За ночь несколько пар ботинок ухитрились выбраться на поверхность. На следующий день их видели в городе, они ковыляли по тротуарам и тихонько мычали. Жители Поинт Блаф, ужаснувшиеся новому чуду, делали вид, что не замечают их. Каждая пара обуви издавала особый крик, в зависимости от материала, из которого она была сделана: из шевро, из телячьей кожи или замши. Но самый большой шум поднялся из-за сапог, принадлежавших шерифу Бластеру. Ковбойских сапог. Они засели в засаду около полицейского участка и поддавали шерифу пинка всякий раз, когда он высовывал нос наружу. Оскорбленный Карл Бластер хотел выстрелить в них из своего табельного оружия; мэр вырвал револьвер у него из рук.
– По-вашему, у нас мало неприятностей? – прикрикнул он, заталкивая шерифа в его кабинет. – Вы хотите, чтобы вас судили за убийство ни в чем не повинной пары сапог?
– Как ты думаешь, почему сапоги ополчились на Бластера? – спросила у Дадли Пегги Сью.
– Они, без сомнения, решили отомстить ему за то, что годами терпели вонь от его ног! – засмеялся мальчик.
* * *
Надо что-то делать, Пегги Сью понимала это, но ей было страшно.
«Ты всего лишь девочка, – нашептывал голос у нее в голове. – Ребенок, а не героиня романа для подростков, который можно купить за 4 доллара в магазине. В реальной жизни никто не слушает детей».
Однако она была способна причинить боль призракам, посмотрев на них определенным образом. Они на это часто жаловались; ей не следовало забывать о такой возможности.
«Может быть, настало время воспользоваться моим даром? – задумалась девочка. – Если бы я могла пройти сквозь лес, чтобы поискать помощи извне!»
Если кто-то и мог сделать это, то только она, и никто другой. Однако Пегги боялась последствий такого шага; всякий раз, когда она пыталась применить свою силу, ей приходилось платить за это ужасными мигренями, временной слепотой и ослаблением остроты зрения. Если она слишком часто будет вступать в конфликт, то ослепнет, и Пегги холодела от страха, думая о такой перспективе.
«Но я должна пойти на этот риск», – повторяла про себя девочка, чтобы набраться храбрости.
Потихоньку от матери она сложила свой рюкзачок и пошла в сторону леса. Дрожа от страха, Пегги призналась себе, что не знает, сколько испепеляющих взглядов сможет бросить на призраков до того, как упадет, сраженная головной болью.
«Придется атаковать с большой силой, – решила она. – Я должна напугать их сразу, чтобы удержать от ответного нападения».
Оказавшись под сенью больших деревьев, Пегги ощутила себя совсем маленькой и беспомощной, но тем не менее продолжала идти твердым шагом вперед, крепко сжимая пальцами лямки рюкзачка.
Призраки материализовались на первом же повороте тропинки, появились среди травы, наподобие молочного цвета грибов.
– Да это же наша малышка Пегги Сью! – хихикали твари. – Она еще не поняла, что покидать городок запрещено… Надо сделать ей серьезное внушение.
Вместо того чтобы ответить, девочка метнула в призраков предельно злой взгляд. И получила удовлетворение, услышав, как хрустит переливчатая материя, из которой состояли призраки. Субстанция шипела, распространяя запах подгоревшего теста.
Застигнутые врасплох призраки стали ужиматься.
– Я вас вижу, – крикнула им девочка. – Напрасно вы пытаетесь спрятаться, не забывайте, что я могу видеть вас всегда!
Она ускорила шаг. И вот уже другая тварь попыталась преградить ей дорогу. Пегги вглядывалась в нее до тех пор, пока запах жженой карамели не повис в воздухе.
Девочка шла, прерывисто дыша, ей надо было успеть пересечь лес до того, как мигрень или слепота поразят ее. Ослепнув, она будет ходить кругами, пока не упадет в овраг.
Нападения призраков учащались. Они вовсе не отступили, а кружили около девочки. У некоторых на теле были видны рыжеватые пятна от ожогов, нанесенных взглядом Пегги Сью.
«Похоже на следы забытого утюга, прожегшего ткань», – подумала она с ликованием.
