Таши поставил паренька на знак отражения.
— стой и не дергайся. Если будет плохо — закрывай глаза. Если совсем накроет — выпей два глотка.
Таши протянул склянку. Паренек осторожно взял, откупорил, понюхал…
— Это…
— Винная выморозка. Крепкая, гадость. Но помогает.
— Хорошо… учитель.
Таши фыркнул. А ведь и правда — учитель. Мальчишке впервые объяснили, что к чему, как ему поступать и откуда у его силы ноги растут. Он и рад стараться. Да так, что даже клыки некроманту простил.
— Как девочку звали? — Таши занял свое место и взял в руки курицу.
— Тамира Амриант, — ответил Хоши. — Она точно мертва?
— Сейчас сами увидите.
Некромант ловким движением бросил в чашку с водой бусы.
Якорь для призванной души.
Перехватил курицу одной рукой. А второй вытащил привычный клинок из черной бронзы. Удобный, коротенький… ритуальный.
И ловко отрубил птице голову. С одного удара.
Птичья голова упала в чашу. Вода окрасилась красным — и Таши выпустил на волю свою силу.
Сила текла легко и свободно, привычным вольным потоком, билась о стены ограждающего круга — Шаши побледнел, но сдержал стон. Его с непривычки должно было сильно ударить… ничего, перетерпит.
Тело птицы полетело в центр пентаграммы, рядом с чашей.
— Тамира Амриант, лхеесе! Тшей шаррс!
Тамира Амриант, приди. Я жду.
Можно час читать заклинания и плясать пляски вокруг чаши.
Таши это дело презирал. Он не балаганный фигляр, который готов выдавить побольше денег из клиента любой ценой.
Он — некромант. И не превратит свое искусство в карикатуру.
Да и…
Его и так уже боятся.
Сила некроманта выплескивается, обжигает, краем затрагивает присутствующих — они и сами не замечают, как начинают потихоньку пятиться назад.
Выплеснутого недостаточно, чтобы потревожить магов или хоши. Но для присутствующих — более чем!
И пусть. Пусть боятся.
Кровь в чаше кипела все сильнее. Теперь казалось, что там и капли воды не было…
И медленно, очень медленно, в белесоватом паре над чашей начал формироваться силуэт ребенка. Девочки лет четырех.
Таши поморщился.
Дело дрянь.
Увы… дух — всего лишь отражение человека. И этот будет не умнее того самого ребенка лет четырех. Так что добиться от него осмысленного разговора будет… да не добьешься — и все тут!
Девочка огляделась, сунула призрачный палец в рот и прохныкала:
— Хочууууу к мааааамееее…..
Некромант развернулся к бледноватому Хоши.
— Что вы хотите узнать? Учтите только — это ребенок. Ума у нее — ноль.
— а я могу задавать ей вопросы?
— Можете. Я повторю, она ответит. Только к кругу ближе подходить не надо.
— с ней беседовать, как с ребенком?
— Точно.
Да, Хоши не зря держал все ворье Тивараса. Вперед он не шагнул. Но тихо и уверенно спросил:
— Малышка, а как мама тебя называла?
— Та-ами…
Остальное было делом техники.
Хоши спрашивал, Таши повторял, Шаши честно стоял в своем луче пентаграммы и боялся. Хотя чем дальше, тем меньше. Это в первые десять минут страшно. А потом вроде и ничего…
За час Хоши вытянул из девочки все и немного больше.
Как Тами гуляла на улице. Как рядом остановился паланкин, такой красивенький, как небо…
Как девочку поманил женский голос и пообещал красивую куколку. И даже показал. Таакую, в красненьком платьице…
Конечно, Тами подошла к паланкину. А схватить четырехлетнего ребенка, мгновенно оглушить и запихнуть в паланкин?
Сам Таши проделал бы это секунды за три. Никто и не заметил бы.
Потом девочка уже ничего не помнила. Явно чем-то опаивали. Так, смутно…
Холод, воду, черствый хлеб, нескольких других детей…
И под конец — как ее подвесили на цепях над большим сосудом — и убили.
Медленно.
Вскрыв вены и дав истечь кровью.
У Таши уже язык отваливался, когда Хоши кивком показал, что можно заканчивать допрос. И некромант не удержался от маленькой мести.
— Тамира Амриант! Рхе дершесс!
Тамира Амриант, ты свободна.
Дух девочки гортанно вскрикнул и рванулся вверх. А вот освобожденная сила, согласно закону о противоположностях — вниз.
Зрелище получилось впечатляющее. Тонкий столп концентрированного белого дыма, заключенный в меньшую пентаграмму. В нем мелькает что-то черное и серое, весьма неприятных очертаний… Шаши-таки закрыл глаза. Таши усмехнулся.
Привыкай, мальчик.
Хотя и длилось это все секунд пять. И закончилось — яркой вспышкой.
От чаши и следа не осталось.
От свечей — только пять лужиц воска. В единый миг прогорели до основания.
В полу, на месте меньшей пентаграммы, зияла аккуратная дыра вполне определенной формы. Зрители пребывали в глубоком шоке.
Таши вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание — и вышел из пентаграммы. Обычно он так не поступал, но сейчас все запечатано. Это-то он знал. Никто не выберется. А если так — пентаграмма стала просто линиями на полу.
Некромант развел руками.
— чтобы храмовники не учуяли, приходится сбрасывать силу. Сами понимаете, я же не пять минут работал, канал держал… Но вы не переживайте. Там неглубоко. Метра два. Скажете хозяину — оон туда пару мешков земли высыплет — и забудет. Главное, что никто ничего не учует — и никто из нее не вылезет.
Первым пришел в себя Хоши.
— точно никто не учует?
— Силой клянусь.
— а насколько можно верить словам духа?
— Полностью.
— М-да. Некромант, это ведь ваши обряды…
— Наши, — даже и не стал спорить Таши.
— и что это может быть?
— Сами видите, от ребенка толку мало.
— Но все-таки?
— Вернуть молодость, красоту, потенцию, продлить жизнь… в зависимости от направления силы в ритуале.
— И это возможно?
Таши замялся, подбирая формулировки.
— Это… вот представьте себе, что есть ведро. Рассохшееся. Со щелями. И из него утекает вода.
— Так…
— ритуал поможет наполнить его. Но вода все равно будет утекать. А к имеющимся щелям добавится еще одна. И так — каждый раз.
— то есть в результате — все равно смерть?
— Она у нас всех будет, — пожал плечами Таши. — Но — да.
— И я так понимаю, сначала жертвы будут требоваться реже, а потом все чаще и больше?
— правильно понимаете, молодой человек.
Хоши выругался.
— так это и моего племянника уже могли…
— А его вещи тут были?
— Ложечка.
— Тогда пока жив. Только как его похитили. Неужто не знали?
— откуда бы.
Хоши криво усмехнулся.
— Жизнь у меня опасная. Сам понимаешь. И быть моими родными тяжко. Я из Тивараса родом, уезжал, вернулся — меня и не узнал никто. К сестренке зашел, сказал молчать. Она и помалкивала. А я им втихую помогал. Это уж сейчас, когда Дарни украли, а Шамира слегла…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
