Герцог ничего не ответил, и, немного подождав, девушка встала.
— Быть может, я слишком много наговорила, — сказала она. — Я собиралась вести себя совсем по-другому. Если своими словами я еще больше настроила вас против Черил, сможете ли вы забыть мою дерзость?
— Кажется, вы просили меня подумать над этим? — ответствовал герцог.
— Вы постараетесь отнестись ко всему… без предубеждения?
Он медленно поднялся. Теперь Мелисса смотрела на него снизу вверх, слегка запрокинув голову, — ведь он был гораздо выше ее ростом.
— Мисс Уэлдон, можете передать вашей подопечной, — медленно произнес герцог, — что я приму ее молодого человека, когда он приедет. Возможно, тогда я увижу всю ситуацию в новом свете — в том, в каком вы мне ее представили.
— Это правда? — спросила Мелисса, затаив дыхание. — Это действительно так?
— Я всегда говорю то, что думаю, — ответил герцог. — Но учтите, я ничего не обещаю. Мне хочется взглянуть на молодого человека, за которого так горячо вступился весьма искусный защитник.
— О, благодарю вас! — воскликнула Мелисса. — Огромное вам спасибо!
Немного поколебавшись, она добавила:
— Вы простите мне мою… откровенность?
— Для меня это внове, или, вернее сказать, такого со мной давно не бывало, — сказал герцог.
Мелисса взглянула на него, не совсем понимая, что он имеет в виду; герцог продолжал:
— Нужно отдать должное моей племяннице, она наняла очень сильного адвоката, — даже будучи главным судьей графства, я нахожусь под большим впечатлением!
По его голосу Мелисса поняла, что он ее поддразнивает.
— Позволительно ли мне передать Черил, что сегодня вечером мы обедаем с вашей светлостью? — спросила девушка.
— Вы доставите мне большое удовольствие, — услышала она в ответ и присела в глубоком реверансе. Выпрямляясь, Мелисса заметила, что герцог внимательно наблюдает за ней, и неожиданно смутилась. Она быстро вышла из комнаты, промчалась по всем коридорам и взбежала по лестнице, чтобы поскорее найти Черил.
* * *
К обеду спустилась притихшая и присмиревшая Черил; глаза ее слегка припухли от слез, но на губах дрожала робкая улыбка.
Тем не менее Мелиссе показалось, что герцог старался держаться приветливо. Он ни словом не обмолвился ни о Чарльзе, ни о драматических событиях предыдущего вечера, а начал увлекательно рассказывать о том, как проходило открытие зала городского собрания в Мелчестере и что он хочет завтра показать племяннице у себя в поместье.
— За последние годы я ввел много новшеств, — говорил он. — При жизни моего отца, Черил, все хозяйство велось по старинке. Я хочу шагать в ногу со временем, хочу усовершенствовать методы ведения сельского хозяйства, построить больше домов, больше поселений и подновить те, что уже существуют.
Мелисса понимала, что все мысли Черил сосредоточены только на Чарльзе и ей трудно думать о чем-то другом.
Важно было не испортить герцогу хорошее настроение. Дабы избавить подругу от необходимости делать над собой усилие, Мелисса приняла в разговоре гораздо большее участие, чем накануне.
Она задавала вопросы; она же заставила герцога подробнее поведать о своих планах.
Расспрашивала она его и о дворце; рассказ о том, как удалось спастись принцу Карлу, звучал у него гораздо увлекательнее, чем у миссис Мэдоуз.
Оказывается, солдаты Кромвеля гнались за ним по главной лестнице и потеряли из виду, только когда он скрылся в потайной комнате. Дождавшись темноты, принц осторожно прошел по потайному ходу и ускакал через парк.
После обеда Мелисса и Черил лишь немного посидели в салоне вместе с герцогом.
Черил явно устала после стольких рыданий, да и у Мелиссы, которая накануне ночью спала всего несколько часов, глаза начали слипаться.
— По-моему, вам пора спать, — заметил герцог. — Нет ничего утомительнее трагических переживаний.
Он говорил с циничным выражением лица, но голос звучал по-доброму и без всякой насмешки.
Черил сделала реверанс:
— Дядя Серджиус, спасибо вам за то, что пообещали принять Чарлза. Я уверена, что он приедет завтра.
— В таком случае будем надеяться, что утром прибудет письмо или записка, уведомляющая о его приезде, — негромко отозвался герцог.
Сделав реверанс, Черил направилась к двери. Мелисса тоже присела в реверансе, а затем положила руку герцогу на рукав.
— Благодарю вас, — тихо проговорила она. — У меня нет слов, чтобы выразить, насколько я вам признательна.
При этом девушка взглянула на герцога, и ей показалось, что в его глазах, глядящих ей прямо в глаза, появилось странное выражение.
Это трудно было объяснить. Он смотрел на нее так, словно о чем-то спрашивал, словно пытался заглянуть ей в душу; но что он искал, она даже не представляла. Она тут же сказала себе, что у нее разыгралось воображение: герцог держится все так же холодно и отчужденно.
Когда Мелисса зашла к Черил пожелать ей доброй ночи, здесь уже не было горьких отчаянных слез, как накануне. Тогда Черил то принималась проклинать дядю, то задавалась вопросом, как ей увидеться с Чарльзом. Мелиссе пришлось буквально силой заставить ее остаться во дворце.
Сейчас же Черил радостно уверовала в то, что Чарльз сумеет убедить герцога согласиться на их брак и они вместе уедут в Индию. Мелисса была не столь уверена в этом, но испытывала огромное облегчение, что Черил более не впадает в отчаяние. Напоследок поцеловав подругу, девушка прошла к себе.
Отпустив горничную, она сама разделась, забралась в постель и мгновенно заснула, как только голова ее коснулась подушки.
Она проспала несколько часов и внезапно проснулась — ей почудилось, будто ее зовет Черил.
Она зажгла свечу, стоявшую рядом с постелью, накинула белый муслиновый пеньюар, сшитый своими руками, и открыла дверь между двумя спальнями. Прислушавшись, она поняла, что Черил спит.
«Должно быть, приснилось!» — подумала Мелисса.
Она потихоньку снова закрыла дверь и пошла обратно к постели. В комнате было довольно душно, и она вспомнила, что до того вчера устала, что забыла открыть окна. Дома она всегда спала с открытыми окнами, даже зимой.
Мелисса отодвинула занавеску и распахнула тяжелую раму. Выглянув наружу, она тихо ахнула.
На звездном небе появилась бледная молодая луна. Внизу расстилался призрачно-прекрасный парк; на фоне белеющих кустов распустившегося жасмина темными пятнами выделялась живая изгородь из тиса.
Фонтаны не работали, но в сиянии ночи вода в них сверкала серебром.
— Какая красота! — вздохнула Мелисса.
