class="p1">Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как он движется к окну, и, О БОЖЕ.
В чертовом окне гребаное лицо.
На пятом этаже.
У меня даже нет сил, чтобы закричать.
Просто смотрю на белое лицо и темные глаза, вглядывающиеся в меня, и теперь я знаю, как умру. Не от того, что мне разорвали грудь, не от игры в гляделки с мотыльком, а от страха, потому что там чертов призрак или не знаю, что за хрень, за окном пятого этажа.
Затем окно открывается.
И человек просто вплывает в комнату.
Я смотрю на силуэт. От усталости и потери крови у меня кружится голова, хочется закрыть глаза. И все же я не могу отвести взгляд от незнакомца, который только что, черт побери, влетел в спальню.
Кроме того, я совершенно голая и к тому же умираю.
Он приземляется прямо передо мной. Я замечаю черные ботинки, которые кажутся вполне нормальными, похожими на человеческие. И все же, когда поднимаю голову, чтобы рассмотреть остальное, не понимаю, на что смотрю.
Оно определенно имеет форму человека, как мужчина, одетый в длинный черный плащ и черную одежду под ним. Но лицо странное. Я не могу полностью сосредоточиться, как будто его черты постоянно меняются. Глаза — единственная неизменная деталь, глубоко посаженные, а остальная часть лица — нос, подбородок, рот, брови, оттенок кожи — все это постоянно меняется, размывается.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но выходит только кровь.
«Кто ты?» — умудряюсь спросить про себя, надеясь, что он услышит.
— Ты не знаешь? — спрашивает очень глубокий мужской голос. Континентальный акцент, как у богатых с Восточного побережья. — «Ты звала меня».
«Я не…» — начинаю я. Ведь и правда звала кого-то, и это мог быть кто угодно. Я что попало наговорила.
— Ты звала своего отца, — добавляет он.
У меня чуть глаза не вылезают из орбит.
— Что? — удается произнести мне, а потом я снова кашляю, и, черт возьми. Мой отец? Это не мой отец.
— Это я, — утверждает он. — И если бы ты попросила меня раньше, могла бы избежать всей этой неразберихи. Тебе нужно беречь свою энергию, если хочешь выжить. — Он машет на зверя рукой. И внезапно тот просто падает на пол с громким стуком, от которого сотрясается вся комната, и лежит там бесформенной кучей, как мертвый.
— Нет! — кричу я, но снова начинаю задыхаться. «Стой! Это Солон!»
Мужчина бросает на меня хмурый взгляд.
— Пока что он просто спит. Скажи спасибо, что я позволяю ему жить. Давно хотел уничтожить этого вампира.
Я пока ни за что не буду его благодарить.
«Ты знаешь Солона?»
Он натянуто улыбается, его губы меняются от толстых к тонким, от старых к молодым и обратно.
— Я знаю всех. И все знают меня. Очевидно, кроме тебя. Я Джеремайс. Твой настоящий отец, Ленор.
Я смотрю на него, не веря своим глазам, затем его изображение становится размытым. Вся комната становится размытой. Это мой отец? Злой колдун-чернокнижник, который только что влетел в спальню, одним взмахом руки заставил чудовище потерять сознание, и чье лицо меняется каждые пять секунд?
— Боюсь, у нас нет времени на то, чтобы как следует познакомиться, — продолжает он, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть меня. Я могу только смотреть в его черные глаза-бусинки, от всего остального мой мозг словно плавится. Он осматривает мои раны. — Не залечивается. Если бы я не появился, ты бы умерла.
— Но я вампир, — удается произнести мне.
Его губы презрительно кривятся при этих словах.
— Только наполовину. И даже в другом случае, эта рана убила бы тебя. Прелестный маленький подарок, который Скарде сделал своему первому ребенку, не так ли? Способность калечить и убивать других вампиров взмахом когтей, оставляя смертельные раны у бессмертных.
«Боже, Солон вообще знает об этом?» — думаю я.
— Может, знает, а может, и нет, — отвечает Джеремайс, наклоняя голову и глядя на меня. — Сейчас это наименьшая из твоих забот. Я могу тебя вылечить, если ты позволишь.
«Как?»
Он одаривает меня хладнокровной улыбкой.
— Тебе придется пойти со мной.
«Куда?»
— Никуда конкретно, — говорит он, обходя сломанную кровать, мимо спящего чудовища и направляясь в ванную. Когда тот возвращается, в руках у него черный шелковый халат Солона, и я снова осознаю, что остаюсь голой перед совершенно незнакомым мужчиной, даже если он мой отец.
Он присаживается на корточки и довольно нежно накидывает мне на плечи халат большого размера, укрывая. Затем вглядывается внимательнее.
— Знаю, мы только что познакомились, дорогая доченька, но мне не хочется тебя терять. Я нужен тебе, и, осмелюсь сказать, ты нужна мне.
Сглатываю кровь.
Я знаю, что у меня осталось не так много времени.
Нет выбора.
Медленно киваю, не в силах прогнать страх из своего сердца.
— Хорошая девочка, — говорит мне Джеремайс. Затем машет рукой перед моим лицом. — А теперь спи.
И все погружается во тьму.
Глава 7
Ленор
Не могу дышать.
Просыпаюсь, распахиваю глаза и вижу над собой бесконечное ночное звездное небо. Я знаю, что Яник со мной, чувствую безошибочную силу его зла, бесконечную тьму и абсолютное безумие.
Он убьет меня, он убьет меня.
— Успокойся, Ленор, — говорит голос, прорезающий темноту. — У тебя приступ паники.
Голос знакомый, но это не Яник.
И не принадлежит вампиру.
Но зло и тьма остаются, как будто текут черными венами под землей, пронизывая мир изнутри.
— Ленор, — снова произносит голос, и внезапно звезды на небе исчезают, как будто их накрывает черный плащ. — С тобой все в порядке. Ты потеряла много крови. Просто не двигайся и медленно приходи в себя.
Кровь?
И затем воспоминания всплывают в голове.
Солон.
Зверь.
Пустые красные глаза.
Фантомное ощущение, как пять изогнутых когтей размером с нож вонзаются в мою грудь, от ключицы до грудины, разрывая мышцы, жир, хрящи и кости.
Я снова хватаю ртом воздух, сажусь и смотрю на свою грудь.
На мне черный шелковый халат Солона, под ним я голая, и моя грудь — одна большая зияющая рана. Боль, страх, безмерный ужас пронизывают насквозь, кровь холодеет. Я близка к обмороку, потому что как все еще могу быть жива, если мое тело почти разорвано надвое? Эта рана настолько глубокая, смертельная и ужасная. Такая ужасная.
Меня сейчас вырвет.
— Дыши, — говорит мужчина в черном плаще. Но когда я снова смотрю на него, то вижу лишь меняющееся лицо и бездонные глаза, смотрящие на меня. — Дыши, Ленор. Здесь, со мной, ты в безопасности. Мы тебя вылечим.
Внезапно он выпрямляется и
