Богданову, наверное, добавили немало новых переломов - его несколько раз приходилось бросать на асфальт, укрываясь от глаз убийц. Под конец он уже даже вскрикивать при этом перестал - все, что болело, уже отболело. Один раз их, похоже, кто-то заметил - по кустам, в которых троица укрылась, начал стрелять автоматчик. Бил издалека, без азарта, и подходить ближе почему-то не стал. Но отползать под пулями было некомфортно - Богданову после этого сильно захотелось в туалет, но его просьбу проигнорировали.
Забрались в кузов грузовика, и только сейчас Синий соизволил пояснить детали своего гениального плана:
- Здесь четверо убитых гадов. Стащим с них противогазы и пуховики, напялим на себя. Грузовик заведенный остался - на нем и поедем. В кабине стекла потрескались от пуль, да и в противогазах все на одно лицо - проскочим легко.
- Напролом на грузовике переть?
- А у тебя есть идея получше?
- Нет.
- Тогда сиди здесь и не высовывайся. Тащу первого.
Синий, выскользнув на открытое место, ухватил за ногу один из трупов, подтащил его к борту:
- Помогай!
Рощин перехватил тело, вдвоем его загрузили в кузов. Присев, полковник сорвал с головы вязаную шапочку, нетерпеливо стащил противогаз.
И впал в ступор.
Синий, ухватив к тому моменту второе тело, чуть ли не шипя, взмолился:
- Ты спишь там, что ли? Помоги же!
Очнувшись, Рощин, двигаясь как робот, помог другу затащить в кузов второе тело. Игорь забрался следом, на ходу пояснив:
- Хватит парочки - пассажир твой в кузове поедет. С такой ногой ему в кабине делать нечего - она у него не сгибается.
Только сейчас осознав, что взгляд у Рощина какой-то странный, Синий посмотрел в сторону первого тела и, отвесив челюсть до колена, изрек невероятно нецензурную фразу, в которой одновременно наличествовали вопрос, восклицание, удивление, констатация крайней странности увиденного и уверенность в том, что разнообразные неприятности дальше будут лишь усиливаться.
Рощину ответить было нечего: повернувшись к хнычущему Богданову, он указал на тело:
- Эй! Ты! Это кто такие?!
- Свинки это, - скривившись, ответил страдалец.
- Какие, мать твою, свинки?! - выдохнул Синий.
Рощин, присев от нахлынувшей слабости в ногах, еле слышно произнес:
- Если Махров, падло, не наврал, их здесь четыреста миллионов.
* * *
Противогаз и в прохладную погоду таскать неприятно, а уж летом и подавно: пот с лица ручьями струился. Пуховики, естественно, значительно усиливали дискомфорт. Хорошо хоть не стали ватные штаны натягивать - иначе через пять минут можно рухнуть от теплового удара. И вдвойне хорошо, что догадались раскурочить фильтры, - дышали свободно. Кстати, фильтры оказались не угольными, а вроде как ватными. Какой толк от таких? Бессмыслица, как и многое, что сейчас происходило.
Синий вел грузовик уверенно, хотя за рулем КамАЗа сидел впервые. Но бывшему офицеру раньше доводилось гонять на технике несопоставимо тяжелее - навыки сохранились. Вел машину с непринужденностью профессионального таксиста - Рощин даже завидовать стал его невозмутимости и хладнокровию.
Сам полковник чувствовал себя будто на иголках с электроподогревом. И было отчего - куда ни глянь, везде эти твари с автоматами и на бронетехнике. На КамАЗ они не обращали внимания, но если обратят - конец. Не уйти им - они на всех улицах.
Несмотря на давящую угрозу, Рощин автоматически анализировал увиденное. Он обратил внимание, что чаще всего встречаются старые бронетранспортеры, вооруженные крупнокалиберными пулеметами, - наряду с КамАЗами они являлись главной техникой агрессоров. Пореже, но тоже чуть ли не на каждом шагу можно было встретить новенький БТР с автоматической пушкой и устаревший танк. Еще реже попадались старые «Акации»[20] и «Тунгуски»[21]. Неприятельская пехота шастала с автоматами, изредка попадались боевики с ручными пулеметами. Другого оружия Рощин у них не заметил.
Все, на чем ездил враг, и все, из чего стрелял, было хорошо знакомым - родным. Все это до сих пор состояло на вооружении российской армии - оружие и техника, испытанные временем. Ничего новейшего, экспериментального или «супернавороченного» Рощин не заметил - простенько и надежно. Не заметил он и боевой авиации, что радовало: для полного счастья здесь не хватало только штурмовых вертолетов.
