Какаши указал направление.
Собака тяжело вздохнула и побежала по следу, который уже практически не ощущался. В носу у Паккуна уже свербело от неприятных ощущений.
Несколько минут поиска и ребёнок был найден на качелях, в парке. Он сидел и смотрел в одну точку.
Какаши облёгчённо вздохнул и пристроился на ближайшем дереве. Бросив взгляд на Удзумаки он заметил странное, или ему показалось.
Ехидная улыбка.
Мне пришлось остановиться в парке, как я понял мой надзиратель потерял меня из виду. Минут пять ожидания и вот две тени промелькнули на входе в парк. Одна тут же пропала, а вторая оказалась на дереве. По торчащим седым волосам я понял что это Хатаке Какаши. Вот значит кто сегодня за мной следит. Интересно, он что призывал своих собак, чтобы найти меня? Хотя я пока практически ничего не знаю о работе с чакрой, нужна база, чтобы понять принципы.
Ну что же. Академия, жди меня. Скоро я приду.
Оставшиеся два месяца я усиленно тренировался. Работать с чакропроводящими кунаями оказалось сложновато. Сначала требовалось преобразовать чакру в стихийную, а потом пустить её в лезвия оружия. Вот как раз на последнем этапе возникла заминка. Простой чакрой напирать лезвия оказалось не сложно, а вот стихийная не держалась. Она как бы вытекала, поэтому постоянно требовалось держать поток, сосредотачиваться на этом. Самой приспособленной для этого оказалась стихия ветра. . Стоило кунаи напитать стихией как они становились настолько острыми, что могли срезать даже ветку дерева толщиной с мою ногу. Кажется что-то в таком роде использовал Сарутоби Асума.
С другими стихиями были проблемы. Хорошо что я попробовал стихию огня а не молнии. Кунаи, практически сразу стали нагреваться, при этом оплётка на рукояти практически не защищала руки от ожогов. Думаю с молнией будет такая же проблема. Не хотелось бы получить разряд от своего же оружия, хотя появилось пару идей. Ведь как-то другие работают со стихиями. То же чидори Какаши. Он формировал его прямо в голой руке, значит есть защита от повреждений. На ум приходит только защита из чистой чакры. Своего рода покров. Но для меня это пока недостижимая высота контроля. Вообще я заметил что практически все умения завязаны на контроль, а у меня всегда были с ним проблемы. Я больше полагался на грубую силу. Теперь же у меня ужасный контроль из-за этого. Хорошо что в демоническом теле я смог освоить стихии, спасибо памяти Къюби.
Я стал реже наведываться на свой импровизированный полигон. Чаще медитировал дома или в парке. Контроль стал первостепенной прерогативой. И вот настал день, когда Академия распахнула свои двери для нового поколения.
В это солнечное утро возле входа в Академию можно было увидеть огромное количество клановых шиноби и простых жителей деревни. Практически все были с детьми, выглядящими в это ранее утро сонными. Во всяком случае таких было большинство.
Только один ребёнок выделялся. Он сидел на качелях, в стороне, под кроной раскидистого дерева. На его лице застыло скучающее выражение. Одет в немного мешковатые штаны цвета хаки, водолазка, с высоким горлом у которой рукава только до локтя, дальше руки перебинтованы. Поверх водолазки жилет, тоже камуфляжной расцветки. Широкий пояс со странными кольцами довершали образ. В такой одежде он больше походил на жителя деревни Молнии. Только там придерживались такого стиля одежды. На ногах немного непривычные ботинки со странными, продолговатыми карманами и с тремя замками пряжками по три штуки на каждом. Волосы собраны в небольшой хвост на затылке, а чёлка практически скрывает глаза, ярко голубого цвета.
Но больше всего внимание привлекала маска, лежащая на коленях ребёнка. Не сложно было узнать в ней образ лиса. Многие жители, видя её, начинали смотреть на него враждебно. И только клановые, заметив маску, старались не показывать своих эмоций.
Некоторое дети смотрели на него с любопытством. Многие видели его в первый раз, но тихие шепотки старших вызывали в них любопытство. Они не могли понять, почему столько внимания к их ровеснику. И почему он один? Ведь даже детдомовские пришли со своими воспитателями. В последний раз, но пришли. После сегодняшнего зачисления они приступят к самостоятельной жизни.
Но были и те у кого на лице, как и у взрослых была ненависть. Дети многое перенимают у своих родителей, здесь это правило не обошло многих.
