Мне очень кстати вспомнился случай, когда Энж цельного здоровущего демона опустошила, а у него жизненной энергии наверняка было как бы не побольше чем у быка, и потому более глупых вопросов задавать не стал. Начал требуемую животину высматривать. Мне ведь это легче сделать, чем невеликой ростом златовласке. Нет, она чуточку подросла конечно с момента когда я впервые увидел её, но всё же не настолько, чтоб нагнать меня. Может футов пять, да четыре, четыре с половиной дюйма и будет в ней всего… С той же Мэджери не сравнить. Не говоря уже о Кейтлин, в которой росту все шесть футов. А та, так чуть пониже меня… Я вообще до сих пор похоже ещё расту. И ладно бы только вширь — в плечах бы раздавался, так ещё и вверх пру. Наверное ноги вытягиваются, чтоб было ловчей от обозлённых драконов удирать…
Так или иначе, а вскоре выяснилось, моё превосходство в росте над Энжель не играет решающей роли в деле поиска чего‑либо на рынке. Ну, во всяком случае, в деле розыска животных — уж точно. Ибо повинующаяся какому‑то, не то наитию, не то — неведомому чутью златовласка изначально выбрала верное направление движения и после непродолжительного путешествия по рынку притянула меня прямо к месту продажи скота. К приличных размеров загону, разделённому на небольшие части, в которых стояли и лошади и коровы и даже ослы. А так же — телята — жеребята, да всякие там мулы и волы.
Отыскались среди всего этого разнообразия живности и быки. Стояли они наособицу в отдельных, огороженных крепкими жердями, клетях. Во избежание, видимо.
Один, особенно крупный бык — могучий прям такой, с широченной грудью, мощной шеей, увенчанной большой башкой с широко расставленными толстыми рогами, да непоколебимо стоящий на ногах, кажущимися довольно короткими из‑за их толщины и общей солидности покоящейся на них туши, сразу привлёк внимание моей подопечной. И, отпустив мою руку, она устремилась к клети с этим животным. А я, разговорился со стоящим рядом хозяином — каким‑то деревенским, в простой одёже, заштопанной в нескольких местах, да обычной соломенной шляпе, с небольшой прорехой в поле. Который словно бы и не в город приехал на торг, а так и остался у себя в селе…
— Сколько ж ты хочешь за этого красавца? — поинтересовался я у него, кивая на пресловутого быка, к клети которого подошла Энжель.
— Шесть золотых, благородный сэр, — коротко поклонившись, без малейшей заминки ответил он. — И ни серебряным меньше!
— Ого! — неслабо впечатлила меня названная цена, и я совсем по новому взглянул на неказистую одежду мужика. Кажется, кто‑то просто жаден чрезмерно, а не столь беден, что не может позволить себе приобрести что‑нибудь поприличней из одежды… И, хмыкнув про себя, я задал вполне закономерный вопрос: — А не сильно ли много просишь, хозяин?.. Это ж по здешним меркам наверняка стоимость половины дома в городе.
— Да вы посмотрите какой бык, сэр! Да вы лучшего во всей округе не найдёте! — с каким‑то даже возмущением провозгласил мужик, поведя рукой в сторону клети и как бы предлагая мне самому получше рассмотреть могучие бычьи стати. — А уж какие от него пойдут телята… — И, только — только начав расхваливать свой товар, осёкся.
Энжель же в этот самый момент до своей жертвы добралась… Перчатку полотняную стянула и просунула руку меж жердин к здоровущему быку, опустившему чуть голову и с подозрением уставившемуся на неё. И легонько так — по морде его — хлоп! А бык — брык! И наземь повалился! Правда тут же, подскочил обратно, ошеломлённо мотая башкой и пытаясь на подкашивающихся ногах укрепиться. Реально могучий оказался бычище…
— Не, хозяин, — рассмеялся я, глядя на выпучившего глаза мужика, — не буду я покупать у тебя этого быка. Какой‑то он у тебя неженка совсем оказывается… От легчайшего хлопка по морде с ног валится…
— Да как же так, Фавр?! Как же так?.. — запричитал бросившийся к своему сокровищу его хозяин.
А я, всё ещё посмеиваясь, предложил руку своей подопечной, с чуть порозовевшими щёчками отошедшей от клети. И мы пошли обратно, к дилижансу…
Транспорт наш на время нашего недолгого отсутствия никуда, понятно, не делся, так что вскоре мы залезли в него и покатили в Римхол. Устроились поудобнее и покатили.
Правда заметно ожившая Энжель, голубые глаза которой вернули себе былую яркость и теперь буквально сияли, почти сразу же пересела с места напротив меня на другое, расположенное рядом. И, умильно посмотрев на меня, ухватилась обеими своими ручками за мою. Да голову мне на плечо умостила. А затем и глазки довольно прикрыла…
Так что не вышло у меня поговорить серьёзно со златовлаской, как я намеревался. Думал, обсудим сейчас всё как есть, а оно вон как вышло… Энжель почти сразу задремала. И я просто не решился тревожить её. Успокоив себя тем, что времени для разговоров будет ещё предостаточно, ведь путь в Римхол займёт не один день. А там и сам уснул…
Во сне, можно сказать, весь первый день нашего путешествия и прошёл. До самого вечера продрыхли и Энжель и я. Лишь однажды во время остановки на каком‑то постоялом дворе для обеда стряхнув с себя сонную одурь и открыв глаза.
Вечером же, когда мы остановились на ночёвку, с разговором по душам тоже не сложилось. Ибо я решительно отложил его до решения проблемы, вставшей в полный рост. Дело в том, что в момент когда мы входили в зал постоялого двора, и Энжель при этом была пропущена мной чуть вперёд, я вновь поймал себя том, что самым предосудительным образом пялюсь на неё сзади. Мало того, мне ещё пришлось приложить немалые усилия, чтоб отвести взгляд от своей спутницы и перенести его с дивной девичьей фигурки на ничем не примечательную и не интересную окружающую обстановку, да подавить пробудившееся желание обладания такой прелестью. А спустя всего два шага ощутил настойчивый позыв души вернуть свой взор назад, на Энжель… Чтоб хоть ещё совсем недолго, хоть ещё совсем чуть — чуть, полюбоваться на прелестную златовласку. Вышагивающую впереди в этих возмутительно откровенно обтягивающих её ножки и зад полотняных штанишках… ведь вид же открывается просто восхитительный!..
«Да что же это такое?!» — сердито подумал ещё я, помотав головой.
«Ага! Что это такое и как с этим бороться!» — не преминул тут же съехидничать восседающий на моём левом плече бес.
«Ты ещё тут поумничай!» — буркнул я и, вильнув‑таки взглядом в сторону своей подопечной, страдальчески воздел глаза к потолку.
Тут же и без чьих‑то подначек ясно, в чём причина всего этого безобразия, творящегося со мной. Всё дело в том, что у меня давно уже не было девушки… А Энжель, как ни крути, очень и очень привлекательная особа и вообще — такая прелесть. Вот и пробивает меня на откровенное вожделение в отношении неё. Несмотря на ясное понимание того, что нехорошо это, доверившуюся мне девушку желать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
