Но есть и другие формы любви, которые мы не должны забывать никогда. Между ними – дружба, соединяющая двух людей, которые друг во друге видят неповторимую личность, единственного человека, с кем можно связаться таким отношением. Вы спросите: почему тогда не брак? Брак возможен только между людьми разного пола, а дружба может охватить людей одного пола, их соединить неописуемым образом. И это мы видим и в житиях святых, и в жизни грешников, самых обыкновенных людей, и в язычестве, и в Ветхом Завете. Эта любовь-дружба может быть не такая разительная, не такая поражающая своей силой, как любовь, которая открылась нам в Боге, открылась в сотворении Адама и Евы и их первой встрече, но она существует. Если вы прочтете Ветхий Завет, вы увидите, что некоторые лица в Ветхом Завете нам являют именно такую славу (напр., 1 Цар 18-23). По этой же линии можно вспомнить Руфь, как она говорит Ноемини, матери своего умершего мужа, что ее не оставит: народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом (Руфь 1:16). Можно привести и другие примеры.

Но мы видим подобные рассказы и в язычестве. В Древней Греции был рассказ о Филемоне и Бавкиде{287}. Они нам описываются после долгой жизни в браке как очень-очень ветхие люди, которые сияют любовью, но любовью без страсти, любовью, которая не ищет своего, любовью, которая себя отдает и другого принимает без остатка, любовью, для которой другой человек есть сияние жизни и радость.

Кто-то из древних писателей говорил, что любовь как будто очень хрупкая вещь. Есть другие силы на свете, которые кажутся мощными; любовь мощной назвать нельзя. Но (говорит он) любовь подобна волоску, который при всей своей хрупкости и слабости может соединить несколько цветков так, чтобы они не распадались друг от друга. Вот что может сделать любовь самая простая, самая незатейливая, самая человеческая, при условии, что она является именно любовью, а не страстью, не желанием обладать. И даже в условиях падшего мира многие примеры из Ветхого Завета или из языческой жизни показывают, что есть измерение в любви, которое освящает и очищает. Это бывает и в наше время. Бывает, что человек может посмотреть на другого, может общаться с другим человеком, без того чтобы были затронуты какие бы то ни было нечистые струны в нем.

Вместе с этим после падения любовь, которая была вначале ликованием, стала предметом подвига. И это мы видим в Послании апостола Павла, где он говорит о браке (Еф 5:22-33). Он сравнивает сродство, которое получается между мужем и женой, с соотношением Христа и Церкви. Что же мы знаем об этом? Мы знаем, что Бог во Христе стал человеком ради того, чтобы всю Свою жизнь отдать миру, который Он сотворил. А Церковь – это те люди, которые поняли, что значит быть любимым так, которые поверили во Христа и в Божественную любовь и которые отдались Ему.

В конце этого отрывка говорится: а жена да боится своего мужа (Еф 5:33). Это очень несчастное выражение. Слово «боится» везде, где мы его находим, – и в Священном Писании, и у святых отцов надо рассматривать в контексте. Один из отцов Церкви, авва Дорофей, говорит, что страх Божий бывает троякого рода. Бывает рабский страх: человек грешный, не желающий подчиниться Богу или настолько связавшийся злом, что не может отдаться Ему, но знающий, что над ним есть Бог и есть суд, боится: боится наказания, боится осуждения, боится быть отвергнутым, боится, что то хоть малое общение, которое есть теперь между ним и Богом, прервется и останется только осужденность, отвержение, ад. Есть, как говорит авва Дорофей, другой страх: страх наемника, который боится чем-нибудь не угодить своему работодателю и поэтому делает все возможное, чтобы ему угодить, но сердцем его не любит, безразличен к нему, его связывает с работодателем только выгода, он надеется, что за честный труд ему будет награда. Это страх наемника. Но не таков страх, к которому мы призваны Евангелием, и какого от нас ожидает Господь, и какой должен бы связывать нас друг с другом. Последний род страха, о котором говорит авва Дорофей, это страх ранить того, кто нас так любит, кого мы посильно сами любим. Это страх оказаться недостойным любви, страх, который рождается от видения себя самого и видения любящего. И когда апостол Павел говорит: жена да боится своего мужа (а параллель именно – Церковь и Христос), речь идет не о том, чтобы мы боялись рабски, боялись наемнически, единственный страх в нас должен быть – страх оказаться недостойными той дивной любви, которую нам подарил Господь.

Но это соотношение между Церковью и Христом. Что же бывает между двумя людьми, между мужем и женой, женой и мужем? Постольку поскольку есть в человеке любовь, которая есть Божественная сила соединения, мы должны быть готовы отдать себя другому не как жертва, не неохотно, а дать все возможное, чтобы принести радость и счастье другому. Это то, что сделал Христос воплощением, жизнью, учением, и смертью, и Воскресением Своим.

