— Просто проблемы на работе, вот я и думаю, как их решить, — это была откровенная ложь, я не был в офисе уже несколько дней, а все дела перенаправил на своих заместителей.
— Ты говорил мне, что врать нехорошо, но сам врёшь, — этот парень всегда был слишком проницательным и это заставило меня улыбнуться, впервые за столько дней.
— Ты прав, я тебя обманул. Я просто слишком переживаю за тебя, поэтому и хмурюсь, — чистая правда, и я отдал бы всё, что у меня есть лишь бы не случилось самого худшего.
— Пап, я умру? — этот вопрос, как удар под дых, из-за которого моё сердце замирает на несколько секунды.
— С чего ты взял? — я очень стараюсь, чтобы мой голос звучал как обычно.
— Ваше поведение говорит само за себя.
— Серьёзно? — теперь я понимал, что мой сын пытается меня обмануть, но у него это не получиться. Я узнаю, кто сказал такую глупость моему ребёнку, и этот человек очень пожалеет, что так и не научился контролировать свой длинный язык.
— Я слышал, как об этом говорили медсёстры, — я проклинал болтливый персонал и очень хотел выместить на них свой гнев и бессилие, но я не мог так поступить и пытался сдерживать себя. — Я боюсь, — сердце обливалось кровью от этих слов, и я проклинал свою невнимательность, из-за которой мы оказались в такой ситуации.
— Не бойся, — раздался голос у меня за спиной, и я увидел маленькую девочку, которая выбралась из своей кровати и подошла к нам. — Вот, возьми, — малышка протянула Сашке старого, потёртого зайца, с которым до этого не расставалась.
— Что это?
— Это талисман, котолый заситит тебя от всего, — малышка села на Сашкину кровать и внимательно смотрела на него своими глазками. Девочка, похожая на маленькую куколку, смогла заставить моего сына улыбнутся, за что я был ей очень благодарен.
— Я не могу принять его, это ведь память о твоих родителях.
— Я и не далю его, а даю на влемя, после опелации ты долзен будешь велнуть его, — девочка объясняла это моему сыну так, будто он маленький несмышлёный ребёнок, а она взрослая. За этим было забавно наблюдать и я был ей безмерно благодарен за то, что она смогла немного отвлечь нас.
— Хорошо. Обещаю, после операции я его тебе верну, — сын взял зайца, а девочка лучезарно улыбнулась ему в ответ.
— Договолились, — Алиса так и осталась сидеть на кровати Сашки. Она весело болтала, тем самым отвлекая нас от грустных мыслей и заставляя смеяться. Маленькой чертовке было приятно чужое внимание, и мы с сыном с удовольствием ей его дарили, забывая, что скоро придут медсёстры и разгонят нашу тёплую компанию, чтобы начать готовить Сашу к операции.
— Денис, мы можем поговорить с тобой? — я даже не заметил, как Вика зашла в палату и не знал, как долго она стояла за моей спиной, потому что был увлечён общением детей, но неуверенный голос Вики заставил меня напрячься.
— Хорошо, только давай поговорим у тебя в кабинете, — мы вышли из палаты, и направились в кабинет. Я видел, как сильно напряжена Вика и мне это очень не нравилось, потому что не сулило мне ничего хорошего.
— Что ты хочешь обсудить? — я с удобствами устроился на стуле и ждал, что же она теперь для меня подготовила.
— Это касается операции твоего сына, — Вика тяжело вздохнула, как будто бы перед прыжком в воду. — Это может показаться не очень красивым, по отношению к Андрею, но я считаю, что только тебе решать, как правильно поступить и какой путь лечения выбрать.
— Скажи мне, пожалуйста, что ты ответишь мне, если я начну с тобой консультироваться по поводу покупки акций или нефти? — на мои слова, моя собеседница нахмурилась.
— Как это относиться к нашему вопросу?
— На прямую. Я нихрена не понимаю в вопросах лечения, поэтому прошу тебя спасти моего сына, и я знаю, что у тебя это получиться, но как это делать я не могу тебе сказать.
