— Ну и ладно, в отличие от судьи я должна знать все новости, — не терпящим возражений тоном произнесла Каролина и устроилась рядом с Холлис.
И Элиза поведала им все. Как принцы оказались у нее на пороге и заявили о своем желании поговорить с судьей, почему-то решив, что именно он опубликовал в газете те домыслы о фельдмаршале. Но гораздо больше, чем ужасные манеры наследного принца, Элизу оскорбило то, что он, как оказалось, совершенно ее не помнит.
Холлис с Каролиной слушали ее с восторженным вниманием и округлившимися от изумления глазами. Девушки негромко ахали в нужных местах и хмурили брови, когда того требовало само повествование. Когда Элиза закончила рассказ, все трое минуту хранили молчание.
— Представить себе не могу, — после довольно продолжительной паузы произнесла Каролина. — В голове не укладывается, что два принца иностранной державы, с которых глаз не сводят, просто так появились на Бедфорд-сквер. Я полагаю, что премьер-министр должен был их удержать от подобного поступка.
— Да как же премьер-министр мог удержать их? — удивилась Элиза.
— Поверить не могу, что они были такими грубиянами, — сказала Холлис.
— Принц Леопольд был не слишком груб, — поправила Элиза, убирая выбившуюся нитку из подлокотника кресла. — Вся вина лежит исключительно на наследном принце. Он был просто жалок. Я полагаю, что если один из собеседников — наследный принц, то ему следует вести себя учтиво, а он был откровенно груб. Честно говоря, я не удивлюсь, если выяснится, что он и совершил это преступление.
Холлис ахнула, но Каролина только засмеялась.
— Он не стал бы марать руки, милая. А кто, по-твоему, убил этого алусианца? — спросила она, обращаясь к Холлис.
— Наверняка какой-то алусианец, — уверенно заявила та. — Ведь ни у кого из англичан нет причин его убивать, не так ли?
— Но он же ссорился с англичанином, — заметила Элиза. — Помнишь, Каро?
— С кем? — Каролина выглядела сбитой с толку. — О! С господином Джоном Хитом! Он новый управляющий банка Англии.
— Быть может, ему есть что рассказать, — предположила Холлис.
— Понятия не имею, о чем он может рассказать, — призналась Каролина. Она откинулась в кресле, как будто неожиданно выдохлась.
В комнату вошла Поппи с подносом, на котором стояли бокалы и хрустальный графин с виски.
— Как раз вовремя, Поппи, — обрадовалась Каролина. — Все эти принцы и перчатки отнимают у человека силы.
— Но почему бы господину Хиту не располагать какой-то информацией? — задумчиво произнесла Холлис, когда Каролина принимала у Поппи бокал с виски. — По крайней мере, он мог бы рассказать, о чем они говорили.
— Не знаю… — протянула Каролина. — Он не похож на человека, который может быть вовлечен в какой-то тайный сговор, не правда ли? И, кроме того, он все выходные проводит в одном доме на другом конце города. — Она вздернула брови и выжидающе посмотрела на сестер.
— Что за дом? — спросила Элиза, когда Поппи протягивала ей виски.
— Она намекает на бордель, — ответила Поппи.
— Ох! — воскликнула Холлис и что-то поспешно записала, прежде чем принять у Поппи протянутый бокал. Поппи взяла оставшийся бокал и присела рядом с Элизой на диван.
— Совершенно не важно, чем он занят по выходным, но он, по крайней мере, хотя бы один раз беседовал с бедным секретарем на балу. Ты же знакома с его дочерью, Каро. Быть может, она что-то знает о разговоре отца с алусианцем? — предположила Элиза. — Я считаю, что новость о смерти человека, с которым на балу разговаривал этот управляющий, заслуживает внимания. Разве он не мог упомянуть об этом за ужином?
— Верно! — радостно вскрикнула Холлис. — Каро, ты же сама говорила, что мисс Хит много времени проводит со своим отцом. Ты должна познакомить нас.
— Не говорите ерунды! — отрезала Каролина. — Вам не кажется, что вы больше не должны лезть в это дело?
— Почему? — с вызовом произнесла Элиза. — Потому что это не понравится принцу? Мне до смерти надоели мужчины, которые полагают, что у меня нет мозгов и что я не способна разбираться в сложных вопросах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Холлис, Каролина и Поппи с удивлением уставились на Элизу.
