– Но разве не ты говорил, что она тоже была с непростым характером, а я на нее очень похожа? И она даже из дома убежала с женихом, который был не по нраву отцу! – возмутилась Хелен, ощутив холодок страха, что ее сейчас разоблачат. – Так что я по сравнению с матушкой еще очень...
– Хелен! – Рядом прозвучал тяжелый вздох от мужчины, который медленно вел ее по дорожкам по-зимнему пустого сада. – Да, Кристен была своенравной, но всегда знала, когда следует остановиться. И кому что можно говорить. Ты же... Твое поведение в мужском обществе... слишком вольное. Не знаю, как вы жили последние годы, но в детстве ты была хоть и озорным, но ребенком воспитанным и послушным воле родителей. И Кристен ни за что бы не сбежала из дома сама, то было решение нашего отца.
– Что?! – Хелен так опешила, что даже остановилась.
Дядя похлопал легонько ее по руке, что лежала на сгибе его локтя, и осторожно потянул дальше.
– Да, Хелен. Выдать Кристен замуж за Джеса, очень перспективного боевого мага, чтобы тот увез ее на другой край Осебрутажа и мог при необходимости защитить, было решением нашего отца, – продолжал вываливать шокирующие новости Аяр. – Извини, что вот так, всё сразу и без подготовки сообщаю тебе, ты еще так юна. Но если бы не мой отъезд... И кто еще тебе расскажет, Азар, увы, тоже покинул нас. Всё-таки Кристен нужно было обратиться к брату, когда произошли неприятности с Джесом...
– Если бы не твой отъезд? Дядя?! Ты что, думаешь, что не вернешься?! – сообразила Хелен. – Пусть через год, два, но ты ведь вернешься, да? И тогда бы мне всё это рассказал.
– Не знаю, Хелен, лгать не буду, – вздохнул Аяр Рилминег. – Дорога длинная, опасная, всё может быть. Даже если не авайны, то... хм.
– То что? То есть кто? Думаешь, ваши же "дипломаты" от тебя избавятся? – почему-то вырвалось у Хелен.
– Мда, ты уже всё-таки подросла, – невесело хмыкнул дядя, опять похлопав ее по тонкой ладошке, также спрятанной в перчатке, глянул на девушку. – Почему так решила?
– Лернавай, то есть как безопасник, раньше высказывал претензии и в сторону семьи Рилминег, не только Бальмануг. А потом появился ты с менталом, незаявленном в родовых сборниках, вот я и подумала, – призналась Хелен. – Дядя, но... наша семья ведь не замешана ни в каких?...
– Нет! – возмутился Аяр. – Хелен, чтобы даже думать так не смела! Что написано на нашем родовом гербе?
– М-м? Что-то вроде "Своего не отдаем, чужого не берем"?
– "Что-то вроде", – передразнил ее дядя. – Хелен, как можно! Теперь я просто обязан вернуться и заняться твоим воспи... обучением! Кристен могла бы больше тебе рассказать об особенностях нашей семьи, хотя бы после смерти Джеса. Я удивлен, что она не объяснила тебе всё, ты ведь вполне умная и сознательная девушка...
Хелен не стала говорить, что она умная и сознательная попаданка, занявшая тело настоящей баронессы Бальмануг. Какой была бывшая Хелен, она не знала толком. Может, мать считала ее пока неготовой знать правду, такую шокирущую.
– Подожди! То есть ты думаешь, что тебе... нам может грозить опасность от безопасников? Это всё-таки они убили моих родителей и дядю с его сыном?! – сообразила девушка.
– Нет, Хелен, не они убили, – ответил Аяр поморщившись. – Если бы Джес на самом деле сильно провинился, его бы отправили на рудники. А Кристен... ее бы скорее взяли на службу, если бы о ней узнали. Но тогда тем более не стали бы убивать ее мужа перед этим. Ведь она его на самом деле любила...
– Если бы о ней узнали?! Дядя, моя матушка тоже была менталистом?! – ахнула Хелен, опять останавливаясь.
До этого они уже успели пройти до дальнего края сада и сейчас сворачивали на боковую дорожку. Мужчина вновь потянул девушку дальше.
