Точно так же одна моя знакомая женщина в своем доме давала имена всем предметам искусства изображавшим людей и животных или и л поминавших живое существо. У нее были: джиперс - подставка под телефон, напоминавшая фигуру дворецкого, Гильермо - металлический тукан, Александр - деревянный кролик, Хэйзел-Матильда - тряпичная кукла-ведьма и т. д. Когда она приходила домой и видела всех своих друзей, у нее усиливалось чувство домашнего тепла и уюта.
Появление Тени в сновидениях
Мы неизбежно видим мир сквозь призму человеческих взаимоотношений. Поэтому нет ничего странного в том, что сновидения повествуют в основном о наших взаимоотношениях с другими людьми. Сны заполнены теми же самыми людьми, с которыми мы общаемся в повседневной жизни. Однако в сновидениях также появляются люди, встреченные нами случайно или едва знакомые. А еще время от времени -кою мы раньше не видели (и которых, возможно, вообще никогда не увидим): это люди, созданные нашим бессознательным.
Юнг полагал, что отвергаемые нами качества не исчезают из нашей жизни, просто «отсылаются» в области бессознательного, где происходит их персонификация в виде Тени. Когда наших сознательных «ресурсов» оказывается недостаточно для того, чтобы справиться с какой-то жизненной проблемой, и возникает потребность в качествах, которые по небрежности или в связи с их отрицанием были отосланы в область бессознательного, эти качества выступают в наших сновидениях как фигура Тени. Если мы видим во сне Тень, значит стоим на пороге какого-то нового жизненного цикла. Поскольку наша жизнь чрезвычайно сложна, то в каждый момент в ней протекает великое множество подобных циклов различной продолжительности.
Обычно фигуры Тени появляются впервые не в человеческом облике, а в обличье космических пришельцев, вампиров, зомби, полуживотных/полулюдей (монстров) и т. п. Они бросают нам вызов своим нежелательным, но неизбежным присутствием. С течением времени фигуры из сновидений развиваются и обретают полностью человеческие формы - это люди одного с нами пола, но отвратительные, злые, вызывающие презрение. (Ну, конечно, они нисколько не похожи на нас, ведь мы же - само совершенство!) Через еще какое-то время фигуры претерпевают дальнейшее развитие и принимают облик людей, вызывающих жалость, которых мы терпим, но при этом смотрим на них свысока. Затем Тень приобретает облик наших знакомых ~ людей, которых мы не считаем особо значимыми в своей жизни, но принимаем как часть ее. Еще позднее «теневые фигуры» превращаются в наших друзей, родственников, возлюбленных. И наконец, если мы научились интегрировать невостребованные характерные черты Тени в собственную личность, Тень не будет более персонифицироваться в бессознательном. Это означает, что мы изменились и Тень стала частью нас самих.
Позвольте чуть более подробно разобраться I случае маленькой девочки из предыдущего примера. К тому времени, когда она станет взрослой, то, конечно же, оставит все попытки использовать свою врожденную склонность к механике. Поначалу жизнь кажется ей полной и завершенной. Но внезапно происходит разлад. Она сталкивается, скажем, с какой-то дилеммой морального плана, которую не в состоянии решить с помощью обычных рациональных «ресурсов». Или, быть может, начинает испытывать необъяснимую депрессию, невозможность почувствовать интерес к чему бы то ни было. Как она ни старается решить дилемму или справиться с депрессией, ничего не помогает.
Это происходит оттого, что необходимое ей находится в области подсознательного и недоступно ее сознательному восприятию. В нужный момент бессознательное предстанет перед сознательным восприятием в виде «теневых фигур», сформировавшихся вокруг тех черт характера, которые женщина долгие годы отвергала. Сначала Тень возникнет в сновидениях скорее всего в нечеловеческом облике, так что невозможно будет определить, какими чертами обладает. Подобные сновидения характерны для той стадии, когда сознательный разум женщины сталкивается с необходимостью развития черт, возможность существования которых в самой себе женщина всегда отвергала. Поэтому и сама мысль об этом будет представляться ей противной, отталкивающей ~ нечеловеческой.
