И, в итоге, из-за нее, считай, я здесь оказался!
Ну, во-первых, не стоит на девчонку наговаривать, Денис, ибо она сама стала пешкой в чужой игре, — неожиданно жестко возразил мне Псих. — И то, что хозяева поставили на нее и сделали на какое-то время проходной в ферзи, вовсе не ее заслуга. А, во-вторых, я че-то в толк не возьму: с какого перепуга ты бочку катишь на место, где волей родителя оказался?.. Да, тут не райский уголок, дождик непрерывно шпарит неприятный, и твари местные, при встрече, норовят оттяпать кусок мясца с твоей задницы. Но! Ты всего за первый месяц в изнанке смог развиться аж до пятого уровня. А за второй — скопил уже семь сотен тысяч живы, и теперь до перехода на шестой уровень осталось добрать всего три сотни. Еще пара недель охоты здесь и наверняка накопишь их тоже… Там, наверху, такую прорву живы тебе бы пришлось копить десятилетиями. А тут, считай, на все про все всего два с половиной месяца. И у тебя еще после этого язык поворачивается обижаться на ссылку в изнанку?
— Ничего я не обижаюсь! — фыркнул я в ответ. — Прирост живы стабильный — это, конечно, здорово, но у меня уже, между прочим, два месяца секса не было. И это, млять, в изнанке реальная неразрешимая проблема!
Ну ты и… — недоговорив, Псих обиженно примолк.
— Сам же меня спровоцировал, напомнив об этой предательнице, — проворчал я в свое оправдание.
Короче. Раз так уж приперло, что невмочь, валяй, закрывай последнее задание, и прям ща валим отсюда, — решительно объявил вдруг Псих.
О способе возвращения обратно из изнанки в княжество, с подсказки Психа, я узнал еще в тот же день, когда благодаря неожиданному союзу со спайками получил вдруг бессрочную отсрочку погашения наложенной главой рода виры. Для это нужно было в хранилище вызвать перед глазами строку текущего задания, и из скопленного запаса живы просто погасить оставшийся по вире долг. Тогда третье задание закрывалась следом за предыдущими двумя, и наградой за пройденный квест, практически со стопроцентной гарантией, становилось мое возвращение из изнанки обратно в княжество.
— Так договорились же, что после шестого уровня, — возразил я, ошарашенно.
Ты уж, голуба моя, определись с приоритетами-то! — фыркнул Псих. — Чего те больше по жизни надо: до шестого уровня дорасти, или поскорее потрахаться?
— Псих, ну че ты к словам цепляешься. Разумеется, развитие важнее.
Так какого ж рожна ты мне разум выносишь своей озабоченностью⁈
— Вырвалось случайно. Извини.
Ладно, проехали, — сбавил накал Псих. — И по поводу предательницы, кстати, это ты, Денис, опять же в корне неправ.
— Да, как неправ-то, когда факты на лицо…
Обожди, ща поясню, и сам все поймешь… Для начала ответь мне, дружище, на архиважный и по сути краеугольный для всей этой истории вопрос. Как считаешь: зачем на самом деле отец отправил тебя на изнанку?
— А че еще, кроме живы, я могу ему отсюда принести? — озадаченно пожал я плечами.
Свой системный предмет, например, — хмыкнул Псих.
— Как это?.. Я же… Но тогда… Мляяяяять…
Очень точно подмечено… Разумеется, отправляя двухуровневого неумеху в кишащее смертоносными тварями место, глава рода Савельевых делал основную ставку вовсе не на получение от тебя виры в двадцать тысяч живы, а на твою геройскую погибель в неравной схватке с чудовищами изнанки. Достаточно весомая вира одновременно ограничивала приток живы в твой резерв и вынуждала двигаться вперед на поиск новых тварей — единственных источников живы на изнанке. То есть, ограничивая вирой твое развитие, тебя той же вирой, словно плетью, непрерывно гнали вперед. Будь ты тогда силен, как сейчас, с погашением двадцатитысячной виры ты, разумеется, справился бы играючи. Но на втором уровне развития… Если бы не фантастическая удача с нашим выбором Эха изнанки, боюсь ты не смог бы выжить даже на локациях с примитивными паразитами.
— Ну это уж ты, бро, хватил, — фыркнул я. — Первый день от спаек я вполне достойно отбился. А уж после того, как в хранилище еще и вторую стойку Изумрудного берса освоил…
Тебя в первый день паразиты одолеть не смогли из-за высоких сапог, — перебил меня Псих, — толстую кожу которых они не могли пробить жалом. Не припомнишь: когда у тебя первая дырка-то в сапогах появилась? К вечеру второго дня, вроде. Надо объяснять, что бы с тобой случилось, если б к тому времени у тебя не образовался союз со спайками?