И только у одного ребёнка в эмоциях была мешанина. Хьюга Хината уже давно хотела поговорить с ним. Часто она видела его на улице и в парке, где прогуливалась. Но так и не решилась подойти. При его виде она чувствовала робость. Может он вообще о ней давно забыл. Да и если честно, в последнее время ей вряд ли разрешили бы поговорить с ним. Теперь её охранял Хьюга Ко. После того происшествия с хулиганами отец отстранил всех и назначил только его. Кира так и не извинился перед Удзумаки, отец запретил. Хината не знала почему, а спрашивать побоялась. В последнее время она вообще старалась как можно меньше встречаться с отцом. Даже сейчас, стоя рядом с ним, она старалась не смотреть в его сторону. Слишком часто в его взгляде появлялись непонятные эмоции, которых она боялась.
В тот момент как появился Хокаге, все отвернулись в его сторону. И только Хината заметила как Наруто, увидев, что она смотрит на него, улыбнулся. И Хината была уверена что улыбнулся он ей. Поняв это она ощутила как лицо заполыхало.
Неужели он помнит её!?
Ощутив на себе взгляд, в котором не было ни ненависти, ни злости и даже любопытства я был приятно удивлён. Кто это? Только заметив в толпе Хинату я понял. Единственный человек, из истории, кто испытывал к Наруто чувства противоположные ненависти. Кажется она сначала восхищалась им, его упорством и стойкостью. А потом это переросло в нечто большее. Я, прожив столько жизней так и не смог понять женщин, они существа импульсивные и порой поступают нелогично, но от этого не становятся менее привлекательными.
Сейчас же заметив что Хината смотрит на меня, а остальные отвлеклись я решил и улыбнулся ей. Заметив это Хината тут же покраснела и отвернулась.
Кавай.
Блин, вот тоже словечко. Вроде подумал мило, а получилось слово от которого так и хочется головой о дерево постучаться. Как-то оно слух режет, так же для некоторых действует скрип пенопласта или царапаемое стекло.
Хотя я немного отвлёкся. Появился старый пень и стал читать какую-то пропагандистскую хрень про величие деревни и его жителей. Я толком не прислушивался, мне пофиг. Да и постоянное упоминание воли Огня меня немного бесило. Что он знает о воле Огня! О стихии которая предназначена только для уничтожения. Вот интересно, он тоже прикрывался волей Огня, когда отдавал приказ об уничтожении Кушины?
При воспоминании Кушины тут же вспомнился и Наруто. Жаль его. Даже у меня есть сердце и пусть многие считали меня монстром, но я никогда не допускал бесполезных жертв. А ребёнок просто оказался не в том месте и не в то время. Хотя я не жалею об этом. Всё случилось так как случилось. Он сделал свой выбор самостоятельно, ну или с небольшой помощью Тёмного. Светлый, после того как привязался к нему, вряд ли решился бы на такой шаг. А как бы сложилось всё не найди он отчёт, кто знает?
При мысли об отчёте появилась какая-то мысль, которую я не мог ухватить за хвост. Она вертелась передо мной, как будто издеваясь. Царапая сознание, но так и не даваясь. Я уже практически смог её ухватить, но в этот момент мои потуги прервал голос Хокаге.
- ... а теперь проёдёмте в Академию, где будущих шиноби распределят по группам и назначат учителя, который будет курировать их.
Я недовольно поморщился. Практически получилось вытащить её, а этот старый хрыч помещал, гад.
Покинув, так поправившие мне качели я направился за остальными. Хоть я и знал, кто будет в моей группе и кого назначат нам куратором, но не стоит отбиваться от коллектива.
Оказавшись в просторном холле, я просто стоял и наблюдал за происходящим. Перед толпой стояло трое учителей. Они по очереди называли имена и откликнувшиеся становились за их спиной.
В общей сложности в каждой группе было человек по тридцать. Многовато. Я, как и предполагал, попал в группу где костяк составляли клановые дети. Но были и безклановые. Когда распределение закончилось, молодой парень, возглавлявший нашу группу сказал следовать за ним.
Оказавшись в классе, предложил занимать места, которые нам больше по нраву. Вопреки моим ожиданием дети спокойно стали рассаживаться. Я, по привычке не отсвечивать, сел за предпоследнюю парту. Сесть назад было бы глупостью. Расположение было таким, что даже задние ряды были хорошо видны. Хоть скрыт и позволил бы мне не отсвечивать, но так долго его удерживать тяжеловато.
