Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала:
- Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива.
Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил:
- Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего.
- Мне трудно представить... - робко возразила она.
- Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя.
- Оставь эти глупости, Мак, - она приложила палец к его губам и продолжила:
- Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света.
- Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? - серьезно спросил Болан.
- Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды.
- Очень опасная теория, - ответил Болан. - Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере.
- Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла.
- Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь.
Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу.
- Ты полностью посвятил себя насилию, так? - грустно спросила она.
- Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да.
Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы:
- Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои "преступления". Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно... Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира.
- Тебе нужны добровольцы? - прошептала Валентина.
- А?
Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы.
- Мне бы хотелось стать на сторону Бодана, - вымученно улыбнулась она. Можно записаться добровольцем?
Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями:
- Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено.
- Я ничего не знаю, ничего, - произнесла она сквозь слезы. - Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца.
Глава 16
Ночь окутала город своим темным бархатным плащом. Мак Болан Палач стоял у двери в черной боевой форме, готовый к очередной схватке. Прижавшись к нему всем телом и обняв его за шею, Валентина целовала ставшее таким дорогим и близким суровое лицо одинокого воина. Вдруг совершенно случайно она дотронулась до "Кольта-45", висевшего на поясе Болана, и тут же в ужасе отдернула руку, словно прикоснулась к ядовитой змее.
- Будь осторожен, - прошептала она. - Возвращайся...
- Я вернусь, - пообещал Мак, - скорее всего, не сегодня. Может быть, даже не завтра. Но я вернусь.
- Мы провели с тобой волшебный медовый месяц, - вздохнула Валентина.
- Только очень короткий, - улыбнулся он краешком губ.
- Действительно, слишком короткий. - Она коснулась пальцем его левого виска. - Как ты думаешь, здесь отрастут волосы?
- Я рад хотя бы тому, что не лишился уха. Валентина погладила Болана по плечу:
- А как с плечом? Все в порядке?
- Слава Богу, что это оказалось не правое плечо.
- В общем, ты всему рад и всем доволен, - констатировала она, смешно морща свой чуть вздернутый носик.
- Если бы ты знала, что за отдача у карабина большого калибра и с какой силой приклад бьет в плечо, ты бы тоже была довольна, - скромно ответил Болан.
- Мак Болан, я готова поклясться, что ты, кровожадный людоед, просто умираешь от желания вернуться на поле боя, разве не так?
- Если сказать правду, то нет, - ответил Мак с улыбкой. - После первого ранения это всегда тяжело.
- Тогда почему бы не... - быстро отреагировала Валентина на открывшийся вдруг еще один шанс остановить Болана.
Она не смогла договорить: Мак приложил палец к губам.
- Давай больше не будем возвращаться к старой теме, - мягко, но непреклонно ответил он. - Послушай меня внимательно. Если со мной что-либо случится и я попаду в серьезный переплет, я постараюсь позвонить тебе. Но до тех пор пока ты не получишь от меня известий, можешь не волноваться. Молчание во время войны зачастую наилучшее средство выживания. Ясно? Так что будь спокойна.
- Постараюсь, - пообещала она дрожащими губами. Болан выключил свет и, приоткрыв дверь, внимательно глянул по сторонам, затем шагнул за порог и исчез. Валентина подбежала к двери, чтобы еще раз увидеть ставший родным длинный широкоплечий силуэт, но ночь-сообщница уже сделала его невидимым. Девушка заперла дверь и, прислонившись к косяку, тихонько заплакала. Вся ее жизнь перевернулась в одночасье, в ней появилась любовь и тайна: два таких разных и все-таки похожих понятия. Валентина вздохнула, вытерла слезы и зажгла свет. Бесцельно бродя по квартире, она пыталась найти материальные следы этой трансформации, но тщетно. Тогда она включила телевизор и, калачиком свернувшись в кресле, приготовилась ждать. Он придет. Обязательно придет. Он обещал...