— Есть несколько путей лечения и мы с тобой должны решить, какой именно будет лучше, — настаивала на своём Вика и я не мог ей отказать, но также не считал, что могу ей чем-нибудь помочь. Если бы я был в состоянии принимать правильные решения в ситуациях, которые напрямую касаются моей семьи, то не оказался бы в такой ситуации, как сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, давай попробуем, но не думаю, что смогу тебе чем-то помочь.
— Мы с Андреем всё обсудили, и он считает, что использовать мою методику слишком рискованно, — значит наш разговор не прошёл даром, и он очень быстро усвоил урок, но мне не нравится то, что он сделал это во вред моему сыну, потому что по нахмуренному лицу Вики я могу точно сказать, что ей это решение не нравится.
— Мы так не договаривались. Когда мы давали согласие на операцию речь шла о том, что оперировать вы будете по твоей методике, потому что это единственный шанс помочь Сашке.
— Андрей предложил вариант, который менее рискованный и у твоего сына есть больше шансов пережить эту операцию.
— Что его ожидает после такой операции? — мне почему-то вспомнилось то время, когда отец Вики разрабатывал свою методику и говорил, почему он так стремиться поскорее её закончить. Обычная операция может оставить моего сына овощем, но разве это жизнь для ребёнка? Нет, чем такая жизнь, лучше смерть.
— Мы не будем удалять полностью опухоль…
— Нет, — прервал её я, — на такое я не соглашусь. Нужно удалить всю опухоль сразу, я не хотел бы, чтобы мой сын вновь через это проходил, а так ему точно потребуется повторная операция.
— Хорошо, я поняла тебя. Это всё, что я хотела узнать, — Вика явно давала понять, что мне пора, но нам было что ещё обсудить.
— Какие ты даёшь прогнозы на операцию?
— Я не гидрометцентр, чтобы что-то прогнозировать, поэтому ничего тебе сказать не могу.
— Ты так всем пациентам говоришь или только я впал в немилость?
— Послушай, — Вика тяжело вздохнула, — я понимаю, что ты очень переживаешь за своего ребёнка и пытаешься ухватиться за любую соломинку, но я тебе её дать не могу. Андрей предложил вариант, который позволит твоему сыну жить, но, вероятнее всего, он оглохнет и ему предстоит позже сделать ещё одну операцию, вот тебе прогноз, который ты хочешь. Моя же методика может спасти твоего сына, а может убить и давать тебе какие-то гарантии я не могу, потому что не знаю, как такая операция может отразиться на ребёнке. Сейчас у меня на руках есть только теоретические данные, которые описывал ещё мой отец, поэтому я ничего тебе не могу сказать, что и как обернётся. И именно поэтому я решила спросить у тебя, как ты считаешь будет лучше для твоего сына, — я не понимал, кого она пытается убедить, себя или меня, но знал, что она против варианта Андрея и считает, что его план провален, а значит я должен довериться ей и её словам.
— Я не сомневаюсь в тебе и полностью доверяю твоему решению, потому что знаю, что ты никогда не сделаешь то, в чём не будешь уверенна на все сто процентов. Даже я понимаю, что тот план, который придумал Андрей, не вылечит моего сына, а лишь ненадолго продлит его жизнь. То, что опухоль Сашки ещё не дала метастазов не значит, что этого не приключится завтра, а значит опухоль нужно удалять всю и сразу, — по глазам Вики, я видел, что говорил правильные слова, но сейчас это было совсем не важно, важно то, что ей нужно взять себя в руки и настоять на своём варианте, иначе операция будет провальной и мой сын точно умрёт.
— Спасибо, я рада, что ты меня поддержал.
— Я всегда стараюсь придерживаться только верных решений, поэтому сейчас говорю тебе всё это. Ты прекрасный врач и не должна сомневаться в своих решениях только потому что это не твой профиль. Помнишь, что говорил твой папа? Тот врач, который сомневается в своих действиях и решениях, не имеет право им быть, потому что его пациенты точно умрут. Ты прекрасный врач, поэтому перестань задумываться о тех вещах, которые считаешь неправильными, а сделай так, как считаешь верным.
— Ты прав, в конце концов сам Андрей изначально считал, что моя методика поможет и это не мои проблему, что он вдруг решил изменить своё решение, — я знал, что заставило этого парня передумать, но в жизни не скажу об этом Вике.
