут неделю лежу, а кажется, что уже месяц прошел…
— Теория вероятности, голубушка, — рассмеялся Веленский. — Время в каждой точке течет по-разному! А если побольше спать, то оно побежит быстрее. Проверено на собственном опыте, — добродушно заметил он.
— Солдат спит, служба идет, — глубокомысленно бросил Кирсанов.
Юля Фомина чувствовала себя с самого детства обделенной. Ей казалось, что и родители ее не особо любили, бабушка с дедушкой в гости звали редко, а родители отца так и вовсе за родню не считали.
«Никто меня не любит, потому что я недотепа и дурочка, — рассуждала она. — Позор семьи. Хотя всю жизнь я и пытаюсь доказать, что не глупее Насти, младшей сестры, но нет, всем нравится только она. Даже отчим ей подарки делает и деньги дает. А я все сама должна заработать, — обиженно хмыкнула Юлька, некстати вспомнив, что этим летом муж матери широким жестом оплатил Настьке поездку в Турцию. Не бог весть что, конечно, — вздохнула Фомина. — Но даже из вчерашней ситуации младшая сестра извлекла бы выгоду по полной программе. И если бы шмякнулась, то сразу бы в руки генерала. А тебя, дурынду, его охранник из кустов вытаскивал. Побитую и зареванную, — попеняла самой себя Юлька. — Твоя бы сестра и этого Диму в оборот взяла. Охала б и опиралась на руку. Пригласила б на чай. А там и в койку затащила бы. А ты, тетеха, все профукала, — мысленно упрекнула себя Юлька. — Мужик-то красивый, рослый. Рядом с ним себя куколкой чувствуешь. Хорошо, что сам отыскал телефон и позвонил, — радостно подумала Юлька и тут же осеклась. — Какой нашел и позвонил? В личном деле посмотрел! — охнула она, представляя казематы Лубянки. «Где и когда вы родились?!» — и свет лампы в глаза. — А может, там и держат бедного Тольку, — внезапно догадалась она. — Нагрубил генералу, получай!»
Конечно, сам по себе Толик Меньшиков мало интересовал Юлю Фомину, но словить хайп хотелось. Да и кто он такой, этот Толик, если разобраться. Мыльный пузырь. Сверкнул переливающимся боком на солнце и растаял. Статьи дурацкие и безликие. Сам жутко неприятный и неопрятный. Будто из мусорного бака вылез. И шутки дебильные с сортирным уклоном.
«Кому бы вообще он сдался, — хмыкнула про себя Юлька. — За что Кирсанову ему мстить? За вопросы о семье? Так и так понятно, что генерал женат и ребенок у него маленький».
Неожиданно Юлька вспомнила генеральского сына. Шустрый глазастый малыш.
«Мне бы такого, — с тоской вздохнула Юлька. — Только не генерала, а именно ребенка. Умненького и озорного».
Мысли медленно перетекли на Кирсанова. Жесткий взрослый мужик. Вроде бы и шутливо разговаривает, а мороз по коже пробирает и хочется по струнке вытянуться.
«И как с ним только жена живет, — охнула Юлька, припоминая девицу, мирно шедшую по кладбищенской аллейке вместе с генералом. За ручки держатся, — хмыкнула про себя она. — Значит, еще любовная лодка не разбилась о быт. Да и какой там быт у генеральши! Кругом прислуга и няньки. Хорошо устроилась девушка. Главное, что родилась красивой. Смазливее нашей Настьки», — подумала Юлька и сама не заметила, как задремала. А проснулась от заливистого звонка телефона.
«Дима!» — охнула она про себя.
— Да! Алло! — вскрикнула в трубку.
— Юля, ты мне хотя бы дверь открой, или твои карточки в почтовый ящик кинуть? — недовольно осведомился Блинников. — А то мне у тебя под окнами торчать надоело…
— Нажмите код, — Юлька заикаясь продиктовала заветные цифры. — И поднимайтесь на шестой этаж. Я сейчас открою.
— Хорошо, Маша-растеряша, — хмыкнул Крепс и отключился. А сама Фомина забегала, заметалась по комнате, заталкивая в шкаф разбросанные по квартире вещи. Наскоро причесалась и тут же, осмотрев себя в зеркале, ахнула. Лосины в облипочку и длинная майка с Русалочкой не скрывали, а подчеркивали недостатки фигуры.
«Твою мать, — пробормотала про себя Юлька. — Хоть бы бюстгальтер надеть!»
Но не успела, в дверь яростно позвонил Дима, а потом, ввалившись в квартиру, зыркнул недовольно.
— Чаем хоть напоишь? — рыкнул устало.
— Конечно-конечно, — пролепетала Юлька и, забрав карты, побежала на кухню заваривать чай и доставать из холодильника кастрюльку с салатом оливье.
Глава 12
Ожерелье оказалось коротким. Чуть прикрывало ключицы и напоминало ошейник. Кристина долго пялилась на него, пока сверкающие бриллианты и изумруды не растворились мутным пятном перед заплаканными глазами. Трясущимися руками надела тяжелое украшение на себя. И снова поразилась людской алчности.
«Реза все мерит деньгами. Вот и приволок самое дорогое, что было в магазине. Рассчитывал, что и я куплюсь на его побрякушки». Кристина посмотрела на свое отражение в зеркале. Лицо, опухшее от слез. Но это не беда. Камиль излечит поцелуями. Колье, надетое под шею, висело тяжелым грузом и впивалось в кожу.
«Ты справишься», — пробурчала самой себе она, понимая, что в любом случае обратной дороги нет и не предвидится. Невозможно отмотать жизнь назад и теплым вечером прошлого лета уговорить все-таки Камиля сходить к мулле и оформить никах.