Синему, очевидно, не хватало общения - заскучал:
- Слышь, Серега, ты что-то говорил про четыреста миллионов этих тварей. Не хочу тебя расстраивать, но если они все здесь, то нам выбираться придется долго. Они, наверное, на каждом метре Крыма сейчас.
- Ты главное - из города выберись: думаю я, что там их должно быть поменьше.
- Тебе виднее. Ничего не хочешь мне рассказать?
- Что?! Свои фантазии разве что… Доберемся до тихого местечка - поговорим с тем телом, что у нас в кузове валяется. Если он не подохнет или не сбежит. Вот он, думаю, нам как раз все и объяснит.
- Не сбежит - куда ему с такой ногой из кузова прыгать. Смотри - «хаммер»[22] пиндосский. Военный… Это что - они здесь порылись?!
Рощин очень сильно сомневался, что имеет дело с американской агрессией, но технику вероятного противника опознал - два HMMWV стояли на широком газоне возле огромного рекламного щита. Вероятно, контролировали развилку на выезде из города. Чуть дальше, забравшись на пригорок, замер новенький бронетранспортер - его пушка уставилась на дорогу. Рядом с ним стояла командно-штабная машина.
Шестое чувство подсказало полковнику, что сейчас начнутся неприятности. До этого момента все шло слишком уж замечательно - никто не пытался их задержать или обстрелять. Но ведь и техники подобной до этого не встречали, а новости в такой ситуации - это обычно плохой признак.
Рощин не ошибся.
Фигура в противогазе, стоящая у обочины, уставившись на приближающийся КамАЗ, вдруг вскинула автомат - затрещали выстрелы.
- Пригнись!!! - заорал Синий, чуть вывернув руль.
Звонкий шлепок по капоту, еле заметный толчок - автомат мгновенно заткнулся. Зато слева оглушительно затрещала пушка - стрелок в БТР не спал. Повезло: скорость у КамАЗа была приличная, в секторе обстрела грузовик находился не более пары секунд - нормально отработать по нему за такое время не так-то просто. Их спас мост, под который они юркнули.
- Серега! Давай лезь в кузов!
- На хрена?!
- А там ящики какие-то - поройся в них. Может, оружие хоть какое-нибудь. Эти, что на «хаммерах», за нами двинулись - я видел. Не уйти нам от них - догонят мигом. Бэтээр, может, и не догонит, а вот они - запросто.
- Пистолет дай - там ведь может ничего не оказаться.
- Ты уж прости, но в пистолете всего один патрон - забыл тебе об этом сообщить. Оставлю его для себя. На черный день. Ползи давай, Серега, - я останавливаться не стану: потом не успею ход набрать. Это же КамАЗ, а не «феррари».
Рощин не был профессиональным каскадером, но на физическую форму не жаловался - изнурительными тренировками не страдал, однако поддерживал себя в форме. Синий вел грузовик на пределе технических возможностей, да еще и по не слишком качественной украинской дороге - трясло, мягко говоря, прилично.
В кузов забрался при помощи ножа и «такой-то матери» - тент сопротивлялся отчаянно. Внутри, едва не упав на несчастного Богданова, хрипло уточнил:
- Живой?!
- Ы-ы-ы-ы-ы-ы…
- Значит, живой…
Позади протрещала пулеметная очередь, затем еще одна - по тенту хлопнула пуля. Тенту это уже не навредит - три снаряда из автоматической пушки проделали в нем такие прорехи, что пулемет просто отдыхает.
В дальних углах кузова стояло два больших ящика и один поскромнее - рядом с ним, на куске брезента, валялся Богданов. Брезент Рощину не нужен, Богданов тоже подождет, а вот ящики гораздо интереснее.
Первый оказался доверху набит снаряженными магазинами для автомата. Так как автомата у Рощина не было, он не испытал прилива позитивных чувств и кинулся к ящику поменьше, надеясь в нем обнаружить оружие. Облом - там тоже были магазины, но только к ручному пулемету.
Очереди гремели уже поближе - неприятности неумолимо приближались. Пули то и дело наносили тенту новые повреждения или оглушительно колотили по бортам.
В последнем ящике оказались ручные гранаты. Сотни две, не меньше. Самое кошмарное, что все они были снаряжены взрывателями, при этом набиты были просто насыпью - никаких гнезд или хотя бы амортизирующих материалов между ними. Если взорвется одна, от грузовика одна яма останется.
Но Рощина этот кошмар не смутил - сегодня он уже устал пугаться. Парочку - в карманы пиджака, две - в ладони, и прыгнул к заднему борту, присев там на корточки. Машины врага уже рядом - из передней, высунувшись из люка по пояс, лупит пулеметчик. Дистанция метров пятьдесят - каким же надо быть косоглазым, чтобы до сих пор не расстрелять беззащитный КамАЗ?