– Слабеньким, да, но была. Именно поэтому отец ее отослал подальше от родного дома. Но именно поэтому мне страшно оставлять тебя в доме герцога. Я вижу, что ты не обучена, видимо, Кристен тебе так ничего и не рассказала, хотя ты как-то смогла выкинуть меня из своей головы. Боюсь, что рано или поздно герцог или твой жених догадаются о твоих способностях. Хорошо, что сейчас можно многое оправдать Зубом Дракона, но... Поэтому ты должна максимально сдерживаться! Помнишь те упражнения на контроль, которыми мы с тобой занимались в детстве? Они помогут и для скрытия ментала. Хелен, это очень важно! – Мужчина заглянул в глаза ведомой девушки. – Или хотя бы носи постоянно кольца и браслеты из набора, что я тебе подарил. Эти украшения вполне пригодны для повседневного ношения, ты видела, что там разные предметы. Те, которые с азуритом, сильнее и как раз выглядят проще, на каждый день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– О, боги! Я еще и менталист?! По маме? – чуть не взвыла Хелен. – Но я ничего такого за собой не замечала! Может, ты ошибся, и дар матушки мне не передался?
– Не ошибся. Ты и сейчас не даешь заглянуть мне в твою память. А я был гораздо сильнее Кристен...
– Это всё Зуб! – тут же заявила Хелен. Мысль о том, что она тоже менталист, почему-то пугала. – Так вы умели считывать память? То есть матушка тоже?
– Нет, она могла уговорить других людей прислушаться к ее словам, – обтекаемо сказал мужчина, и до Хелен не сразу дошло, что он имел в виду прямое навязывание воли.
А когда сообразила, опять встала столбом.
– Да, как ты понимаешь, это очень опасный вид ментальной магии. Но она была очень слабенькой магиней и пользовалась даром крайне редко, в сущих мелочах. Например, могла заговорить человека так, что он скорее согласится с ее доводами, а не так уж прямолинейно пойдет исполнять ее приказ. И когда я узнал о твоих делах с гевайн, то вначале подумал, что тебе достался дар Кристен. Но когда пообщался с тобой больше, все эти твои слишком странные идеи, неожиданные для юной эйры предложения. Твое мышление, Хелен, скорее... мужское.
Аяр протяжно выдохнул, выпуская облачко пара в прохладу зимнего вечера, а Хелен, наоборот, затаила дыхание. Угадает ли дядя, почему молодая Бальмануг изменилась?
– И я решил, что всё-таки у тебя мог проявиться дар, подобный моему. Возможно, сама того не осознавая, ты берешь все свои идеи у других людей, у окружающих тебя мужчин. Просто озвучиваешь раньше них, пока они сами еще не осознали толком свои мыслеобразы. Ты ведь, насколько мне известно, общаешься с каким-то очень талантливым студентом-артефактором в академии? И с верталом. И с двергами. Могла ли ты озвучивать их мысли? Это очень тонкое искусство, Хелен, и очень редкий дар, возможно, Зуб Дракона тебе помогает. Потому что иначе у меня нет идей, как ты, не получив должного обучения, творишь подобные вещи.
У Хелен идеи были. Да что там идеи: она точно знала, что все свои "сложные" задумки и даже свободную манеру общения, то есть "мужскую", как сказали бы в этом мире, она принесла из мира другого. Гевайн и чужие мысли здесь ни при чем. Это точно не связано с ментальным даром рода Рилминег. Но спорить с дядей не стала, слушала, ошарашенная сведениями. А матушка ее, значит, могла заболтать людей до нужного ей решения. Почему-то Хелен сразу вспомнился Ргол во дворе Управления, когда она его уговорила идти спокойно в гостиницу. И ведь после того она была очень уставшей, вполне подходит под магическое истощение. Правда, тогда она сама списала состояние на стресс после допроса. Да и двергов она удивительно быстро убалтывала и на скидки, и на какие-нибудь необычные для них дела.
– А на гевайн дар матушки распространялся? – спросила Хелен, собираясь с мыслями.
– На нелюдей? – удивился дядя. – Она с ними не общалась, как и положено эйре, так что не могу сказать. Хелен, я хотел с тобой поговорить и об этом твоем поведении, но, подозреваю, что толку уже не будет. С другой стороны, я очень рад, что Ларки за тобой приглядели, когда ты прибыла в столицу. Хотя подобное общение с гевайн несомненно нанесло урон твоей репутации. Ну да жениха тебе уже искать не надо, так что переживем, – хохотнул в конце Аяр. – А также я рад, что именно благодаря шитерам сейчас теневики не могут тебя целиком забрать себе. Что у тебя есть какая-никакая защита от Управления. В итоге всё складывается удачно.