— Гребаные паразиты.
Теперь ты тоже согласен, что отец послал тебя сюда на убой. И сделан он это с вполне очевидной целью: заполучить после твоей гибели бесценный системный предмет. Который по игровым законам обязан был достаться твоему пока что не родившемуся наследнику. Алена, как мать будущего наследника, получила б топор во временное пользование. И, подозреваю, ее бы вынудили в скором времени отречься от топора в пользу твоего отца — изначально затеявшего всю эту сложную многоходовку. Ну а уж с ритуалом передачи системного предмета у такого тертого калача, как глава рода Савельевых, думаю проблем бы не возникло.
— Вот ведь крыса бородатая!
Как видишь, твоей Аленке в придуманном отцом плане тоже отводилась роль жертвы, а ни разу не победителя. И я ничуть не удивлюсь, если уготованная ей участь там, после отъема топора, оказалась бы не менее жестокой, чем твоя запланированная родителем смерть здесь, на изнанке.
— Да какой мне этот козлина родитель!
Тише ты! Че разорался-то? Вот, даже Зараза испугался.
Пит и правда вдруг резко тормознул и, озадаченно уставившись куда-то вдаль, утробно заворчал. Проследив направление взгляда глыба-быка, я различил свозь струи дождя на расстоянии примерно в три сотни метров пару знакомых поджарых фигур.
Две гончие мрака, неспешно перебирая лапами, сквозь дождь трусили в сторону исполинской фигуры глыба-быка. Несмотря на свой брутальный вид, у пару кровожадных матерых убийц, достигших в развитии (судя по росту) стадии вожака, мой питомец страха не вызывал. Более того, судя по целенаправленному движению тварей в нашу сторону, глыба-быка вожаки-гончие считали своей законной добычей.
— Не ссы, Зараза, ща будет весело, — прошептал я, в лихорадочном темпе формируя руками и пальцами перед собой все знакомые стойки защитной техники Стальной вепрь, иллюзорной — Дыхание пепла и качающей ману — Крыло бабочки.
Чуткий пит, похоже услыхав мое оптимистическое напутствие, грозно заревел в сторону врагов и, опустив голову, засеменил навстречу гончим, целя в них своими почти метровыми рогами-копьями.
Бегущие навстречу друг дружке твари сошлись уже через считанные секунды.
Увы, здоровяк Зараза, оправдав мои мрачные прогнозы, позорно пронесся в своем яростном броске мимо цели. Гончие играючи отскочили в сторону, в последний миг вырвавшись прямо из-под удара рогов гиганта. Ставшего жертвой собственного ускорения глыба-быка, несмотря на экстренное торможение всеми четырьмя конечностями, потащило дальше по скользкой грязи за промазавшими рогами-копьями.
Гончие же, словно невесомые кузнечики, отскочив на пару метров по разные стороны от глыба-быка, тут же снова взмыли в воздух, распластавшись уже в смертоносных прыжках, нацеленных в горло и шею моего неудачника-пита.
Но тут в бой из иллюзорного скрыта вступил я, и коса нашла на камень.
Первый, брошенный мною из пятой стойки Изумрудного берса практически в упор топор, обязан был разворотить оскалившейся в прыжке левой гончей хлебало. Ничуть не сомневаясь в успехе броска (с двух метров промахнуться было попросту невозможно), не глядя что там с гончей сотворил метательный снаряд, я тут же безоружным бросился наперехват не менее зубастой угрозе справа. И, ошарашив правую гончую неожиданным десантом со спины еще мгновение назад беззащитной жертвы, врезался в ее оскаленную пасть заранее выставленным воздушным щитом.
Тварь завязла в моей защите всего на секунду. Но этого времени оказалось более чем достаточно, чтобы в отведенной в четвертую стойку Берса правой руке материализовался вернувшийся после броска топор. И еще пока мы оба со сбитой гончей летели в пузырящуюся низу лужу, я успел в падении совершить стремительную серию из пары молниеносных ударов по загривку и ребрам противника.
Мгновенно вскочив обратно на ноги после падения, я обнаружил у себя под ногами бьющуюся уже в агонии тварь с наполовину отрубленной башкой и вскрытой грудной клеткой. Развернувшись ко второй гончей, увидел развороченную надвое морду, из которой заливая осколки зубов на деснах точками выплескивалась густая черно-красная кровь. Но несмотря на страшную и стопудово смертельную рану живучая образина, отчаянно сопротивляясь зову костлявой,
