Птичьему свисту и щебету подобен гуанчский язык, так же как языки древнемексиканские. Uitzilopochtli, Xiuhtecutli, Tezcatlipoca, Quetzalcoatl — эти имена ацтекских богов напоминают щебет и свист колибри в тропических лесах и болотах Центральной Америки.
XIV
Гуанчи — одна из ветвей афроатлантического племени, а другая ветвь — берберы — ливийцы, lebou египетских памятников, живущие на великом «пути из Фив к Столпам Геркулесовым» (Геродот) и, может быть, далее к Атлантиде. Диодор сообщает, что берберы жили в Северной Африке, у подножья Атласских гор, вокруг озера-моря Тритониса, и называет их «атлантами», давая тем понять, что здесь и была «Атлантида» (Diod., III, 53, 4; 54, 1). Это считает вероятным и кое-кто из современных географов (E. F. Berlioux, Les Atlantes, 1883). Но, по общему правилу, — где древние и новые географы находят «Атлантиду» вне Атлантики, там, вероятно, лишь Атлантская колония, — так и здесь, в Берберии. Связь ее с Атлантидой подтверждается и сообщением Диодора: узкий перешеек, отделявший некогда озеро Тритонис от Океана, прорван был землетрясением, воды озера излились в Океан, и высохшее дно сделалось песчаной пустыней — должно быть, частью нынешней Сахары (Diod., III, 55, 4. — Berlioux, 39).
Atl, на языке берберов, так же как на древнеамериканском языке Quiché-Nahuatl, значит «вода» (Gattefosse, 46). Если то землетрясение, о котором сообщает Диодор, связано с концом Атлантиды, то, может быть, и берберы, «атланты», так же как древние американцы, понимали смысл рокового созвучия tla — atl, «страдание» — «вода».
XV
В самом устье Гибралтара, близ нынешнего Кадикса, древнего Гадеса — Гадира (Gades — Gadeiros), получившего имя свое от противолежащей «Гадирской области», epihorion Gadeiron, — части Атлантиды, по мифу Платона (Pl., Krit., 114, b), находился незапамятно древний город Тартесс, Tartessos, италийцев и греков, Фарсис, Tarschisch, евреев, Turscha (Этруски) египтян. Кое-кто из современных историков находит и здесь «Атлантиду» Платона (Schulten, Tartessos, 1922, p. 53. — Hennig, 18–29). Но, вероятно, и Тартесс — только Атлантская колония, великая Средиземноморская столица бронзового века (Hennig, 14–15). Путь из царства Бронзы, «Атлантиды», в царство Камня, Европу-Азию, начинается, может быть, здесь, в Тартессе; здесь же для нас начинается История, потому, что весь исторический смысл того, что мы называем «Атлантидою», не что иное, как переход от Камня к Бронзе.
XVI
«Есть у них (Тартессян) книги, законы и поэмы шеститысячелетней будто бы древности», — сообщает Страбон (Strabo, III, 139). Три к шести — небольшая прибавка для такого счета времен: помня то, что было за 6000 лет, можно помнить и то, что было за 9000 — конец Атлантиды.
Может быть, и пророк Исаия, возвещая Фарису, Тартессу, будущее, помнит бывшее: «Плачьте, корабли Фарсиса, ибо он разрушен! — День Господа Саваофа грядет на все гордое и высокомерное (вспомним „гордыню“, hybris, Атлантов в мифе Платона), на все высокие горы… и на всякую высокую башню… и на всякую крепкую стену, и на все корабли фарсисские», — как некогда на атлантские (Ис. 23, 1; 2, 12, 14–16).
XVII
«Был у царя (Соломона) Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым на море… В три года раз привозил он золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов», — или «эфиопов», по толкованию Иосифа Флавия (III Цар., 10, 22).
Мы знаем, откуда шло фарсисское золото, — с берегов Гвинеи, нынешней земли иорубов и иабаданов, древнего царства Уфа (Ufa) (Leo Frobenius, Atlantis, В. X. Die Atlantische Götterlehre, 1926, p. XVII–XVIII).
Первые путешественники, испанцы и португальцы XV–XVI веков, нашли здесь, на Золотом берегу Гвинеи, почти такие же чудеса древней культуры, как в Перу и в Мексике, неизвестно когда и откуда занесенные в эти непроходимые тропические леса и болота, страну дикарей-людоедов. Все это потом исчезло бесследно, как марево, от одного прикосновения «белых дикарей», с их водкой, кнутом и евангелием; только смутная память о том сохранилась в путевых записях первых путешественников.
Что же было здесь в царстве Уфа? «Атлантида», полагает новейший исследователь этих мест, немецкий ученый Лео Фробениус (Frobenius, VII). Но кажется, и здесь, как в Тартессе и Тритонисе, было только поселение атлантов.
Если так, то понятно, почему грузились уфийским золотом тартесские — те же «атлантские» — корабли, для трехлетнего плавания из царства Уфа в царство Хирама, и почему не только сам царь Соломон во славе своей, но и ангелы Господни одеваются «атлантским» золотом, в видении пророка Даниила: «Вот один муж, облеченный в льняную одежду, и чресла его опоясаны Уфийским золотом» (Dan., 9, 5–6).