Та фыркнула.
— Меня оскорбляет неуважение, которое демонстрируют по отношению ко мне джентльмены в суде. Уверяю вас, я прочла столько же законов, сколько и они…
— Вы могли бы пригласить ее на чай! — вставила Холлис, пока Элиза не начала привычно жаловаться на пренебрежение, с которым к ней относились в суде просто потому, что она женщина.
— Я с ней едва знакома, мне неудобно приглашать ее на чашку чая, — запротестовала Каролина.
— Я тебя умоляю! Любая дебютантка была бы счастлива нанести визит в Хок-Хаус в надежде встретиться с красавцем лордом Хоком. Разве что кроме Элизы, — заметила Холлис, искоса взглянув на сестру.
Элиза показала язык.
— Уж лучше я выйду замуж за наследного принца Алусии.
Каролина вздохнула.
— Отлично. Тогда я приглашу ее на чай, но только при условии, что ты расскажешь всю историю с самого начала, Элиза. Особенно о том, как ты выгнала в шею наследного принца.
Элиза встала и прокашлялась.
— «Если вам известно, кто я, в таком случае вы, естественно, должны понимать, что не можете ответить мне отказом, — передразнила она принца, имитируя его акцент и низкий голос. — А сейчас будьте послушной дочерью и приведите сюда, черт побери, судью!»
Холлис, Поппи и Каролина залились безудержным смехом.
— И ты велела ему уходить? — уточнила Холлис.
— Сейчас моя очередь рассказывать! — Поппи вскочила со своего места. — «И я не ребенок, и я не дерзила! Я хозяйка этого дома и говорю вам: нет, вы не можете встретиться с моим отцом! И, признаться, буду благодарна вам, если вы оба покинете мой дом!» — более высоким, чем у нее, голосом произнесла она и добавила: — И Элиза указала на дверь, чтобы они ненароком не ошиблись.
Каролина заливисто засмеялась.
— Наш дом первый в Лондоне, где им указали на дверь! — сказала Холлис.
— Но, может быть, не последний для этого самодовольного тупицы, — махнула рукой Элиза.
— Но, Элиза, а как же его прекрасные очи? — ахнула Холлис, у которой от смеха даже слезы из глаз брызнули.
— У него дьявольские очи!
— О, он истинный дьявол-соблазнитель. Из дьяволов получаются прекрасные любовники, лучше, чем из ангелов, — высказала свое мнение Холлис.
— Холлис! — одновременно воскликнули Поппи с Каролиной.
И девушки вновь залились смехом.
Неожиданно залаяли собаки, и подружки замолчали. Они слышали, как кто-то ходит наверху.
— Это судья проснулся, — сказала Поппи и поспешила наверх.
Через несколько минут она вернулась в сопровождении судьи.
— Поппи, кто здесь? — дружелюбно поинтересовался он, когда она вела его через комнату к любимому креслу.
— Это я, папочка, — ответила Холлис. — С Элизой.
— И я! — сказала Каролина, вставая. — Как же бодро вы сегодня выглядите, ваша честь, — сказала она, наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Ох, ты мне льстишь, Каро. Заглянула в гости, да? — спросил он, когда она отошла.
— Мимо вас и муха не пролетит! — весело воскликнула Каролина.
Судья устроился в кресле и нащупал свое вязание. Он трудился над длинным изделием цвета слоновой кости. Что это будет, Элиза не могла сказать. Просто судье нравилось чем-то занимать свои руки, а вязание как раз было тем, что он мог делать на ощупь. Когда он положил вязание на колени, его концы упали на пол, образовав, по мнению Прис, отличную подстилку. Поэтому кот неспешно вышел из-за книжного шкафа и устроился на одном конце. Джек и Джон, которые вместе с судьей вбежали в гостиную, три раза покрутились вокруг своей оси и улеглись на подушечки-подстилки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И чем вы вчетвером намерены сегодня заниматься? — весело спросил судья, глядя в потолок.
— Ой, чуть не забыла! — воскликнула Каролина. — Я же заходила к миссис Кьюбисон. Вы ведь знаете миссис Кьюбисон, ваша честь, верно? Она известная в городе модистка.
