послушалась. Прилетела прямо в объятья.
…Гор нанёс удар дважды. Клинок с размаху пронзил сердце и печень.
Галактика всхлипнула, судорожно схватилась за него… Отпустила пальцы. В глазах её что-то дрогнуло. Исчезло. Погасло.
«Мертва. Мёртвая», – чугунные слова тяжко упали в мозгу.
Уняв дрожь, Гор схватил труп за руку и потянул прочь.
К мусорному отсеку.
***
…Она спала в его каюте. Улыбалась чему-то во сне.
«Бедная моя. Умаялась так, что днём прикорнула…»
Что ей снилось? Кто?
«Хоть бы я, хоть бы…»
– Галечка… – пролепетала Маша.
Гор дёрнулся. Больше не колеблясь, достал шприц и сделал инъекцию.
Жена поморщилась и тихо застонала. Вирус полетел по её крови, Гор – полетел по модулям. Уничтожая фото и видео с планшетов, камер… Собирая рисунки, детские вещички, одежду… Всё, что напоминало о Гале. Всё, что хотел предать огню.
Когда всё было готово, Гор активировал отстыковку «мусорки» и вернулся в каюту.
– Гор… Это ты?
Румянец на щеках: огненный, нездоровый. Мутные глаза.
– Гор, где Галя…
Он притиснулся вплотную, зашептал:
– Ты бредишь, дорогая. Вирус подхватила… Я тебя лечу…
– Гор… я…
– Тише, тише…
– Гор, я помню…
– У тебя жар, галлюцинации… мерещится всякое…
– Но, Гор… д-дочка… Космос… Кол-лодец желаний…
Гор вздохнул и поцеловал Машу в горячие губы.
– Нету дочки. И не было. Операцию тебе делали, потом вирус подхватила… Это всё жар. Колодец желаний? Ерунда, дорогая…
«Это Колодец проклятий. Тот, в который кидали камни с именем врага. Который возвращал проклятье, разрушал семьи… Твоя Галя – камень. Проклятье. Чума…»
Гор оттолкнулся и полетел в модуль – купол.
Через пять минут он введёт Маше антивирус. Тот же, что недавно вводил и себе. Через день или два на Станцию прибудет ЧС-команда и узнает, что он наделал.
Гор знал, что его ждёт тюрьма. Как знал и то, что о Гале никто не узнает.
Земля спасена. Маша спасена. Рюрик жив.
А остальное – роли не играет…
Гор положил ладонь на иллюминатор. И улыбнулся.
Далеко-далеко внизу, обращаясь в пепел, сгорала чужая Галактика.
Душеловы из Эльдорадо
Альма взмахнула рукой и тут же скривилась. Как назло, в этот раз живой рисунок вышел ещё неопределённей, мерзостней. Вот прыгнул на коленку солнечным зайчиком, перелетел на потолок, с потолка – на пол.
Из-под стула тотчас метнулась юркая тень. Зацепила когтем один вишнёвый квадрат. Не удержала, взвыв от ярости… И давай хватать, работать лапами. Пытаться поймать то кружок, то искристую завитушку. А те знай вихрятся, танцуют…
– Всё, хорош, – усталый взмах – и Туни обиженно уставился на хозяйку. В отличие от неё, он обожал её Дар.
«Знал бы ты, латунная твоя башка, как бы я хотела измениться. Чтоб раз – и летать. Или воды фонтанчики из пальцев пускать. Или ещё какой Дар полезный… А не это… чудо абстрактное».
Альма со вздохом уселась в кресло. Латунный щенок прыгнул ей на колени, заёрзал, устраиваясь поудобнее. Как живой почти. А на деле – бездушная зверюшка, с ИИ-чипом. Дело рук самой Альмы.
«Бездушная…» – мысль метнулась рыбой в тинистой тьме. Заставила поёжиться от плохих ассоциаций.
Стараясь отвлечься, Альма скорей включила Сеть. На уровне глаз вспыхнуло яйцевидное тело, что за секунду вытянулось в экран. Запестрело новостями.
