Сталин, держа в руке уже давно потухшую трубку, кивнул. К сожалению, все обстояло именно так. И как бы ему не хотелось отдать приказ о мощном ударе по врагу, сейчас он не мог этого сделать. Такова логика войны.
— Они смогут удержать немцев? Резервный фронт, прикрывающий направление на Москву, едва стоит. В частях и соединениях осталось менее половины численного состава, выбиты почти вся артиллерия и танки. Если не удержат, то случится катастрофа…
Жуков вновь почти не раздумывал:
— Удержат, товарищ Сталин. Будут грызть землю зубами, но удержат. И враг должен это почувствовать, увидеть собственными глазами. Должен поверить, что еще один полк, еще один батальон, еще одна рота и Красная Армия побежит. Только тогда в бой будет брошено все, что есть под рукой, — и после всего еще раз с убежденностью добавил. — Обязательно удержат…
Верховный, внимательно смотря на генерала, снова кивнул, давая понять, что полностью согласен с его словами. Советским рядовым бойцам и командирам придется еще немного подождать до того момента, как немцы окончательно втянуться в сражение.
* * *
Гвен резко вскинул голову и настороженно огляделся по сторонам.
— Хм, тихо…
Что-то его потревожило, хотя вокруг все было спокойно.
Ночной мороз сковал деревья, ни одна ветка не шевелилась. Тихо потрескивали ветки в костре, отблески которого причудливо блестели в снегу.
— Хм…
От товарищей тоже не раздавалось ни звука. Спали без задних ног, с головой зарывшись в лапник. Даже часовой клевал носом. Наклонился над самым костром, того и гляди в угли свалится.
Все равно что-то было не так. Гвен, стараясь никого не потревожить, сполз с лапника и подошел к дереву. Прислонился, коснувшись ладонями к узловатой коре. Великий Лес все знает, главное знать, как спросить.
Закрыв глаза, друид расслабился. Почти сразу же почувствовал волну тепла, привычно окутавшую его тело. После пришло особое чувство сопричастности к чем-то очень большому и необъятному. Великий Лес откликнулся.
— Есть! — вдруг понял он, что его так беспокоило. — Идут…
Гвен дернулся к остальным, чтобы предупредить. Однако разведчики уже были на ногах.
— Что случилось? — подошедший командир группы, плотный невысокий парень в маскхалате, встревожено косился в темноту. Способности Гвена видеть и чувствовать то, что не могли другие, он уже давно оценил. Поэтому сразу же поднял группу. — Немцы?
Парень мотнул головой. Этих он бы стразу почувствовал. Они здесь совсем чужие, что ощущается очень явно. Здесь, похоже, местные.
— Девять человек, кажется… Нет, десять человек. Все мужчины, крупные, тяжелые. Идут быстро, почти не стоят. Значит, хорошо знают эти места…
Быстро описывал Гвен то, что почувствовал. Лицо у разведчика при этом вытягивалось все больше и больше. Он уже и не скрывал, что удивлен. Как обо всем этом можно узнать? Темень же, хоть глаза выколи! Тут в десяти шагах ничего не видно, а он такое говорит.
— Запах… Двое курили недавно, — продолжал друид описывать приближавшихся людей. — Еще чем-то пахнет… едким. Смазка! У них оружие!
Окружившие Гвена, разведчики тут же помрачнели. Если до этого момента и была надежда, что в лесу могли бродить местные жители, то сейчас все изменилось. Ночью и с оружием могли быть лишь военные.
— Понятно. Отряд, к бою! — тут же махнул рукой командир. — Гвен, откуда идут? Окружают, значит. Черт… Занять круговую оборону!
Сам присел на колено, выбрав ствол здоровенного дуба в качестве укрытия. Чуть дальше занял позицию пулеметчик, выставив ствол дягтеря в сторону неприятеля. С тыла их прикрывали оставшиеся двое разведчиков.
— Командир, я же говорю, что это свои, — Гвен присел рядом с разведчиком. — Там точно немцев нет.
И тут словно в подтверждении его слов откуда-то из темноты прилете громкий окрик:
— Эй, тама, замерли! Замерли, я сказал, а то гранату кину! А таперича оружие в сторону кинули! Ну⁈ Хенде хох, немчура!
— Свои, боец! — облегченно отозвался разведчик, осторожно выглядывая из-за дерева. — Смотри не стрельни там.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Из темноты появилось несколько силуэтов с винтовками в руках.
