– Жаль, – вздохнул Макс. – Я не сторонник подобных методов в разговоре, но вы не оставляете мне выбора.
Он кивнул Эдварду и выпрямился, как бы отстраняясь от того, что сейчас будет происходить. Эдвард зашел Белову за спину, одной рукой прижал его лоб к спинке стула, другой приставил заостренные рожки электрошокера к выемке под ухом, там, где кожа была особенно тонка и чувствительна.
«Держись», – успел лишь подумать Белов. В следующую секунду его пронзила такая острая боль, что он перестал на время что-либо видеть и соображать. Наверное, он закричал – он сам этого не знал. Его голова будто рвалась на мелкие части, и это было до того невыносимо, что сознание начисто отключалось, растворяясь в бесконечной, чудовищной боли.
Вдруг все прекратилось. Старый всхрипнул, согнулся, его вырвало. Он не мог открыть глаза, так все болело в черепной коробке. И на миг ему показалось, что он ослеп.
– Посмотрите на меня, – послышался чей-то голос.
Словно выплывая из глубины, Старый повернулся на этот голос.
– Откройте глаза!
Старый с трудом открыл глаза, увидел Макса, который с участием смотрел на него.
– Мы можем на этом остановиться, – сказал он. – Вам нужно лишь ответить на мой вопрос.
Белов сглотнул горький до омерзения комок, повел шеей. Ничего, жив пока. И может видеть и говорить.
– Итак, – по-своему истолковав его молчание, сказал Макс, – кто вас прикрывал?
Майор развел в улыбке губы с клочками пены в углах рта.
– Я уже все вам сказал, – медленно, по слову, проговорил он. – Мы приехали одни.
Макс покачал головой.
– Уважаю. Хотя и глупо. Он кивнул Эдварду. – Продолжай.
На этот раз экзекуция длилась дольше. Старый не чувствовал, что он обмочился, что все его тело стало мокрым от пота, а глаза вылезли наружу, что он кричит не переставая, и даже не кричит, а воет, и не видел, что Макс невольно отвел взгляд, полный не то жалости, не то отвращения. Он весь стал одним огромным сгустком боли, он жил только этой болью, и все, что происходило вне этой боли, к нему не относилось и его не касалось.
Он не осознал, в какой момент кончилась пытка. Просто когда Эдвард отпустил его, он переломился пополам, склонившись лицом к своей моче и блевотине, и ни о чем, кроме боли, оставившей его тело, но бродившей где-то рядом, не думая.
– Поднимите его, – послышался, как из поднебесья, голос Макса.
Охранники подхватили Старого, усадили на табурет, поддерживая с двух сторон.
Макс покачал головой.
– Вы крепкий орешек, да?
Постепенно взгляд Белова сфокусировался на нем.
– А вы все еще боитесь освободить мне руки? – прохрипел он.
Макс усмехнулся, глянул на Эдварда, по-прежнему стоящего за спиной пленника.
– Ну что?
Эдвард дернул губой.
– Бесполезно. Либо он говорит правду, либо ничего не знает. Но следующий заход его убьет, точно.
– Слышите? – обратился Макс к Старому. – Третий раз будет для вас последним. Хотите продолжить? Или остановимся на этом? Выбирайте.
Белов вдруг засмеялся.
– Чего вы? – не понял Макс.
– Забавно, – ответил, сотрясаясь в нервном припадке Белов. – Я еще могу выбирать…
Макс переглянулся с Эдвардом. Тот скептически поджал губы.
– Только время потеряем.
– Ладно, – сказал, подымаясь, Макс. – Снимите с него наручники. И уберите в камеру. А сюда давайте второго. Посмотрим, что он скажет.
Старый до того отупел от перенесенной боли, что даже не почувствовал, как с него сняли наручники. Только в камере, когда его швырнули на пол, руки напомнили о себе колющей, как с мороза, болью. Майор принялся растирать их и шевелить пальцами, с радостью ощущая, что снова может сжать кулак. О том, что с ним было пять минут назад, он не думал – психика таким образом защищалась от последствий пытки.
И только когда в уши ударил тонкий и долгий крик – не крик даже, а визг, словно кричало насмерть раненное животное, – Старый замер и покрылся ледяным потом.
«Клоп! – вспомнил он. – Они взялись за него».
Он забыл про руки, забыл про клетку, забыл про все на свете. Он слушал этот ужасный, то затихающий, то нарастающий до беспредельной высоты вой и думал только об одном:
«Вытерпи. Вытерпи. Вытерпи…»
Глава 19
Когда Монгол узнал о Старом и Клопе, он сразу перестал улыбаться.
– А что делать? – по-мальчишески спросил он.
– Работать, – сердито отозвалась Кармен. Она смотрела на монитор, на котором Янсен возился с замком на двери.
– Так он до утра проковыряется, – хмыкнул Слон.