Конфликт в Районе-9, реклама лунных танцев, День Рыбака в полдень… Ничего о напастях из Эльдорадо. Ничего.
Ни о Стальном Ангеле.
Ни о Медной Мегере.
Ни о Золотом пауке.
…И хорошо, что ничего.
Альма согнала Туни и прошла к рабочему столу. Планшеты с паутинкой трещин, жестяные банки, полные винтиков и шестерёнок, провода, похожие на клубки змей…
В их классе Альма была первым технарём. И самой распоследней магичкой. Это расстраивало. Сидело занозой внутри, порождая обиды и зависть.
Ведь, если уж по-чесноку, Альма завидовала даже лучшему другу, Мигелю.
Резкий стук в окно заставил её уронить банку с шурупами.
– Мигель!..
Лёгок на помине.
Альма открыла окно. Друг влетел внутрь – солнечный, весёлый. Крылышки, точно из слюды, переливались за его спиной всеми цветами радуги.
– Как жизнь, подружка? – Мигель подскочил, стиснул в объятьях, но отпустил прежде, чем Альма успела возмутиться. – Как твой абстракционизм?
Альма насупилась.
– Не зови это так.
– Почему? – искренне удивился Мигель.
– Это не искусство. Так… баловство.
Альма щёлкнула пальцами. По голой лодыжке друга живой татуировкой метнулась троица: зелёный треугольник, синий эллипс, чёрный квадрат…
– Супер! – восхитился Мигель и, когда рисунок исчез, взъерошил Альме волосы тёплой лапищей. – Пускай пользы никакой – зато глаз радует.
– Угу. Радует. Хелену вчера чуть не стошнило, – угрюмо сказала Альма и невольно улыбнулась, когда друг расхохотался.
– А я тебе вот что принёс. Починишь? – отсмеявшись, спросил он.
– Да раз плюнуть!
Альма взяла разбитый планшет. Пара минут, и он стал целым. Мигель, принимая вещь обратно, восторженно поцокал языком. Затем достал что-то из нагрудного кармашка и протянул Альме.
– На, это тебе. Сегодня нашёл.
Альма, помедлив от удивления, приняла гладкий камень. Ещё тёплый, сине-зелёный, с абстрактными, красными прожилками.
– Это гелиотроп. Я как увидел – про тебя вспомнил. Сразу! – улыбнулся Мигель.
– Спасибо…
– На День Рыбака пойдём?
Альме не слишком хотелось туда идти, но… Это же Мигель. Как ему откажешь?
И они пошли.
Точнее, полетели.
За спиной друга вновь трепыхнулись крылья, взбивая воздух комнаты. Улыбка, прищуренный глаз Мигеля – и за спиной Альмы выросли такие же, временные. На краткий миг её кольнула позабытая было зависть – и исчезла.
Полёт звал.
***
…Их Город, рождённый на берегу реки, давно кормился рыболовством.
Неудивительно, что одним из главных праздников стал именно День Рыбака.
Собираясь на главной площади, жители лакомились всевозможными блюдами из рыбы, смотрели 3D-представления, а когда на Город опускался вечер – шли к реке, чтобы запустить иллюзорных рыб и бумажные фонари на удачу.
Альма кисло смотрела, как школьная врагиня Хелена, красуясь, пускает эффектные фигурки прямо из руки. Вот гибкая, прозрачно-водяная щука, вот – сом с тонкими, завитыми усиками…
Мигель пихнул подружку в бок. Шепнул на ухо:
– Чего медлишь? Давай, создавай!
Альма попыхтела и подчинилась.
Нечто, похожее на красно-зелёного ската метнулось по водной глади, распугав мелюзгу. Визг, топот, крики…
…И что-то не то. Совсем не то.
Из рук падают фонарики. За толпой, впереди, зловещей зарёй разгорается…
– Летим! – не своим голосом завопил Мигель.
Но он не успел создать крылья подруге.
Цепенея от морозного ужаса, Альма, как в замедленной съёмке увидела их.
Стального Ангела. Медную Мегеру. Золотого Паука.
Стоило понять это – и её тоже увидели.
Взгляд медных глаз вонзился в зрачки. Крохотными