— Может и свои, а может и чужие, — буркнул первый голос, принадлежавший, как оказалось, немолодому бородачу. На встречу к разведчикам медленно шел незнакомец в тулупе, настороженно посматривающий по сторонам. — Кто такие?
Командир разведчиков тоже сделал несколько шагов навстречу, не спеша представляться. Слишком непростая сложилась ситуация. А если это переодетые враги? У немцев сейчас полно всякого отребья, которое мастерски выдавало себя за партизан и советских разведчиков. Может не говорить, кто они такие?
Напряженную дуэль взглядом между двумя мужчинами прервал Гвен, вышедший из-за спины разведчика.
— Командир, это точно не враги. Сильно пахнут потом и махоркой. От оружейной смазки тоже особый запах. Немецкая пахнет совсем по другому, — быстро заговорил друид, кивая на угрюмого бородача напротив. — А еще вот те двое на русском языке переговариваются, — друид показал в сторону развесистой ели, топавшей в снегу едва ли не по самую макушку. — Говорят, если мы немцы, то нужно прямо здесь нас кончать…
Бородач удивленно крякнул. Быстро развернулся в сторону своих и кому-то там показал кулак. Мол, языки прикусите, а то слышно на весь лес.
Разведчик выдохнул, убирая руку с автомата. Значит, точно свои.
— Сержант Карпов. Алексей, — сделал шаг к бородачу. — 324-й стрелковый полк. Ведем разведку переднего края немцев. А вы кто, братцы?
Угрюмо сверкнув глазами, Борода что-то прогудел в полголоса. Мол, посмотрим еще, что вы за разведчики.
— Кхе, кхе. Василь Георгиевич? — после крикнул в сторону. Похоже, звал главного. — Энти гутарят, что нашинкие. 324-й стрелковый полк.
Раздался скрип снега. Из темноты появился невысокий мужчина в ватных штанах и белом полушубке, перетянутом ремнями портупеи. На вороте сверкнули три красных квадратика, что соответствовало званию ротного политрука.
— Здравствуйте, товарищи, — политрук смотрел уверенно, спокойно. — 324-й полк, говорите? Как там полковник ваш, Михаил Дмитриевич оклемался от ранения?
Улыбнувшийся было, разведчик нахмурился. Никакого Михаила Дмитриевича он и знать не знал. Командира полка у них звали Геннадий Петрович Мелехов. А это означало, что…
— Но-но! Отставить, оружие! — рявкнул политрук, видя, как все тут же напряглись. Он убрал руку от кобуры и вытянул ее вперед. — Проверка это! Вдруг, вы немчура. Те бы точно начали кружева плести. Мол, знаем такого полковника… Давайте, знакомиться, товарищи. Василий Георгиевич Клочков, политрук 1075-го полка. Далеко, смотрю, вы забрались…
После перевел взгляд на Гвена.
— А ты, боец, шустрый. В разведке такие на вес золота. Всех моих людей, наверное, заметил?
Гвен кивнул. А чего скрывать правду. Ему таить нечего.
— Всех. Еще когда подходили, почувствовал. Не сложно было. У каждого свой особый шаг, свое дыхание и говор.
К костру начали подходить остальные.
— Вот ты, — друид показал на массивного, смахивающего на медведя, бойца, что вышел из темноты с пулеметом наперевес. — Когда идешь, сильно на правую ногу припадаешь, оттого и шумишь. Ногу, скорее всего, подвернул или поранил.
При этих словах пулеметчик перенес тяжесть с одной ноги на другую, скрипнув при этом зубами. И правда, ему больно было на правую ногу наступать. Всю дорогу мучился. Думал уже, что не дойдет до места, свалится прямо в снег.
— А ты слишком много куришь, оттого твои дыхание и подводит тебя, — Гвен уже стоял возле другого бойца, то и дело хрипло перхавшего в кулак. — В морозную ночь очень далеко слышно твое дыхание.
Со своей стороны удивленно хмыкнул бородач. Впечатлился, похоже, такому.
— Вижу, умен больно. А про меня что скажешь? — с вызовом посмотрел на Гвена. Руки сложил на груди, одну ногу вперед выставил. Гадай, мол. — Ну?
— А чего тут гадать-то? — усмехнулся друид, сразу же приметив особую сноровку бородача. — Видно, что из лесовиков ты. По лесу правильно ходишь. Ногу по-особому в снег ставишь, дышишь правильно, оттого и не устаешь в дороге. Еще скажу, что охотник хороший. Глаз у тебя хороший, белку прямо в глаз бьешь, звериные следы читаешь, как раскрытую книгу. Так ведь?
