В 1933-34 гг. Липавский записывал т. н. «Разговоры», представляющие собой беседы «чинарей»: Друскина, Хармса, Введенского, Михайлова, Олейникова, Заболоцкого.
Погиб в ноябре 1941 г.
70
Клавдия Васильевна Пугачева — в то время актриса Ленинградского ТЮЗа. Письма Хармса ей (сентября 1933 — февраля 1934) были опубликованы И. Ф. Петровичевым (Русская мысль. 1985. 3 января. Лит. приложение No. 1, с. VIII) и В. Глоцером (Новый мир. 1987. No. 4. С. 133–142).
71
Ольга Николаевна Верховская (1906? — 1964) — ближайшая подруга и кузина М. В. Малич, в будущем второй жены Хармса. По свидетельству Е. И. Грицыной, именно она познакомила их в 1933 г. Была дружна с О. Н. Гильдебрандт-Арбениной и Ю. И. Юркуном. В 1950-е г. жена поэта Владимира Эльснера. Покончила с собой.
72
Елизавета Ивановна Грицына — сестра Хармса.
73
Образ дворника в поэзии Хармса претерпевает эволюцию от «волшебного дворника» в стихотворении 1931 г. «АнДор» к инфернальному персонажу «Постоянства веселья и грязи» (1933). Наряду с «милиционером» и «сторожем», как отмечают комментаторы Собрания произведений, это «один из зловещих персонажей хармсовского мира, шире быта 30-х годов. Дворники издавна состояли в тесной связи с полицией и обычно присутствовали при обысках и арестах.» (III, 167)
74
См. дешифровку знака J в ценной статье: Никитаев А. Тайнопись Даниила Хармса. Опыт дешифровки / Даугава. 1989. No. 8. С. 99 (сноска 7).
75
Из перечисленных рассказов известен только «Новый талантливый писатель» [30 октября 1938 г.] (См.: Вопросы литературы. 1987. No. 8. С. 266).
76
Михаил Дмитриевич Туберовский (1899–1977) — очеркист, драматург, детский писатель. Организатор несостоявшегося вечера «Левого фланга», который готовился на сцене театральной студии Туберовского. С 1928 г. режиссер Радиоцентра.
См. в дневниках Е. Л. Шварца:
«…в один прекрасный день нас [Н. М. Олейникова и Е. Л. Шварца — А. К., А. У.] заменил Туберовский, который повел дело солидно, пришел с целой группой пионеров, заменивших наших стариков актеров.»
(Шварц Е. Живу беспокойно… Из дневников. Сост. К. Н. Кириленко. Л., 1990. С. 557)
77
Установка на синкретизм различных видов искусств была одной из принципиальных в театре «Радикс». Идея театрализации поэтических вечеров становится актуальной для «спектаклей ОБЭРИУ». В записи Хармса от 5/6 сентября 1928 г., когда он планирует «вечер ОБЭРИУ», среди выступающих жонглером назван поэт Николай Кропачев, в вечере «Василий Обэриутов» должны были принять участие акробатическая группа «три-Бовальди-три» и фокусник Алексей Пастухов (О «Елизавете Бам» С. 191–193).
78
По словам Г. Н. Кацмана, пьесу «Моя мама вся в часах» открывала «танцовщица — каучук» Зина Бородина: выходил актер с марлевым узелком, который все присутствующие на сцене пинали, за который все зацеплялись, пока он не развязывался, и из него не появлялась Зина, исполнявшая серию каучуковых номеров — трюков (Введенский, II, 233).
В списке «Главные роли в „Моя мама вся в часах“» Хармс записывает балерину Инну Солнцеву. В вечере «Три левых часа» принимали участие балерина Милица Попова, сопровождавшая импровизированным танцем чтение К. Вагинова (Введенский, II, 236, 357).
79
София Григорьевна Вышеславцева — актриса.
80
Игорь Владимирович Бахтерев (р. 1908) — поэт, драматург, прозаик, художник. Будучи студентом театрального отделения Высших курсов искусствоведения при ГИИСе, стал одним из организаторов театра «Радикс». Оформлял спектакль «Моя мама вся в часах», репетиции которого проходили в его квартире. Вместе с Дойвбером Левиным был автором четвертой главы декларации «ОБЭРИУ» — «Театр ОБЭРИУ», основным теоретическим положением которой была идея создания композиции спектакля из «отдельных моментов» театрального действия, когда на смену драматургическому сюжету «приходит сюжет сценический, стихийно возникающий из всех элементов […] спектакля». В контексте установок ОБЭРИУ на расширение и углубление смысла предмета, слова и действия была определена задача театра ОБЭРИУ — «дать мир конкретных предметов на сцене в их взаимоотношениях и столкновениях» (ОБЭРИУ / АФИШИ Дома Печати. Л., 1928. No. 2. С. 13).
