какая-то тёмная дымка, устремившаяся от меня к машине, но тут по моему плечу вдруг был нанесён мощнейший удар, от которого я чуть ли не присел, и мне резко стало не до Сухого.
— Хватит уже у порога стоять, пошли в дом, ученик, — пробасил Сергеич, — Расскажу, что тебя ждёт в эти три недели. Уверен, тебе понравится, — как-то предвкушающе закончил он, подтолкнув меня в спину в сторону дома. Тычок-то вроде и не сильный был, но на месте я устоять не смог, и чуть ли не пробежал несколько шагов до двери. Сопротивляться уже было глупо, так что я толкнул массивную дверь и зашёл внутрь. Посмотрим, что дальше будет. Три недели — это вроде немного. Надо будет только вурдалаков предупредить, что я задержусь. И предупредить надо как можно быстрее, пока у меня телефон не разрядился. Хрен его знает, есть ли тут у хозяина не то что зарядка, а хотя бы электричество…
* * *
Электричество тут было, и это, пожалуй, единственное, что здесь было из благ цивилизации… Я уныло оглядел комнату, которую мне выделили для проживания. Не комнату даже, а скорее какой-то чулан, куда каким-то чудом запихнули кровать, и небольшой узкий шкаф, в котором обнаружились стопки постельного белья и полотенце. Больше тут не было ничего, кроме тусклой лампочки на потолке без всякой люстры. Ах, да. Было ещё небольшое окошко, напоминающее скорее форточку, а не окно.
— Разместился? — заглянул вдруг без стука хозяин, — Вот и отлично. Айда по снедаем, заодно и по гутарим о делах наших скорбных…
— Чё сделаем? — не понял я его, как будто он на каком-то другом языке со мной говорил.
— Поедим, говорю пойдём, и о делах поговорим, — махнул он мне рукой, и ушёл. Я прислушался к себе. Живот отчётливо подсказывал, что поесть да, было бы не плохо. Я, правда, был в некотором сомнении от предстоящей трапезы. Вряд ли тут будут какие-то разносолы. Но поесть всё же надо, и я одним шагом оказался у двери, и вышел в основной зал.
Сам дом, как я уже говорил, представлял собой довольно большой сруб из целых брёвен. При входе в дом мы сначала попали в какое-то отдельное помещение, где нужно было разуться, хозяин назвал это сени, а оттуда уже вошли в большую комнату, где у одной из стен находилась большая бела печь, рядом с которой был проход на небольшую кухню. За печью была дверь в мою комнату, так что одной из стен моей комнаты оказалась одна из стенок печи, уходящей под самый потолок, и была она, кстати, довольно тёплой, что говорило о том, что печь тут была не для красоты, и ещё недавно ей пользовались.
В большой же комнате были большой длинный стол, диван, пара кресел, шкаф типа серванта, и кровать. На потолке также как и в моей комнате одиноко светила лампочка, и больше тут из благ цивилизации не было ничего… Ни компьютера, ни стационарного телефона, ни даже телевизора или радио… Только слышно было, как на кухне дребезжит старенький холодильник. Мда, как будто на пару десятилетий назад провалился, — мысленно вздохнул я, и сел на стол, где стояла большая чугунная сковородка, накрытая крышкой, рядом с ней лежали две ложки, слава богу металлические, а не деревянные. На деревянной доске лежали несколько кусков грубо порезанного чёрного хлеба. Также тут были миска со стрёмного видом и запахом капустой, и две довольно большие кружки с пока не известным мне содержимым. Я невольно принюхался. Пахло ягодами и ещё чем-то. Морс, что ли?
Хозяин с грохотом отодвинул свой стул, уселся напротив меня, и снял крышку со сковородки, откуда тут же повалил густой пар, а воздух наполнился изумительным ароматом жареной с грибами картошечки… У меня аж слюна непроизвольно выработалась и я шумно сглотнул.
— Ешь давай, — усмехнулся в усы здоровяк, — Сначала еда, а потом уже дела. Хватай ложку, не жди отдельного приглашения, — и первым показал пример, зачерпнув с верхом картошки, отправил её в рот, и тут же вдогонку отправил ложку с капустой, и с аппетитом захрустел. Я понял, что если и дальше продолжу медлить, то ждать меня никто не будет, такая огромная с виду сковородка на фоне этого здоровяка уже не казалась такой уж большой, и картошка в ней вполне может быстро закончиться, так что я схватил ложку и приступил к еде.
Ну что я могу сказать? Это было божественно! Картошечка была изумительно прожарена до хрустящей корочки, а грибочки в ней не уступали по своим вкусовым качествам грибам в лучших ресторанах Европы! Даже капуста и та на вкус оказалась гораздо лучше, чем выглядит.
Мы как-то очень быстро расправились едой, и я, переведя дух, припал к кружке.
— Как тебе компотик мой? — подмигнул он вдруг мне, — Я вообще думал брагу из ягод поставить, но тут Петрович позвонил, и пришлось менять планы. Алкоголь пить нам пока с тобой нельзя. Завтра на медведя пойдём, а он резких запахов не любит. За версту учуять может.
Я аж подавился на этих словах.
— А зачем нам на медведя идти? — поинтересовался я, откашлявшись.
— Ну а как же! — даже удивился он, — С кем ещё тут можно в смертельной схватке сойтись, чтобы научить тебя убивать, превозмогая свой собственный страх? Нет, можно ещё будет с кабаном по бодаться, но это не много не то. Впрочем, времени у нас довольно будет, чтобы ты с разной живностью лесной познакомиться успел, — опять усмехнулся он.
— А можно по порядку? — устало спросил я, потерев вдруг резко заболевшие виски, — Мне Сух… Сергей Петрович, то есть, так толком и не объяснил, зачем сюда привёз и что от меня хочет. А тут ещё звери какие-то… Голова кругом идёт. Я вообще-то думал, что меня всякой смертельной магии учить будут, а не на охоту ходить…
— Магией этой вашей тебя и в академиях научат, — отмахнулся он, — Я же совсем другому учу. Иногда нашему государю-императору требуются особые люди. Люди, которым он может указать на неугодную ему фигуру, и которые смогут скрытно и незаметно подобраться к цели и устранить её, невзирая на то, кто этот человек, маг — не маг, какая у него охрана и тому подобное. Эти люди проходят службу в особом секретном отделе — отделе ликвидации, отсюда и называют их — ликвидаторами. Нужных людей ищут чуть ли не по всей стране, среди разных государственных и не только служб, устраивая тщательный отбор среди кандидатов, так что ты должен гордиться оказанной тебе
