и мне теперь не у кого спросить, где они похоронены. Я даже фамилию её мужа не знаю. Возможно, он был моим отцом, и у него остались родственники. То есть, я хотела сказать, у меня есть родственники.
Я запуталась и замолчала. Не знала, как понятнее донести то, что мне нужно узнать.
Старушка кивнула и протянула руку:
— Давай-ка, деточка, паспорт. Сейчас всё посмотрим.
Получив документ, она что-то пощёлкала в ноутбуке. И наконец, тихо заурчав, принтер выплюнул распечатку. Женщина быстро пробежала глазами по строчкам и протянула листок. Я заметила, как скорбно она поджала губы, и задержала дыхание.
Взяв протянутый листок, я поняла, что ничего не могу прочитать, потому что на глаза опять набежали дурацкие слезы.
— Рика, успокойся, — Сильва легонько погладила меня по руке. — Давай, прочитаю.
Я молча протянула подруге выписку.
— Витер Сатт, — начала читать подруга, — двадцать два года назад зарегистрировал брак с Амандой Тинх. Спустя год зарегистрировано рождение дочери, Марики Сатт.
Сильва сочувствующе взглянула на меня. Я только молча кивнула, что слышу.
— Дата смерти — ещё через год, — тихо закончила подруга.
Я пыталась проглотить непонятно откуда взявшийся в горле ком. Слова застряли, и никак не хотели прорываться наружу. Алиса говорила правду! Моя жизнь перевернулась с ног на голову всего за несколько дней.
— Деточка, — вдруг обратилась ко мне старушка. — Иди-ка ты в архив и сделай запрос на последний адрес регистрации своих родителей. Сходишь, соседей пораспрашиваешь. Возможно, там кто-то их помнит или знает родственников.
— Точно! — вскинулась Сильва и дёрнула меня за руку. — Некогда переживать, пошли в архив, пока время есть!
Сердечно поблагодарив и попрощавшись с доброй работницей ОРСО, мы отправились в направлении центра. Сильва утешала меня всю дорогу. Рот девушки не закрывался ни на мгновенье, поэтому к архиву я подходила уже успокоившись.
Старинное здание встретило нас равнодушными глазницами окон и недовольно кривящим губы архивариусом.
— Запрос только по разрешению родственников или официальных органов власти, — натужно проскрипел он и глухо закашлялся, уткнув лицо в широкий вязаный шарф.
— Но я и есть родственница, — непонимающе развела руками.
— Предъявите документы, подтверждающие родство, — мужчина тяжело вздохнул, а его лёгкие при этом издали целую какофонию хрипов.
— Да где же я документы возьму? — воскликнула в отчаяньи.
— Тогда обращайтесь в «органы», ничем не могу Вам помочь, — этот хрыч явно мечтал, чтобы я от него отстала и ушла, оставив наслаждаться бронхитом и его последствиями.
— Зато я могу Вам помочь! — не терпящим возражения тоном сказала ему и попросила Сильву сбегать в ближайшую целительскую лавку за облегчающими общее состояние травками, которые давным-давно заставил нас вызубрить досточтимый преподаватель мазей и настоек господин Кипер.
В «органы» обратиться я всегда успею, а пока попробую пойти другим путём. И, не слушая возражения продолжавшего мучиться кашлем господина Не-знаю-как-зовут, я прошла к столу, достала из ящика электрокружку, проверила количество воды и включила кружку в розетку.
— Что Вы себе позволяете? — возопил он и даже бросился спасать от меня свою драгоценную чашу. — Я полисменов вызову!
— Ага, вызывайте, — беспечно махнула рукой, выглядывая в окно.
В этот момент подруга вбежала в здание, на ходу доставая из кармана бумажный кулёк.
— Вот! Повезло, что народа не было!
Я тут же выключила кружку (вода как раз почти закипела) и высыпала внутрь содержимое кулька. Придавив ложкой травку, чтобы она опустилась на дно, я закрыла крышку и принялась ждать.
Мужчина, до этого молча следивший за моими манипуляциями, отмер и проскрипел:
— Это что? Я это пить не буду!
— Будете, как миленький, — повернулась к нему. — И не только пить, а ещё вызовите врача и будете лечиться, сидя, как положено, на больничном, а не промерзая до костей здесь со своим бронхитом. Если, конечно, не боитесь осложнений.
В старинном здании с толстыми стенами, да ещё и на цокольном этаже, действительно было достаточно прохладно, несмотря на июньское тепло. Да и внешний вид этого бледного и болезненно худого человека подтверждал, что лишнего здоровья у него нет.
— А сейчас пейте! И давайте без разговоров. Этот отвар просто поможет Вам поддержать организм, — я подала мужчине кружку. — Не бойтесь, через пару недель мы с подругой станем дипломированными медработниками. А Сильва вообще на «красный диплом» идёт.
Поглядывая на нас с недоверием, архивариус мелкими глоточками всë-таки выпил отвар и даже, кажется, порозовел.
— Какие данные Вам нужны? — спросил он, пряча кружку в стол и уже практически не ворча.
— Вы нам поможете?
— Вообще, так делать не положено, но я не люблю оставаться в долгу. Ну же, говорите!
Я продиктовала имена родителей, даты рождения и дату смерти — одну на двоих. И через пять минут у меня в руках был адрес, где они проживали до дня своей гибели.
— Ну что? — спросила подруга, кивнув на листок.
— Я знаю этот адрес, — потрясённо покачала головой и посмотрела на Сильву. — Анадар вчера сказал, что папа… то есть Корвин, жил там со своими родителями.
— Ну так, чего тянем? Пошли! — категорично махнула рукой подруга.
— У меня уже нет времени, — я грустно покачала головой. — Пойдём завтра, после экзамена.
Мы попрощались с архивариусом, пожелали скорейшего выздоровления и потопали в общежитие. Добравшись до комнаты, мы быстро пообедали, и я отправилась на работу, а Сильва села зубрить билеты.
Уже позже, вечером, попивая чай и закусывая его бисквитным тортом, купленным в лучшей кондитерской лавке города, мы на пару зубрили билеты и мечтали, как через две недели получим дипломы и будем работать в терапевтическом отделении городской больницы, где два года подряд проходили практику, и куда нам предложили вернуться по окончании колледжа.
Поздно ночью, поудобней устроившись в кровати, я в который раз перечитывала сообщение, присланное Анадаром:
«Привет, маленькая. Жаль, не смогли сегодня встретиться. Удачи на экзамене! Позвони после, хочу тебя увидеть». И маленькое сердечко в конце.
Я долго думала, что ответить. Писала длинные сообщения, потом стирала, смущаясь и краснея. Написала короткое «Хорошо» и тоже стёрла, ответ показался мне слишком сухим. В конец измучившись, набрала:
«Привет. Нашла адрес, где жили настоящие родители. Вестерса, 27. Представляешь? Завтра хочу опросить соседей. …Тоже скучаю».
И торопливо нажала кнопку «Отправить», боясь передумать. Тут же испугалась собственной смелости, хотела удалить, но иконка сообщения поменяла цвет — абонент его прочитал.
Через несколько секунд пришёл ответ:
«Заеду за тобой в семь. Спокойной ночи!»
«И тебе», — отправила я, убрала телефон под подушку и, счастливо улыбаясь, закрыла глаза.
Анадар Рихар
Выйдя от следователя, я отправился в магазин копировальной техники, где распечатал данные на пропавших Оборотов, присланные отцом. Потом