«Золото» на языке гвинейских негров — sika, на еврейском — schekel, на вавилонском — sickel, на мидийском — siglos (Frobenius, XVIII). Словом этим, как фосфорной спичкой на темной стене, оставлен в веках и народах золотой след Атлантиды.
XVIII
Нынешние негры внутреннего Конго вырезывают в татуировке на лбу концентрические кольца-кружки; тот же знак на финикийских, от первого тысячелетия до Р. X., глиняных масках негров — может быть, тех самых «эфиопов», которых привозили царю Соломону корабли Хирама, вместе с уфийским — атлантским золотом (Frobenius, XVII); тот же знак — в иероглифе ацтекских рисунков — концентрических кольцах валов и рвов, окружающих гору Ацтлан, подобно горе Акрополя в столице атлантов, по мифу Платона (Spence, pl. XIV, p. 197–198. — Pl., Krit, 113, d); тот же знак — в круговом расположении камней в мегалитических постройках обеих гемисфер; тот же знак — в тайной мудрости, открываемой бен-Элогимами, сынами Божьими, дочерям человеческим, в Книге Еноха, — в круговороте небесных светил; тот же знак и в водовороте, поглотившем остров Атлантиду.
«Мы — атланты», — как бы говорят все носящие на лбу этот знак.
XIX
Главный бог в нынешней Гвинее, древней Уфе, — бог моря Олокун (Olokun). Здесь, в земле иорубов и иабаданов, в священном городе Ифэ, Ife, близ устья Нигера, найдена литая из бронзы голова Олокуна, чудесной работы, первого тысячелетия до Р. X., все тех же дней Соломоновых (Frobenius, 3). В царской диадеме — простом между двумя рядами жемчужин, обруче, с небесною или морскою звездою и возносящимся над нею фаллическим столбиком, — широкоскулый, широконосый, толстогубый, настоящий негр, обугленный солнцем Африки, обвеянный свежестью Атлантики, — чернокожий Посейдон, двойник того краснокожего, древнемексиканского Тлалока. Молится ему и на том, и на этом берегу Океана вся тварь — моллюски, кораллы, верески, бабочки, и земляные черви, и люди: «Все мы — дети воды. О, Тлалок — Олокун, Водяной, помилуй нас, не погуби!»
XX
Гванчи, Уфа, Тритонис, Тартесс — этими четырьмя точками в истории обозначен исполинский излом — вулканическая трещина между Атлантидой и Европой-Африкой. Но в мифе-мистерии трещина спаяна, восстановлен рухнувший мост — над черною бездною потопа радуга.
Тот конец моста, западный, сохранился дольше этого, восточного: кто-то успел перейти, прежде чем мост рухнул, с того конца — Антильского архипелага, — на твердую землю, Юкатан, царство Майя, и Анагуак, царство Тольтеков. Вот почему в древней Америке больше, чем в Европе, пахнет Атлантидою. Чем она была и отчего погибла, можно судить по Америке.
XXI
Белые, дневные люди — в Европе, черные, ночные, — в Африке, желтые, утренние, — в Азии, а в Америке — все еще красные, вечерние, озаряемые солнцем вечного Вечера — Запада.
XXII
К югу от озера Титикака, на границе Перу и Боливии, на высоте 4000 метров над уровнем моря, окруженное цепью Кордильер, высочайших гор, но кажущихся с этой высоты небольшими холмами, лежит плоскогорье Тиагуанак, Tiahuanak — Умирающий Свет, — страшная, как бы неземная, на потухшей планете, пустыня (Meyendorff, 105).
Поле циклопических развалин — большей частью даже не стоящих, а лежащих, разбросанных камней, — вот все, что осталось от бывшего здесь исполинского города. Кто, когда и зачем строил его в этой пустыне, на высоте почти недоступной и необитаемой, где воздух так разрежен, что трудно дышать, — этого не помнят не только инки, считающие Тиагуанак своею колыбелью, но и племена древнейшие. Смутно лишь брезжит память о том, что люди пришли сюда из той же Страны Озер, Ahahuac, в Мексике, откуда вышли и тольтеки, и майя (Meyendorff, 102). Если так, то корень обеих Америк, Южной и Центральной, — один: великое переселение народов с Востока, из-за Океана. Тиагуанак, «Свет умирающий» Запада, есть, может быть, «свет с Востока» — Ацтлан — Атлантида.
XXIII
Кто здесь жил и строил, мы не знаем, но знаем, как, — по Вратам Солнца: только четыре камня, но такой величины, что, кажется, ничего подобного нет ни в Египте, ни в Вавилоне, да и нигде на земле.
В Кузко, столице Перу, есть исполинская глыба, в 50000 пудов, так называемый «Усталый Камень», Piedra Causada. 20000 человек подымали ее, подняли, но, чуть-чуть наклонившись и соскользнув с рычагов, она раздавила 300 человек, упала, угрузла в землю так, что уже никакая человеческая сила не могла ее сдвинуть, и лежит века — отдыхает, «усталая». Но те четыре глыбы во Вратах Солнца больше этой. Грани их обтесаны с такой математической точностью и спаяны без всяких скреп и цемента, одной своей тяжестью, так, что ни тысячелетия, ни землетрясения не сдвинули их ни на волос и, кажется, до конца мира не сдвинут.
