Мальчик грустно понурился, потер коленку, просвечивающую сквозь разодранную штанину и пояснил:
— Элиан забрал мою машину, мадам, мы подрались, я упал, — он печально вздохнул и, опустив глаза, признался, — няня сказала мне сидеть на скамейке, пока нога не заживет.
Отложив блокнот, я беседовала с наказанным малышом и поглядывала на площадку. Милана обсуждала с парочкой волчиц и мамочек из людей — такие здесь тоже есть, ведь люди служат оборотням Морруа целыми поколениями, — что еще можно придумать для досуга детей клана.
— Не переживай, ты сильный, все быстро заживет, — шепнула я ему с улыбкой.
— Так скучно просто сидеть. Мадам, может вы мне эту вашу историю прочитаете? — мальчик сел на скамейку и придвинулся ко мне вплотную, просительно заглядывая в глаза. — Я очень люблю сказки.
И такое искреннее и горячее желание было в его глазах, что я поддалась порыву. Открыв первую страничку блокнота, тихонечко начала читать и увлеклась настолько, что забыла об окружающих. И о времени.
Я старалась. На разные голоса оживляла персонажи, грустила и радовалась вместе с ними… и в реальность вернулась со словом «конец». Следом раздался многоголосый детский хор:
— Еще! Еще хочу!
Ошарашенно оглянулась — и щеки обожгли смущение и стыд. Вся детвора с мамами, нянями и даже Милана окружили меня плотным кольцом и с восторгом смотрели.
— Мариза, ты сама придумала эту сказку?! — спросила Милана.
— У вас другие сказки есть, мадам? — с надеждой спросила незнакомка с малышкой на руках. — Такие я бы с радостью детям перед сном читала.
Мне было неловко от столь большого внимания, немного страшно и неудобно, что о моей любви к сказкам стало всем известно. Поэтому я смущенно прошептала:
— Есть, но я как-нибудь потом расскажу, если можно.
Милана с полуслова поняла меня, и мы ушли с площадки. А на следующее утро, сразу после завтрака, в замок прибежал тот самый мальчишка, да не один, а с друзьями. И буквально потребовал выполнить обещание — рассказать новую сказку. Оказалось, на детской площадке меня уже ждала группа слушателей. Я чуть не расплакалась, когда сразу несколько ребятишек подарили мне свои рисунки с героями вчерашней истории. Доверие и признание моих маленьких друзей придало мне уверенности, поэтому новую историю я выбрала подлиннее и читала громче.
И в этот раз по окончании истории рядом оказался еще и Жак, который с невыразимой нежностью смотрел на меня, любуясь, наслаждаясь моим голосом, лицом и просто тем, что я рядом. Дети и родители быстро разошлись, а мы с ним пошли гулять. Наверное, именно сегодня, сейчас я осознала, нет, скорее до самого донышка души прочувствовала, как сильно люблю своего Волка. Своего большого, черного, мохнатого и самого заботливого Волка в мире. Лучшего мужчину на Земле!
Спустя неделю, за семейным завтраком в гостиной, временно используемой в качестве столовой, пока ту не отремонтируют после покушения, Тьерри и Жак под хитрым и сияющим восторгом взглядом Миланы рассуждали о том, что хорошо бы издавать мои сказки, причем с красивыми и яркими иллюстрациями.
— Можно будет включить в книгу и рисунки детей нашего клана? Они такие милые и добрые… — робко спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Тебе можно все, любимая. Абсолютно все! — широко улыбнулся Жак, довольный, что их с главой и, конечно, Миланой идея пришлась мне по душе.
И я, сидя в кругу большой и дружной семьи, рядом с самым жизненно необходимым мужчиной, при взгляде на которого поет от счастья сердце и душа, просто не хотела говорить. Не потому что боялась или стеснялась, ну не было таких слов, чтобы описать все, что я испытывала. Всю глубину любви, восхищения, нужды в Жаке, невыразимую нежность к нему. А еще — огромную благодарность к Тьерри и Милане, всем членам моей новой семьи, стаи, клана! Ведь так легко творить самые красивые и добрые сказки, когда вокруг столько замечательных веров и людей, друзей и близких.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эпилог
2 года спустя
Просторная и светлая игровая — моя самая любимая комната во всем замке. Диваны и кресла, пуфики и столики, разноцветные коврики, десятки разбросанных мишек, лошадок и кукол. Тут даже бассейн с шариками и маленькая пластмассовая оранжево-зеленая горка есть, по которой сейчас карабкаются с разных сторон годовалые девочки-двойняшки Лиссиана и Елена — дочери Тьерри и Миланы. Сама мама двойни сидит на полу и походит на выжатый лимон: ее девочки — настоящие мелкие ураганчики, деятельные и неугомонные.
Единственное время, когда мадемуазель Морруа молчаливо внимают, пока слушают сказки. Я пишу их именно для этих очаровательных «ангелочков», и еще они издаются с объемными яркими картинками. Но сказки мы читали час назад, пока кормили малышек завтраком, а сейчас они носятся по комнате — сегодня слишком не прогулочная погода.
По стеклу барабанит сильный дождь, небо хмурится, но у меня на душе яркое солнце и бабочки порхают. Ведь сегодня утром я выяснила, что беременна. Милана обернулась, смерила меня, замершую на диване, прислушавшись к своим ощущениям, все-все понимающей веселой улыбкой и хихикнула:
— Мариза, ты выглядишь так, будто инопланетяне готовятся к высадке на нашем заднем дворе.
Уже, наверное, в десятый раз расправив пышную зеленую юбку на коленях, я взволнованно призналась:
— Интересно, что скажет Жак, услышав про эту новость?
— Помрет от счастья! — иронично усмехнулась Милана, закатив глаза. — Восемьсот лет ждать наследников — тут кто хочешь от счастья в больницу загремит. Вспомни Тьерри, после моей новости он даже из бокала хлебнуть коньяка не смог, на полпути разлил из дрожащих рук.
Вздохнув, я попыталась вступиться за вожака:
— Для мессира Тьерри мы все его дети, он как истинный отец за всех переживает и появление своих воспринял с должной ответственностью и волнением…
— О, да-а-а!.. — расхохоталась Милана, а потом, насмешливо качая головой, сказала: — Мариза, прими как данность, Тьерри волнуют только его близкие, семья и родные. Любому другому он без сомнений глотку перегрызет. Ты для него родная, ведь Жак не только лучший друг, но и кровный, хоть и дальний родич. Ты входишь в ближний круг его интересов и заботы, поэтому для него как дочь. Не строй иллюзий в отношении характеров наших мужчин. Волки… они и во Франции волки.
— Только я трусливый кролик, да? — хихикнула я.
— Не кролик, а зайка, — поправила Милана и хитренько протянула, — такая стройная, сексапильная, умопомрачительная, к тому же ласковая и пугливая. Просто убойный вариант для любого двуногого хищника. Поэтому они вон — сами как кролики пасутся вокруг замка и детской площадки, лишь бы полюбоваться на тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Жак так злится на них, — уныло вздохнула я. — Но я же не…
Милана многозначительно подняла палец вверх:
