Варяг вздохнул и потер лоб.
– А Куобах кто такой?
– Заяц это, – старик закивал головой.
– А Оленах?
– Ёлленэх? Ты на ней стоишь.
– Река что ли?
– Река это орюсь.
– Так все! – Людоеду видимо это надоело и, он подошел к старику и протянул ему руку. – Я Людоед. Мясо волку твоему мы дадим.
Якут неторопливо пожал руку Илье и пристально на него посмотрел.
– Людоед говоришь? Мясо человеческое что ли?
– Да нет, – крест засмеялся, – Людоед это типа прозвище мое шутливое.
– Глупое прозвище в наше время, – покачал головой старик, – Грохнуть могут не спрося фамилии.
– Ладно. Переживу. Много вас тут?
– Кого нас?
– Ну, людей.
– Я один и Туз. Но Туз не человек. Волк ручной.
– Это мы поняли. Эта река, кстати, Ёлленах, по-русски случайно не Лена называется?
– Лена, – охотник будто обрадовался и закивал.
– А поселения есть поблизости?
– Там, за Улах-ан два тирана. Один на одном берегу, другой на другом. Далеко туда, – он махнул рукой в сторону, в которую был направлен нос самолета.
– А у них может быть авиационное топливо?
– Полно, – Кивнул Молот и улыбнулся. – Пойдем ко мне. Все расскажу. Учугей?
– Чего?
– В гости говорю, пойдем ко мне. Погреемся. Поужинаем. Все расскажу. Я давно один. Поговорить не с кем. Сыновья давно ушли.
– А куда они ушли? – поинтересовался Васнецов.
– В лучший мир. – Ответил якут и продолжал улыбаться. Только теперь улыбался он грустно.
Варяг пригласил якута двинуться к его жилищу на их машине и все стали грузиться в луноход. Николай не торопился, пропуская всех в машину. Он, молча, стоял и глядел то на самолет, то на своих товарищей, то на покрытую небольшим слоем снега ледяную гладь. Он не понимал почему, но его не покидало вдруг возникшее чувство тревоги. Васнецов пытался разобраться, что именно вызвало это чувство. Но почему-то вспоминал, что оно появилось сразу, как только он услышал название реки.
52. ДВА ТИРАНА
Ехать на луноходе пришлось совсем недолго. Молот жил под землей в лесу в паре километров от реки. Он вырыл глубокую, в связи с промерзанием почвы, берлогу и достаточно хорошо ее оборудовал. За внешней дверью, замаскированной под снег и находящийся под нависающим стволом могучего и накрененного древесного ствола, был земляной коридор со ступеньками, ведущими вниз. Две утепленные двери встретили уже на глубине. За ними было жилище. Оно состояло из нескольких нор. В одной хранились его вещи. В другой жил ручной волк, который был действительно сильно ранен в стычке с медведем и встретил незнакомцев лишь злым взглядом, когда хозяин стал кормить его, а они из любопытства заглянули в нору. Убедившись, что это не разновидность какого-нибудь люпуса, а обычный волк, они расселись в центральной, и самой большой землянке. Пол был усыпан толстым слоем хвои, который был всюду застелен в несколько слоев паласами и коврами, между которых хозяин так же сделал прослойки из хвои и опилок. В еще одной, небольшой пещере, у якута оказалось рысье семейство. Самец, самка и четверо котят. Трудно представить, как уживались тут волк, рыси и человек. Но было ясно, что с такими домочадцами можно не бояться набегов крыс. Стены землянки были отделаны деревом и отделочной строительной плиткой. Каждое помещение имело свою утепленную дверь. Одна из нор вела ближе к поверхности и представляла собой холодильник для припасов. В другой были плантации грибов и еще чего-то, что могло здесь расти. В главной комнате стояла обложенная камнем железная печка, труба от которой уходила через главный коридор в ствол того покосившегося дерева. Освещал охотник свое жилище лучинами и сделанными из больших гильз масляными лампами на животном жире.
По приглашению радушного хозяина, гости расселись вокруг круглого стола. Вместо стульев были аккуратные деревянные пеньки. И только сам Молот сел в кресло. Причем кресло это выглядело несколько странным. Настолько странным, что Варяг не сводил с него глаз. Людоед принялся раскладывать на столе еду из их припасов. Было очевидно, что он уловил озабоченность Яхонтова, но пока не подавал вида. Только когда вечно улыбающийся охотник пошел в соседнее помещение за дровами для печи, Людоед, наконец, тихо произнес:
– Чего не так, Варя?
– Кресло. Это же катапульта от самолета. – Ответил Яхонтов.
– Ну, похоже на то. И что? Тут есть чему удивляться?
Варяг подошел к креслу и стал его тщательно осматривать. Когда послышалось шуршание шагов хозяина, он вернулся на место.
– Это американское кресло. С военного самолета, разумеется, – подытожил он свое исследование.
– Ты уверен в этом? – Крест взглянул на искателя.
– Да конечно уверен. И наши и штатовские катапульты я знаю. Я их машины изучал на каждом авиасалоне в Москве.
Молот растопил уже потухшую печь. Стало теплее, хотя и дыма прибавилось. Хозяин, наконец, уселся за стол. Вообще он всем показался немного странным. Или скорее очень доверчивым. Он пригласил незнакомых людей к себе в дом. Людей с оружием. Причем свою винтовку СВТ-40 с оптическим прицелом он оставил у кресла, когда уходил за дровами. Видимо он был действительно рад встретить людей. А от тех, кто жил поблизости, наверное, был явно не в восторге, если жил один и рад был новым лицам.
– Ты из этого зайца хотел убить? – Сквернослов усмехнулся, кивнув на винтовку. – Ты вообще знаешь, что будет с зайцем, если в него из такой валыны попасть?
– А ты наших зайцев видел? – вопросом на вопрос ответил улыбающийся старик. – Охотник я. Отец мой охотник был. Дед охотник. Ты меня не учи. Ты наших зайцев-то видел? – Старик совсем не обижался.
– Что, тоже какие-нибудь саблезубые психо-кролики размером с мамонта, выведенные чокнутыми учеными как результат непорочного зачатия генетической центрифуги от святого духа ядерной войны? – почти скороговоркой выдал Илья.
Старик перестал улыбаться и жевать пищу. Он удивленно уставился на Людоеда, пытаясь понять, что тот сказал.
– Чего? – выдавил, наконец, он.
– Я говорю, мутанты?
– Мутанты? Сох. Просто большие стали. Раза в три больше. Зверь многий вымер. А кто остался по-другому стал. Куобах большие. И меха много.
– Слушай, Молот, а почему ты нас за американцев принял? – обратился к нему Варяг.
– Но они тут были уже, – улыбнулся старик, откусывая кусок вяленого мяса.
– Американцы? – Лицо Людоеда стало вдруг каменным, а суровый взгляд намертво уцепился за старика. – Давно?
– Так, – старик кивнул, пожимая плечами, – Давно. Еще когда все разбомбили. Еще старшина самолета подбил. Там пилот прямо в кресле выпрыгнул. Я его нашел. Он уже эльген, а я кресло забрал себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
