уселся на стул и устроился поудобнее.
— Что? — я оглядел удивленные лица девочек из отдела кадров. Ну как, девочек… Юных девушек среди них практически не было. Но кто скажет, что они мальчики, пусть первый бросит в меня камень. — Посижу тут и ее подожду. Вы работайте, работайте. Я вот тоже собираюсь поработать.
Я взял со стола Нонны ручку и открыл блокнот. Отдел кадров неспешно вернулся к своим занятиям. Кто-то пошел включать в розетку электрический чайник, кто-то вернулся к объяснению схемы вязания умопомрачительной кофточки, а кто-то — к животрепещущему рассказу одной из дам о вчерашнем свидании. Изредка прерывая его азартными вопросами «А он тогда что?!» и «А ты что сказала?!»
Ждать пришлось недолго, всего-то минут десять. Потом дверь скрипнула и в отдел кадров вплыла невысокая дамочка. Именно про таких, наверное, и можно сказать «интересная женщина». Красивой я бы ее не назвал вот вообще никак. Близко посаженные и довольно маленькие глаза, длинный острый нос, тонкие капризные губы. Но было в ней что-то такое… Когда смотришь, и не хочется в тот же момент отвернуться. Аура, магия, обаяние. Она была одета в фиолетовый брючный костюмчик, на шее — белый шелковый шарфик. Завязан замысловатым бантом и подколот брошью с россыпью аметистов. Волосы светлые, короткая стрижка, продуманная укладка. Лодочки на среднем каблуке. Сколько ей лет — сложно сказать. Я бы дал лет сорок пять на вид, но реальность Советского Союза была такова, что женщины здесь в принципе выглядели старше. И дело даже не в морщинах или плохой коже, а во взгляде. Кажется, что у большинства он становился взрослым прямо в день совершеннолетия. Будто где-то в СССР существовало специальное бюро, где серьезный взгляд выдавали под роспись. Исключения случались, конечно, но их было довольно мало.
— А вы, юноша, собственно, кто? — спросила Нонна, с недоумением остановившись рядом с моим столом.
— А я, Нонна Павловна, собственно, Иван Мельников, работаю в многотиражке, — ответил я, поднимаясь с ее места. — В вашем каталоге должен быть на странице сто двенадцать второго тома.
— …и с чувством юмора, — Нонна театрально вздохнула. — И что же вас ко мне привело? Поверить не могу, что мужчина с вашими данными может быть не устроен в личной жизни!
— Хм, как-то даже заманчиво воспользоваться вашими услугами, — я почесал подбородок. — Но я к вам по другому делу.
Отдел кадров замолк. Все замерли, прислушиваясь к нашему разговору.
— Нонна Павловна, может быть, прогуляемся до Ленинской комнаты или актового зала? — предложил я. — Чтобы мы могли побеседовать, и нам бы никто не мешал.
— Да вы беседуйте здесь, мы вам не помешаем! — сказала дамочка с соседнего стола.
Нонна театрально, по-гурченковски, рассмеялась, взяла меня под руку, и мы вместе вышли из отдела кадров.
— Ну так что у вас ко мне за дело? — кокетливо спросила она, когда мы устроились на заднем ряду пустого актового зала.
Я объяснил ситуацию. Что, мол, устроенная личная жизнь и отсутствие в ней проблем — это основа основ, что хорошо работают только те, у кого в семье полный порядок. И что родной завод должен быть таким местом, где тебя всегда тепло поддержат, потому что он, считай, вторая семья. Про публикацию писем и советы рассказал.
— Ну наконец-то хоть кто-то это понял! — она закатила глаза к потолку. — Я твержу об этом уже десять лет, а меня все клеймят свахой, мещанкой и пережитком капитализма… Что вы от меня хотите? Написать обо мне статью?
— Честно говоря, пока точно не уверен, — сказал я. — Для начала я хотел просто познакомиться, потому что то, что я про вас слышал, говорит о том, что мы с вами играем на одной стороне.
— А потом? — она хитро склонила голову и стала похожа на какую-то тропическую птицу.
— Можно мечтать сразу о грандиозном, да? — усмехнулся я. — Потом я бы хотел, чтобы к «Новокиневскому шиннику» вышло приложение, посвященное целиком и полностью только семье. Куда каждый одинокий человек мог бы дать объявление о знакомствах. И каждый месяц проводились бы вечера знакомств в танцами и чаепитием. Но давайте начнем с заметки про вас в газету.
— Ох… — глаза женщины стрельнули в сторону, будто она хотела оглянуться, не стоит ли кто-то у нее за спиной. — Вы, Иван, очень молодой. Вам кажется, что это вот так легко можно устроить…
— Не думаю, что легко, — сказал я. — Как раз наоборот. Но чтобы получилось пробить стену, мне нужна помощь опытного человека, то есть вас…
— Скажите, юноша, а вы все еще одиноки, да? — вдруг спросила она.
— Можно сказать и так, — усмехнулся я.
— А не будете ли вы против, если мы с вами немного… пошушукаемся про вас? — она хитро прищурилась. — Что-то мне вдруг показалось, что страница в моем каталоге о вас не до конца правдива…
С Мишкой я столкнулся на проходной. Он выглядел хмурым, смотрел себе под ноги и что-то бормотал себе под нос, будто репетировал грядущий серьезный разговор.
— Михась, здорово! — обрадованно сказал я. — Может, по пивку? Или пойдем ко мне, я тебе новой квартирой похвастаюсь.
На самом деле, я не надеялся, что он согласится. Когда у него был такой вот смурной вид, это означало, что у него какие-то проблемы в личной жизни, и его лучше не трогать, потому что он думает и решает, а решать он все привык сам. Но неожиданно он обрадовался. Просветлел лицом, бормотать что-то перестал. И даже хлопнул меня по плечу.
— А и правда! — сказал он. — Пойдем по пивку вдарим. Вроде ребята сегодня тоже должны подтянуться.
По его «ребятам» я не особенно соскучился, я бы предпочел только с ним пообщаться. Но выбрать особенно не приходилось. В общем-то, я понимал, что пытаюсь в одну реку дважды запрыгнуть. Не получалось у нас почему-то той самой задушевной близости, как раньше, в будущем. Черт его знает, почему… Но мне все равно нравилось проводить с ним время. Хотя бы потому, что там, в будущем, он уже погиб. А здесь — вот он. Живой, настоящий, ершистый и с бесконечными проблемами с девушками.
— Слушай, Михась, — начал я, когда нам нацедили по кружке пива, и мы заняли свое место за стоячим столиком у окна. — У меня есть женщина знакомая прямо-таки невероятной красоты. Как звезда кино. Можешь ее пофотографировать?
— Очень красивая, говоришь? — Мишка заинтересованно приподнял бровь. — А она знает о том, что ты хочешь заполучить ее фотографии?
— Еще нет, — усмехнулся я. — Я поэтому к тебе и пришел. Как ты убеждаешь девушек тебе позировать?
— Вот ты
