– Завяжите глаза нашим гостям, – сказал Фарамир. – Тщательно, но так, чтобы не причинять им неудобства. Не завязывайте им руки. Они дают слово, что не попытаются увидеть что-нибудь. Я мог бы поверить им и не завязывать глаза – они могут пообещать идти с закрытыми глазами – но если он споткнуться, у них могут непроизвольно открыться глаза. Ведите их так, чтобы они не спотыкались.
Охранники зелеными шарфами завязали хоббитам глаза и надвинули капюшоны чуть ли не до рта: потом взяли каждого за руки и быстро повели вперед. Все, что узнали Сэм и Фродо об этой последней мили их пути, было лишь догадками. Через некоторое время они почувствовали, что тропа круто спускается; вскоре она стала такой узкой, что они шли цепочкой, задевая за каменные стены с обеих сторон; охранники шли сзади и направляли их движения, положив руки им на плечи. Иногда тропа немного поднималась и становилась неровной, потом продолжала спускаться. Шум воды все время раздавался справа от них и становился все громче. Наконец они остановились. Маблунг и Дамрод быстро обернули хоббитов несколько раз, и они совершенно утратили представление о направлении. Они еще немного поднялись наверх: здесь стало холоднее, и шум воды немного ослабел. Потом их подняли и понесли вниз по длинной лестнице со множеством ступеней и несколькими поворотами. Неожиданно они снова услышали шум воды, на этот раз громкий, булькающий и журчащий. Он доносился отовсюду, и они почувствовали на щеках и руках брызги. Их снова поставили на ноги. Несколько мгновений они стояли, полуиспуганные, с завязанными глазами, не зная, где они; никто не произнес ни слова.
Наконец поблизости раздался голос Фарамира:
– Развяжите им глаза!
Капюшоны с них сдернули, шарфы сняли, и хоббиты, мигая, осмотрелись.
Они стояли на влажной поверхности полированного камня перед грубо высеченными воротами в скале, открывавшимися в темное пространство. Перед ними висела тонкая водяная занавеска, так близко, что Фродо мог коснуться ее рукой. Она смотрела на запад. За ней было видно садящееся солнце и его красный цвет преломлялся на множество разноцветных лучей в воде. Они как будто стояли перед окном башни, занавешенным нитями жемчуга, серебра, золота, рубина, сапфира и аметиста, горевшими негасимым огнем.
– Наконец-то мы сможем вознаградить вас за терпение, – сказал Фарамир. – Это окно солнечного заката, Хеннет Аннун, прекраснейший из всех водопадов Итилиена, земли множества водопадов. Мало кто из чужеземцев видел его. Но зал за ним не соответствует окну по красоте. Войдите и увидите!
Не успел он закончить свою речь, как солнце село и блеск падающей воды померк. Они повернулись и прошли в ворота под низкой аркой. Немедленно они оказались в высеченном в скале помещении, грубом, широком, с неровным наклонным потолком. Горело несколько факелов; они бросали тусклый свет на блестящие стены. Здесь находилось множество людей. По двое и по трое все время через темный вход появлялись новые воины. Когда их глаза привыкли к полутьме, хоббиты увидели, что пещера больше, чем им показалось вначале, и что в ней находится большие запасы вооружения и продовольствия.
– Здесь наше убежище, – сказал Фарамир. – Не очень удобное место, но зато здесь вы можете провести ночь спокойно. Здесь, по крайней мере, сухо, есть еда, хоть и нет огня. Некогда вода заполняла эту пещеру и вытекала через эту арку, но потом русло изменилось, его отвели в сторону люди в старину. Затем все входы в этот грот, за исключением одного, были закрыты. Теперь сюда можно попасть лишь двумя: тем, которым вы пришли, и через водяной занавес на окне – внизу находится глубокий омут с острыми камнями на дне… Теперь отдыхайте, пока готовится ужин.
Хоббитов отвели в угол и указали низкие кровати, чтобы они могли лечь, если захотят. Между тем люди в пещере быстро, но в полном порядке занимались разными делами. От стен были принесены легкие столы, установлены на козлах и уставлены посудой… Посуда была простой и лишенной всяческих украшений, но красивой и хорошей работы: круглые тарелки, чашки и подносы из глазированной глины или самшита, ровные и гладкие. Тут и там видны были чашки из полированной бронзы; на самом большом столе против сидения капитана была поставлена серебряная чаша.
Фарамир ходил среди людей, негромко расспрашивая их о чем-то. Некоторые из них вернулись после преследования южан; другие, остававшиеся как разведчики у дороги пришли позже всех. Все южане были сосчитаны; неизвестно лишь, что произошло с Мумаком. Никаких передвижений врага не было видно; даже орочьих шпионов не было.
– Ты слышал или видел что-нибудь, Анборн? – спросил Фарамир у последнего из пришедших.
– Нет, – ответил тот, – по крайней мере не видел орков. Но я видел что-то довольно странное. А может быть, мне это показалось. В темноте предметы кажутся больше, чем они есть на самом деле. Может быть, это была просто белка. – При этих словах Сэм насторожил уши. – Но в таком случае это была черная белка, и я не заметил никакого хвоста. Что-то похожее на тень шевельнулось за деревом, а когда я подошел поближе, скользнуло вверх по стволу быстро, как белка. Вы приказали нам не убивать диких зверей без надобности, я поэтому не пустил стрелу. К тому же было очень темно для меткого выстрела, а это существо в мгновение ока скрылось среди листвы. Я постоял так немного, потом заторопился назад. Когда я повернулся, мне показалось, что сверху донесся свист… Должно быть, большая белка. Может, спасаясь от тени неназываемого, некоторые звери из Чернолесья двинулись сюда. Говорят, в том лесу водятся черные белки.
– Может быть, – сказал Фарамир. – Но в таком случае это было бы нехорошим предзнаменованием. Мы не хотим нашествия Чернолесья на Итилиен.
Сэму показалось, что при этих словах Фарамир бросил быстрый взгляд на хоббитов, но Сэм ничего не сказал. Некоторое время они с Фродо лежали, глядя на факелы и на людей, двигавшихся и говоривших негромким голосами. Потом Фродо неожиданно уснул.
Сэм спорил с собой. «Может, все хорошо, – думал он, – а, может, и нет. Красивая речь может скрывать подлое сердце. – Он зевнул. – Я мог бы целую неделю проспать. Да и что я могу сделать, в одиночку, когда вокруг столько больших людей. Ничего. Сэм Скромби, но ты все равно не будешь спать».
Свет потускнел еще больше, серый занавес падающей воды стал неразличим и пропал в надвигающейся тени. Вода продолжала звучать, неизменно, непрерывно, как днем, утром и ночью. Она навевала сон. Сэм растирал кулаком глаза.
Зажгли еще несколько факелов. Распечатали бочку вина. Люди набирали воду из водопада. Некоторые мыли руки в бассейне. Фарамиру принесли широкий медный таз и белое полотенце, и он умылся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