Часто отрицание бывает настолько полным, что сны с присутствием Тени превращаются в кошмары. Я взял за привычку всякий раз, как нижу ночной кошмар, стараться снова заснуть и вернуться в кошмар, для того чтобы прийти к согласию с фигурой из сновидения. Иногда мне это удается. Еще чаще моей попытки оказывается достаточно для некоего сближения между сознанием и бессознательным, и кошмар уже больше не повторяется.
Сновидение являет замечательную сцену, на которой возможно проиграть множество различных ситуаций с участием множества разных действующих лиц, на основании чего извлекается много выводов. Люди, уверяющие, что им никогда ничего не снится, были бы потрясены, обнаружив, какие сцены проигрываются в их душах каждую ночь. В снах люди сталкиваются именно с теми ситуациями, через какие необходимо пройти для собственного развития. Эволюция (становление) характера медленно, но верно осуществляет, несмотря на отсутствие осознанного восприятия этого процесса.
Я рассказал вам о фигуре Тени в более широком смысле - принимающей разные формы: от персонажа из ночного кошмара до вашего друга или родственника. Тень появляется в наших сновидениях практически каждую ночь. Однако крайние проявления Тени - фигуры, вызывающие отвращение, возникают, только когда нарушается естественное течение процесса нашего развития; «Теневые фигуры» могут появиться, когда мы слишком закосневшем, следуя определенным догмам. Вспомните свою физическую тень. Она возникает, если луч света падает прямо на нас. Чем сильнее свет, тем чернее тень. Точно так же, когда мы начинаем воспринимать себя слишком уж безукоризненными, Тень сгущается, чтобы компенсировать наше ошибочное представление о себе.
Персона и ее взаимоотношения с Тенью
Юнг называл «лицо» нашей души, открытое миру, Персоной (или Маской), по аналогии с масками из греческой трагедии. Однако использование символических фигур не ограничивается греческим театром. К примеру, японцы похожие маски используют в своем театре «Но». Каждая маска олицетворяет определенный тип человеческого характера. Жители острова Бали используют сходные символические фигуры в кукольных представлениях. Панч (русский Петрушка) и его жена Джуди со своими неизменными характерами остаются постоянными любимцами английских детей. Герои и злодеи из американских вестернов, хотя и не носили масок, тоже являлись столь же неизменными характерными фигурами (до тех пор, пока не появился антигерой). Все легко узнавали порочного землевладельца, хладнокровного наемного убийцу, попавшую в беду невинную девушку, доктора-алкоголика, грубую барменшу с «золотым сердцем», героя с «кристально чистой душой» и т. д.
В западном мире на рубеже XXI века занятие человека часто становится его Персоной, т. е. человека в значительной степени поглощает профессия и он забывает, что его работа — это еще не он сам. До недавнего времени у женщин было мало или совсем не было шансов получить какую-либо взрослую роль, помимо «матери», «старой девы», «школьной учительницы», «библиотекарши» и т. п. Любая женщина, которая вышла замуж и родила детей, знает, как трудно добиться того, чтобы люди видели в ней личность, нечто большее, чем только жену своего мужа или мать своих детей. Ей и самой зачастую бывает трудно представить себя кем-то за рамками сильных архетипических ролей.
Всем нам необходимо подтверждение нашей личности, и многие предпочитают не бороться за установление собственной уникальной личности, а принимать на себя коллективную «личину», например «мать» или «отец», «библиотекарь» или «программист». Однако роли напоминают маски, не способные менять выражение. Независимо от конкретной ситуации мы вынуждены действовать в заданных рамках определенного характера. Когда людей «заклиниваетr» на своей Персоне, те начинают казаться недалекими. Они не вызывают большого интереса у окружающих, поскольку им в буквальном смысле «недостает глубины».
Подобным образом мы создаем идеальное представление о самих себе — добрый и великодушный, но при этом сильный и стойкий. (Или надежный, верный, готовый прийти на помощь, мужественный, чистый и почтительный, как в кодексе бойскаутов.) Любая картина, написанная красками только «хорошими» и «правильными», чересчур бледна; для завершенности ей недостает теней. Например, в Британии последней половины XIX столетия сложился следующий идеал мужчины: джентльмен с утонченным чувством самообладания. На другом полюсе идеала находился отрицаемый дикарь, не умеющий сдерживать инстинктивные порывы. Конечно, оба эти образа существовали только в умах британцев, а не в реальности.
