В романе показаны были необычайные достижения науки и техники, о каких ученые еще и не помышляют сегодня. Недаром автор снабдил роман словариком различных фантастических научных и технических понятий, придуманных им. Он хотел подчеркнуть, что будущее необычайно раздвинет пределы возможностей Человека. Однако и это тоже не самое главное в «Туманности Андромеды».
На страницах романа перед нами возникли контуры мира грядущего: новая, переделанная Земля, новое, коммунистическое общество и новые люди. Это уже не наши современники, каким-либо необычайным путем попавшие в будущее на сто или тысячу лет вперед, и не экскурсанты, которые совершают беглую прогулку по планете хотя бы и послезавтрашнего дня. Здесь и не фрагменты всевозможных научно-технических революций, которые любили изображать авторы многих романов о будущем.
Будущее предстало у писателя прежде всего человечным: его волнует то, какими станут люди, их жизнь, их взаимоотношения, их душевный мир. Его интересует, какие могут возникнуть в том трудно вообразимом, отделенном от нас вереницей веков времени чисто «людские» проблемы: семья, воспитание детей, личное и общественное, труд и обязанности, отдых и многое-многое другое.
«Миллиарды граней грядущего» — так выразился писатель о задачах социальной фантастики. Да, у грядущего миллиарды граней, и И. Ефремов первый среди современных наших советских фантастов попытался отобразить важнейшие из них.
Перемены, которые должны произойти в нас самих; физическое и духовное совершенство людей далекой коммунистической эпохи; вечный поиск, без которого немыслим прогресс, — все это находит воплощение в романе, все это образует широкое полотно, внешне мозаичное, но вместе с тем стройное и законченное. Где бы ни происходило действие — в звездолете, на чужой безжизненной планете или в различных уголках Земли, — мы ощущаем атмосферу светлой, радостной жизни.
Конечно, писатель не мог предугадать ее во всех деталях. От этих далеких потомков нас отделяет гигантский промежуток времени. Оттого порой кажутся схематичными образы героев, наделенных необычными именами и живущих в необычной для нас обстановке, и описание планеты XXX века дано в виде беглой очерковой зарисовки.
Некоторые страницы романа вызвали споры. Кое-кому показался слишком холодным, слишком насыщенным техникой этот мир далекого Завтра. Кое-кому трудно понять поступки героев «Андромеды», перекинуть мостик от современности к столь трудно вообразимому будущему.
Но в том-то и заслуга писателя, что он отважился на такое путешествие во времени, отважился повести читателя за собой в отдаленнейшее будущее.
Роман завоевал широкую популярность. Он вышел отдельным изданием в 1958 году, а затем неоднократно переиздавался и переводился на многие языки.
«Земное» и «космическое» тесно переплетены. И правомерность этого подтверждена самой жизнью. Победы в космосе стали неотъемлемой частью нашего бытия. Все яснее становится неизбежность выхода человечества за пределы собственной планеты. Очевидно, это необходимая ступень в развитии цивилизации, вернее, одна из ступеней лестницы, которой нет конца. А цивилизация может существовать не на одной лишь Земле — таков вывод, к которому приходит наука.
В повести «Сердце Змеи» (1959), которая является своего рода продолжением «Туманности Андромеды», он изобразил встречу землян с жителями неведомой «фторной» планеты. Это встреча друзей, а не врагов, как любят представлять ее иные западные фантасты. Это — высшее торжество разума, который един во всей Вселенной, который побеждает пространство и время.
Литература, которую раньше часто называли литературой мечты, обретала новые крылья. Она выходила на новые рубежи. Начались поразительные космические свершения. Космонавтика как бы сфокусировала в себе достижения многих отраслей науки и техники. Рядом с ней бурно развивалось то новое, что вызвало целый ряд переворотов. Их последствия ныне ощущает каждый из нас — жителей века атомной энергии и реактивной авиации, химии и кибернетики, — века, когда захлестывает половодье открытий, властно вторгающихся в жизнь. Действительность быстро опережала недавнюю мечту фантастов, и даже такую, какая казалась чересчур смелой, не говоря уже о фантастике «ближнего прицела».
Возникали неожиданные проблемы, связанные с дальними горизонтами науки. Стирались «белые пятна» на карте знаний, появлялись другие, еще более загадочные и сулящие поистине сказочные перспективы — для практики, для человека.
Будущее представало в ином свете, если говорить о том, что дадут наука и техника человечеству даже конца нашего, не говоря уже о XXI веке. Фантазии открывался широчайший простор. И это относилось, конечно, не только к космической теме, хотя она становилась лидером фантастики.
Воображение увлекало в путешествия на Луну и планеты, к звездам и отдаленнейшим галактикам. Оно делало людей будущего хозяевами Солнечной системы, покорителями межзвездных просторов, властелинами необъятного мира, имя которому — Вселенная.
Однако мысль, устремленная далеко вперед, вела широкий поиск. Ее увлекали удивительные перспективы физики и химии, обещающие расширение власти над веществом, открытие новых видов энергии. Разгадка тайн живой материи намечала пути к победам над болезнями, старостью и смертью, к изобилию, к искусственной пище, к переделке окружающего мира — и нас самих в том числе.
Но появилось и другое, что не могло не отразиться на фантастике уже конца пятидесятых — начала шестидесятых годов. В Завтра устремлялась не одна наука, а и ее творец — человек. Он стал думать о будущем и работать для него. Представить себе это Завтра, во всей полноте, — задача, стоявшая еще в предвоенные годы, теперь стала для фантастики задачей номер один, причем на первое место выдвинулось изображение Человека грядущей эпохи, а не возможных научных и технических достижений.
Подъем фантастики выразился не только в количественном росте, хотя и он тоже показателен. Фантастика стала качественно иной. Начал осуществляться завет Александра Беляева, считавшего главнейшей и труднейшей задачей фантастов показ будущего — не одной лишь техники, а и людей, не одной лишь науки, а и всех сторон жизни общества грядущего.
В фантастику входит новый герой — человек из коммунистического Завтра. Именно первые серьезные попытки изобразить будущее в человеческом плане и являются самым примечательным для нового этапа развития нашей фантастики.
Но и в тех произведениях, в которых наш современник путешествует во времени, мы встречаем жизнь более полнокровную, со своими особыми конфликтами и проблемами, порой весьма неожиданными. Внимание к психологическим, моральным, этическим, социальным проблемам, стремление как можно шире показать душевный мир людей из Завтра — также характерная черта новой советской научно-фантастической и фантастической литературы.