Идеи «театра ОБЭРИУ» воплотились в композиции спектакля «Елизавета Бам», авторами которой были объявлены Хармс, Левин и Бахтерев. Последний делал также «декорацию» и костюмы для актеров. Вместе с Хармсом Бахтерев должен был писать «бессмысленный доклад» для предполагавшегося вечера в ноябре 1928 г. Они были соавторами и в создании «театрального действия „Зимняя прогулка“», поставленного на сцене «Дома Печати» 25 ноября 1928 г. и ставшего последним театральным выступлением ОБЭРИУ. Хармс высоко ценил стихи Бахтерева.
Н. А. Заболоцкий подчеркивал предметность его лирики, «но лирика здесь не самоцельна, она не более как средство сдвинуть предмет в поле нового художественного восприятия» (Афиши Дома Печати. С. 12). Его стихотворение «Два разговора» можно назвать «программным» для поэтики ОБЭРИУ:
Утренний разговор:Я спросила:— Сколько время?Он ответил:— Белый стол.И вечерний разговор:— Ты бог на девяти ногахУтробу с числами раскройИ покажи предсмертный часДеревянной головой.Ответ:— Я не стану говоритьПотому что я сильнееПотому что я милееПотому что я фонарьПотому что я кунарьПотому что потому что потому что по…Постепенно разговор заканчивается
(Собрание автора. Неточный текст был опубликован К. К. Кузьминским в кн.: Антология новейшей русской поэзии у голубой Лагуны в 5 томах. Т. 4А. Ньютонвилл. 1983. С. 24)
Как отмечает С. Сигов: «С именем Бахтерева связана самая лучшая особенность поэтики обэриутов — ее вневременность, ибо Бахтерев продолжает писать сегодня вещи начатые еще в двадцатые годы» (Транспонанс. 1983. No. 17. В этом журнале, выходящем тиражом в пять экземпляров, регулярно печатаются тексты Бахтерева. См. также: Родник. 1987. No. 12. С. 39, 52–54; Искусство Ленинграда. 1990. No. 2, С. 86–91).
81
Константин Константинович Вагинов (1899–1934) — поэт, прозаик, Его знакомство с Хармсом приходится, видимо, на 1926 г. Хармс хорошо знал стихи Вагинова, ему был известен ненапечатанный сборник «Звукоподобие». Их поэтическое творчество сближал И. Оксенов, писавший, что Хармс после отречения от зауми, начал писать стихи «по фактуре приближающиеся к Вагинову» (Оксенов И. Ленинградские поэты / Красная газета, вечерний выпуск. 1926. 21 ноября). Отказ от зауми, попытка осознания Хармсом окружающего мира во всей его конкретности и реальности, приводит его к опредмечиванию поэзии и попыткам передать не столько смысл предмета, сколько его ощущение. Воззрения Хармса на поэзию в это время соотносимы с вагиновской идеей «вещной организации мира вокруг себя», ощущением себя «вне времени и вне пространства» (См. Морев Г. Опыты времени и пространства / Равноденствие (Москва). 1989. No. 3).
Заболоцкий отмечал, что вагиновская фантасмагория мира «проходит перед глазами как бы облеченная в туман и дрожание. Однако через этот туман вы чувствуете близость предмета и его теплоту, вы чувствуете наплывание толп и качание деревьев, которые живут и дышат по-своему, по-вагиновски, ибо художник вылепил их своими руками и согрел их своим теплом» (Афиши Дома Печати. С. 12).
Вероятно, именно с трактовкой Вагинова образа Иисуса Христа, предстающего в стихах книги «Путешествия в хаос» (Л., 1921). «в ипостаси паяца в колпаке с бубенцами» («С тихими бубенцами Его колпак» и др.) связано возникновение в стихах Хармса мифологемы колпака («Эй душа колпак стихов», «вижу я стихов колпак» и др.). Мотив колпака пародийно переосмысляется Вагиновым в его романе «Козлиная песнь». (См.: Вагинов Конст. Козлиная песнь. Труды и дни Свистонова. Бамбочада. Сост. А. И. Вагиновой. Подг. текста Т. Л. Никольской. М., 1989. С. 109 (отмечено М. Б. Мейлахом и В. И. Эрлем: II, 194–145).
См.: о К. К. Вагинове:
К. К. Вагинов (Канва биографии и творчества) / Четвертые Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига., 1988. С. 67–82. Библиография: С. 83–88;
Наппельбаум И. М. Памятка о поэте / Там же. С. 89–95;
Блюм А., Мартынов И. Петроградские библиофилы. По страницам сатирических романов К. Вагинова / Альманах библиофила. Вып. 4. M., 1977. С. 217–235;
Чертков Л. Поэзия Константина Вагинова / Константин Ваганов. Собрание стихотворений. 1982. С. 213–230.
82