Но тут вступает то условие, о котором я сказал раньше. Любовь в таком контексте является ликованием, радостью, является дивом, а вместе с этим и подвигом, потому что, как бы глубоко мы ни умели, ни оказались способными любить другого человека, в нас есть то или другое, что затемняет эту любовь: себялюбие в той или другой форме, непонимание другого человека и так далее. И тут любовь делается подвигом: ставя перед собой идеал той любви, о которой говорит апостол Павел в отношении Церкви и Христа, мы боремся постоянно против всего, что делает нас неспособными так любить, так благоговеть перед другим, видеть в нем неизреченную богоданную красоту, изумляться перед ним и этой красоте, Божественной красоте в человеке, служить благоговением, целомудрием, лаской.

Тут есть еще момент. Бывают люди, которые способны любить всеми силами души, но которые чувствуют: если они не пойдут дальше в своем общении с Богом, то их любовь окажется недостаточно сильной, недостаточно победоносной для того, чтобы другому человеку принести только жизнь, только радость вечную. И тогда они идут на иногда неожиданный для нас подвиг. Приведу два примера. Один – послание митрополита Санкт-Петербургского Гавриила при создании Валаамского монастыря, где он говорит, что есть два рода людей, которые уходят в монастырь. Одни – люди, которые так охвачены Божественной любовью, что они ничего на свете больше не могут видеть, не могут жить иначе как в общении с Богом. Они должны уйти от всего, чтобы быть наедине с Богом, лицом к лицу с Богом, таких людей немного. Но (говорит митрополит Гавриил) есть большее число людей, которые поняли, что любовь и чистота этой любви – самое важное, что можно иметь в себе. Они, зная свою слабость, уходят от всего, что может их оторвать от чистоты, от света, от искания Бога, уходят из мира, может быть, до момента, когда сами созреют и смогут вернуться, а может быть, до конца своей жизни, пока не врастут в Божественную жизнь.

В этом отношении есть в житиях святых один пример (может быть, есть и другие, но этот врезался мне в память): святые Галактион и Епистимия. Они были римлянами, росли в христианской среде. Они друг друга полюбили всей глубиной действительно непорочной, светлой души. И когда они обвенчались, то есть открыто сказали всем: мы так друг друга любим, что хотим стать едиными, одной личностью в двух лицах, они вернулись к себе и, поговорив, решили, что еще не созрели до совершенной любви. И они решили оба уйти в монашество. Но этим не кончилось все: можно найти еще такие случаи, и они не всегда вразумительны. Галактион и Епистимия прожили некоторое время врозь, в разных монастырях, и вдруг до Епистимии дошла весть, что монастырь, где живет ее муж, ставший монахом, разорен язычниками, все монахи взяты, будут подвергнуты мукам и умрут мучениками. И она пошла к своей игуменье и сказала: «Мой муж сейчас будет свидетелем нашей веры во Христа и умрет мучеником. Я его жена, мое место при нем!» И игуменья ее благословила уйти из монастыря к мужу, и они вместе умерли мучениками. Как вы видите, здесь нет различения между одним и другим путем, один только есть путь – это путь соединения с Богом и соединения друг с другом на такой глубине, в такой славе, что все греховное, все недостойное Бога и самого человека отпадает.

Такова была неописуемая по своей чистоте и свету любовь между Адамом и Евой, когда они жили, вкорененные в Боге, неразлучные с Ним, жили Им, и Божественная любовь их соединяла и переливалась от одного к другому. Мы видим второй этап, когда грех, падение их разлучило с Божественной любовью, с Богом и их взаимное отношение стало иное. Любовь осталась, но она превратилась в борьбу и в подвиг. И наконец, мы видим образ, который нам дает апостол Павел в лице Христа и Церкви: Христа, Который отдает Свою жизнь для Церкви, и Церкви, которая ее принимает трепетно и боится чем-нибудь огорчить, ранить Того, Кто так сумел ее полюбить.

1 ... 227 228 229 230 231 232 233 234 235 ... 323

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Труды - Антоний Блум бесплатно.

Похожие на Труды - Антоний Блум книги

Пасхальная тайна: статьи по богословию - Иоанн Мейендорф - Религия: христианство
Иисус Христос VS Иисус Назорей. Второй проект Люцифера - Ю. В. Халезов - Религиоведение / Религия: христианство
Взаимоотношения с родственниками супругов - Гэри Чепмен - Религия: христианство
Иисус, которого я не знал - Янси Филип - Религия: христианство

Оставить комментарий