– Ничего, справится…
Монгол все еще не мог прийти в себя от полученной новости.
– Надо как-то помочь им! – взволнованно заговорил он.
– Поможем, – оборвала Марата Кармен. – Если свое дело сделаем как надо.
– Ты пока не парься, – посоветовал Слон. – На два унитаза сразу не сядешь. Отследите Янсена – потянется цепочка к активатору, а там и до Старого недалеко.
– Может быть, – согласился Монгол.
– Не может быть, а точно! – поднял палец Слон. – Я печенкой чую…
– Выходит, – перебила мужчин Кармен.
Янсен наконец справился с замком и, пригибаясь, вышел на улицу.
– Сигнал есть? – спросил Слон.
– Есть, – сказала Кармен, глядя на экран смартфона.
Слон потянулся посмотреть. Увидел на экране пульсирующую красную точку – сигнал радиомаячка, которым был помечен Янсен.
– О! – одобрил он. – Как светлячок. Куда ты ему впиндюрила?
– На затылок, – ответила Кармен, переключая картинку на мониторе. Теперь они видели двор, который, маскируясь кустарником, пересекал Янсен. – Под волосы. Еще на одежде есть парочка, но от одежды он может избавится. А на шее ни за что не найдет.
– На коже лучше всего, – согласился Слон. – И работать от тепла будет лучше.
– Ага, – кивнула Кармен, глядя то на смартфон, то на монитор.
– Чего он ждет? – спросил Монгол.
Янсен остановился в тени кустов. Он низко пригибался – кусты, аккуратно подрезанные Робертом, доходили ему до груди.
– Осторожничает, – пояснила Кармен. – Проверяет, не выскочим ли мы следом.
– Я бы на его месте как рванул, – заметил Монгол.
– Это ты, – сказал Слон. – А куда этот хиляк убежит? Он же понимает, что его на первых трех сотнях метрах догонят.
– Да, ему надо действовать наверняка, – сказала Кармен. – Больше мы так крепко не заснем…
Янсен, постояв, подался к калитке.
– Решился-таки, – пробормотал Слон.
Он откинулся на подушку и незаметно поморщился. Рана причиняла ему сильную боль, просто он не хотел, чтобы от этом знала Кармен, и всячески бодрился.
– Интересно, где сейчас наши? – снова заговорил о том, что его больше всего беспокоило, Монгол.
– Хватит! – рявкнула Кармен. – Думай о Янсене.
– Да чего ты психуешь! – вскипел Монгол. – Спросить нельзя?
– Нельзя, – отрезала молодая женщина. – Сейчас нельзя.
Марат едва погасил вспышку гнева.
– Где-то возле них Роберт ошивается, – примирительно сказал Слон. – Возможно, скоро мы узнаем, где они.
– Угу, – ответил Монгол.
– Вышел, – объявила Кармен.
Янсен, открыв калитку, ступил на тротуар и без колебаний двинулся влево.
– Правильно пошел, – заметил Слон. – Там стоянка такси была, запомнил.
– Не такой уж он беспомощный, – добавила Кармен.
Она мгновенно вспыхивала и еще быстрее остывала. Монгол еще переживал их стычку, а она уже начисто забыла о ней, переключившись на Янсена.
Тот, мелькнув в последний раз на экране монитора, пропал – дальше камера не брала.
– Пора выдвигаться, – сказала Кармен.
Она посмотрела на Монгола – и вдруг улыбнулась. Того будто солнечным лучом обогрело. И плечи сразу расправил, и дуться перестал.
– Ну что, за работу? – спросила она.
– За работу, – бодро ответил Монгол.
Слон даже повеселел, глядя на них.
«Ну, умница, – думал он, косясь на Кармен. – Веревки вьет из нашего брата. И когда успела научиться?»
– Сигнал держится? – спросил он.
– Порядок, – сказала Марина, глядя на смартфон. Она посмотрела на Монгола. – У тебя, кстати, есть такой же сигнал.
– Да знаю я… – усмехнулся Марат.
– Хорошо. Значит, ты пока идешь пешком следом за Янсеном, я позже выеду на машине. А хочешь, ты бери машину…
Кармен невинно посмотрела на Монгола.
Тот отрицательно завертел головой, – улыбка молодой женщины так и стояла у него в глазах.
– Давай лучше ты на машине.
– Ладно, – не стала спорить Кармен.
Слон только усмехался про себя, слушая этот диалог.
– Ты как? – вдруг повернулась к нему Кармен.
Он даже вздрогнул под ее требовательным взглядом.
– Нормально, – вытянулся он на спине как по стойке «смирно». – А что?
– Нормально, – проворчала Кармен. – Я видела, как тебе нормально… Одного можно оставить?
– Слышь, ты все же не очень тут! – обиделся Хоботенко. – Я тебе не новобранец какой…
– Ты ранен, – отрубила Кармен. – И я за тебя отвечаю. С кого спросят, если что?