Пройдя полпути, девочка почувствовала вдруг острую боль изнутри, на уровне глаз, и мигрень пронзила ей голову, как будто ее ошпарило.
«Только не сейчас! – взмолилась Пегги. – Мне нужно больше времени!»
Напрасно продолжала она ожесточенную борьбу с призраками, их было слишком много, и, понимая это, твари со злорадством использовали свое численное превосходство.
Пегги сжала зубы. В уголках ее глаз блестели жемчужинки слез от невыносимой боли, и взор затуманился. Очертания предметов становились расплывчатыми. Окружающий пейзаж затягивался туманом.
«Через десять минут я ничего не буду видеть, – поняла она. – Надо успеть добраться до большой дороги. Она с другой стороны леса. Я подниму руку, и какая-нибудь машина остановится…»
Она старалась не падать духом, хотя боль становилась невыносимой. Ей хотелось свернуться клубком на земле и обхватить голову руками, чтобы она не раскололась. Но, несмотря на это, девочка продолжала обстреливать взглядом белесые фигуры, преграждающие ей дорогу.
Все вокруг быстро покрывалось словно вуалью, Пегги продвигалась уже на ощупь…
Вдруг прозвучал мужской голос:
– Эй! Малышка! Что ты здесь делаешь? – Мужчина оглянулся и крикнул: – Ребята! Здесь кто-то появился… Скорее! Это девчонка, ей удалось пройти.
Прибежали люди. Пегги увидела, как вокруг нее заплясали коричневые силуэты. Вероятно, это мужчины в мундирах. «Рейнджеры!» – подумала она.
Ей на плечи набросили плед, и кто-то прошептал:
– Судя по всему, она плохо видит, посмотрите на ее глаза, они налились кровью.
Пегги почувствовала, что ее куда-то ведут. Она различила силуэт машины «Скорой помощи», но поблизости стояли и другие машины. Наверное, военные грузовики. «Национальная гвардия, – подумала Пегги. – Должно быть, она окружила Поинт Блаф».
– Все в порядке? – без конца повторял мужской голос, который она услышала первым. – Я – капитан Блэкуэл. Энтони Блэкуэл. Тебе больше нечего бояться, с нами ты в безопасности. Можешь рассказать, что происходит с другой стороны леса? Вот уже несколько дней мы пытаемся пройти через него, но безуспешно. С Поинт Блаф прервана всякая связь. Ты ведь пришла оттуда, правда? Как тебе удалось пройти?
– Оставьте ее в покое! – вмешался женский голос. – Разве не понимаете, что она в шоке? Девочка ничего не видит. Как будто отравлена чем-то. Наверняка там произошла экологическая катастрофа.
– Хорошо, сержант! – пробурчал Блэкуэл. – Я же не изверг!
Пегги потерла виски, чтобы было время подумать, ей надо следить за тем, что она говорит, если она не хочет показаться им сумасшедшей. Как бы благожелательны ни были эти люди, они ожидают разумного ответа. Ни под каким видом ей не следует упоминать о призраках.
– Там… что-то появилось в небе, – пролепетала она. – Ша… светящийся голубой шар…
– Светящийся шар, – повторил за ней Блэкуэл. – Ты можешь описать его?
Пегги попыталась изложить все точно, но ее объяснения выглядели туманными. Поскольку она была ребенком, никто не осмелился надоедать ей расспросами, но девочка чувствовала, что раздражение рейнджеров нарастает.
«Они не верят мне, – размышляла она. – Считают, что брежу».
Она услышала, как они удалились, чтобы посовещаться в сторонке.
– Ну? – сказал Блэкуэл. – Каков ваш диагноз, сержант?
– Токсический шок, – заявил женский голос. – Она, очевидно, наглоталась токсического вещества, которое вызвало у нее галлюцинации.
– И этим объясняется то, что люди, которых мы послали в лес, не вернулись? – спросил капитан.
– Да, – ответила его собеседница. – По-моему, они свихнулись. Если отправлять туда людей, то только в скафандрах. По-прежнему никакой информации о вертолетах?
– Нет, – буркнул Блэкуэл. – Мы пролетели над этой территорией шесть раз, но не смогли увидеть, что происходит на земле. Город окутан каким-то непроницаемым облаком. А под ним мерцает голубое сияние, словно отблеск бушующего пожара.
