мельтешить по гостиной и клянчить новую сказку, но все случилось ровным счетом наоборот: классная дама без малейшего промедления, как мама-утка, увела за собой стайку школьниц, а вот остальные личности женского пола покидать кушетки не спешили. Целых три минуты. Потом обе вдруг синхронно снялись с насиженных мест и направились каждая в свою арку. Со скоростью похоронных процессий.
Из этой пантомимы можно было бы сделать вывод, что мышка и старуха имели на мой счет какие-то виды, но на повестке дня у меня стоял куда более насущный вопрос.
– Эй, товарищи водоплавающие!
За дамами пингвины почему-то не увязались хвостом, разводя по палатам: только проводили квелыми взглядами, а потом явно смылись бы, если бы я не окликнул. И прямо скажем, энтузиазма в ответном дежурном: "Чего изволите?" не прозвучало.
– Может, поясните, откуда взялся весь этот дамский цветник? Нет, не подумайте, я ничуть не против расширения круга общения, особенно одного конкретного прибавления в нашей дружной семье, но… С чего бы вдруг?
– Вам ли не знать-ть-ть-ть!– буркнули птички.
Понятно. Все-таки Стасик виноват? Что ж, не привыкать. Но дома мне любую мою вину хотя бы во всех деталях разжевывали, практически смаковали, а тут– одни намеки. И даже не туманные, а вообще не поддающиеся расшифровке.
– Допустим, я как раз и не знаю. Вы ведь можете такое допустить?
Судя по насупленным мордам, подобное предположение было если не кощунством, то чем-то очень близким.
– Ну хорошо. Будем считать, что знаю. Но хочу услышать вашу версию. Для сравнения. Знаете, как говорят?
– Доверять-ть-ть-ть, но проверять-ть-ть-ть!– послушно отрапортовали пингвины.
– Вот-вот! Именно! Так что, я– весь внимание.
Круглые птичьи глаза нерешительно мигнули, обмениваясь вопросительными взглядами.
Что ж за строгости такие? Врачебная тайна не позволяет откровенничать?
– Буря,– наконец решился раскрыть клюв один из пингвинов.
Тот странный дождь, снизу вверх? Видел. Помню.
– Очень сильная буря,– поддакнул второй.
И что с того? Жить у моря и бояться шторма? Не смешите мои тапочки. Тем более, у меня их нет.
– Разве не обычное дело для этих мест?
Птички кивнули, но обвинительно уточнили:
– Буря сама не приходит. Нельзя плохо думать-ть-ть-ть!
Камень в мой огород? Да и ладно. И на камнях растут деревья.
– Но теперь же все в порядке? Все хорошо? Небо вроде чистое, дождя нет…
– Здесь– хорошо. Там– совсем нехорошо!– взмахнули крылья, указывая на все четыре стороны.
Кажется, начинаю понимать. Катаклизм, случившийся на моем острове, отправился гулять дальше. На соседние. Поэтому, видимо, было принято решение о вывозе пациентов, оказавшихся в зоне риска, туда, где все гарантированно тихо, спокойно и… Стоп машина!
Так все-таки пациентов или нет? Старуха в них легко записывается, хотя бы по причине преклонного возраста, мышка вполне может лечить натруженные нервы, но как же быть с детьми? Неужели они тоже не в себе? На умственно-отсталых не похожи. У нас в школе пятый класс выглядел тупее, чем эти колобки. Да и воспитательница их вроде бы вполне…
Хотя, что я знаю о местных видах безумия? Если дома сумасшедшим норовили объявить только за то, что имеешь свое собственное мнение на все случаи жизни, то здесь дела могут обстоять гораздо серьезнее, учитывая уровень развития цивилизации. Как по мне, так быть каждую секунду подключенным к местному вай-фаю и есть верная дорога в дурдом. Вернее не бывает.
– И долго ещё будет… э, штормить?
– Вам ли не знать-ть-ть-ть!– повторили пингвины, на сей раз почти торжествующе.
Круг замкнулся. Хорошо хоть, стала понятна причина, по которой меня осчастливили женским обществом.
– Разрешите откланять-ть-ть-ться?
А меня, стало быть, никуда приглашать не будут? Впрочем, это ведь и есть моя комната. Бывшая. Усохшая на порядок или больше. Высвободившаяся же жилплощадь поделена между…
Ну, раз уж быть радушным хозяином, так быть им. Мне хватит и двух квадратных метров, если уж на то пошло.
– Разрешаю.
– Доброй ночи!
Какая ещё ночь? На дворе ведь…
Свет погас, едва птички пересекли порог арки. И добро бы, сумеречно стало только в комнате, но за окнами кто-то тоже дернул рубильник, меняя ясный день на непроглядную черноту.
Я даже выглянул наружу, чтобы убедиться, что это не обман зрения и не фокусы здешних дизайнеров по интерьеру. Нет, все было взаправду: очень темная темень, без звезд и луны. Запоздало вспомнилось, что в течение "дня" и солнца, как такового, в небе не наблюдалось.
Что же это за место? На уголок натуральной природы не похоже, хоть тресни. Знакомой мне природы, по крайней мере. К тому же, все происходить по некоему расписанию, словно в…
М-да, если это лечебница, то грандиозная. Не ограничивающаяся одними островами. Остается надеяться, что местные методики дают результат. Нет, я лично на исцеление не рассчитываю, но те же колобки явно заслуживают лучшей участи, чем больничная палата. А вместе с ними…
Когда общественная суета схлынула в тишину и темноту, вернулись личные мысли. Да не одни, а с новыми подружками. С ощущением, что здесь по рубильнику включаются и выключаются не только времена суток, но и все остальное.
Незнакомка из моего сна. Вспоминал я её наяву? Нет. Разве что, при встрече с каждой новой особой женского пола мимолетно думал: не то. Не она, в смысле. А тут, едва увидел, время словно спрессовалось, избавляясь от всего, не относящегося к делу.
Так не бывает. Не должно ведь быть, верно? Даже Ленка Самойлова, благосклонно пользовавшаяся моими конспектами, а также услугами в выполнении лабораторных и курсовых работ, занимала в мыслях гораздо больше места. Причем её кудрявый образ возникал в голове по любому, даже совершенно вроде бы случайному поводу. Да что там повод, просто глаз цепляется за что-то на улице, и сразу начинаешь думать: "А как было бы хорошо, если бы мы…" и так далее. Потом, конечно, отпускало. До следующего прихода, ага.
А что тут происходит? Видишь– любишь, не видишь– забыл? Если бы! Когда я вернулся в дом, она была там. Да, не одна. Но даже аудитория, забитая под завязку и вопросы лектора не мешали мне раньше мыслями уноситься в одном конкретном направлении. Что же изменилось?
Хотя, в каком-то смысле это удобно. Рационально. Не отвлекаешься попусту, когда нужно заниматься другими делами. Уверен, если бы я сейчас снова оказался бы с мышкой наедине, вернулось бы то, балконное воодушевление. И это было бы весьма и весьма…
– Господин комендант?
* * *
– Вы спите?
Строго говоря, нет. Просто лежу на кушетке, пялюсь в направлении потолку, который, надо признаться, не вижу от слова "совсем", и прикидываю,