***
Болан остановил машину у первой же телефонной будки, чтобы набрать номер лейтенанта Ала Уотерби.
- Ну, не странно ли? - сказал Мак вместо приветствия. - Когда бы я ни позвонил, вы всегда у телефона, лейтенант. Неужели вы поженились с вашей работой?
- Болан? - чувствовалось, что Уотерби весь превратился во внимание.
- Да. Я здорово поразвлекался на Лазурном Берегу и хотел бы знать, не соскучились ли вы без меня?
- Дьявол! рявкнул Уотерби. Я уже понадеялся, что никогда больше вас не увижу. Болан, почему вы еще не в Мексике?
- А там нет ничего интересного, - последовал ответ. - Я смотрел телевизор. Так вот, чтоб вы знали, я не был ни в Мексике, ни в Латинской Америке, а все время находился здесь. Чем занимаются наши общие друзья?
- Болан, это вам не частная детективная лавочка, - забрюзжал Уотерби. - Вы чертовски обнаглели, если звоните прямо сюда. На вас выдан ордер за одиннадцать убийств, не считая прочей мелочи.
- Ужасно, правда? - рассмеялся Болан. - Но до рассвета их станет больше, так что вы не особенно волнуйтесь.
- Болан, ради Бога, прекратите это, - взмолился лейтенант. - Послушайте меня, общественное мнение и вся мэрия симпатизируют вам, не выражая этой поддержки открыто, конечно. Вы должны были понять это, если смотрели телепередачи. Теперь хватит, явитесь с повинной или скажите мне, где находитесь, и я сам приеду за вами. Два крупнейших адвоката страны заявили, что заинтересованы вашим делом, и я думаю...
- Достаточно, лейтенант, - - резко оборвал его Болан. - Я ничего не собираюсь прекращать, особенно в отношении мафии, понятно?
- Она вас тоже не оставит в покое, - так же резко возразил полицейский. Они постарались максимально воспользоваться предоставленной им передышкой, так что готовы и ждут вас.
- Хорошо, именно это я и предполагал. Поэтому и звоню вам. Очень хотелось бы знать, нет ли у вас каких-нибудь новостей для меня?
Тяжелое дыхание полицейского на несколько секунд заполнило тишину:
- А почему я должен вам что-то сообщать?
- Я на вашей стороне, и вы об этом знаете!
- Еще чего!
- Это так, к тому же я плевать хотел на ваши ограничения. Благодаря мне эти подонки дрожат так, как не дрожали никогда в жизни, вы это тоже знаете. Так с какой стороны баррикады стоите вы, Уотерби?
- Не может быть и речи о какой-то стороне, - взревел полицейский. - Это... Это...
- Это деталь. Ладно, обсасывайте детали, если вам нравится. Но я чертовски хотел бы знать, что они замышляют.
- Они думают, что вы работаете на нас, - кашлянул в трубку Уотерби.
- Ну вот! Видите? Они не мелочатся, как вы, и не интересуются деталями!
- Теперь у них появились собственные группы коммандос. Как только вы высунете нос, они тут же обложат вас, как медведя в берлоге. В их арсенале нет разве что атомной бомбы.
- Серьезно?
- Клянусь. Ваши шансы равны нулю, Болан. Вы их только оглушили, но они уже пришли в себя и сплотились. Первая же акция выдаст ваше местопребывание и станет для вас последней. Вы только наделаете глупостей, как любой дилетант. Вы уже и так чуть было не сорвали нам операцию, которую мы готовили против мафии в течение пяти лет.
Стало тихо. Потом Болан спросил:
- Значит, сейчас осуществляется какая-то операция?
- Конечно. Иначе откуда бы я брал ту информацию, которой снабжаю вас?
- Вы говорите, пять лет? И сколько же лет еще она будет продолжаться?
- Столько, сколько потребуется. Мы хотим покончить с ними раз и навсегда, Болан. Мы выжидали подходящий момент.
