— То, что я встречу, тебе не касается, — прошипел Ярулек, его взгляд был решительным, — Это битва, которую ты не в силах выиграть, Кол Бадар, и это враг, которого ты недостоин.
Неясность изводила Кол Бадара.
— Мое место рядом с вами, мой повелитель, — произнес он. — Вы предпочитаете взять с собой жалкого щенка, а не меня?
— Я же сказал тебе, что сейчас нам не по пути. Удерживайте эту позицию. Помазанники нуждаются в тебе. Битва будет тяжелой. Ждите моего возвращения.
— Как пожелаете, мой повелитель, — рассерженно ответил Кол Бадар. Темный Апостол приблизился к нему, чтобы увидеть взгляд полный веры.
— Если мы оба вернемся, то ты сможешь убить Мардука, мой Корифей. Твоя честь будет восстановлена.
Слова Темного Апостола волной удовольствия пробежали сквозь Кол Бадара, и он улыбнулся под своим шлемом с четырьмя бивнями. Наконец-то его руки были свободны. Теперь он убьет это сучье отродье.
— Мы будем держаться, мой повелитель. Я с большой надеждой буду ждать вашего возвращения.
— Благословение Темных Богов с тобой, мой корифей.
— И с вами, мой повелитель. Возможно, Боги будут рядом с вами, ведь вы идете во тьму.
Кол Бадар наблюдал, как Темный Апостол и его Первый Послушник спускались по лестнице. Створы врат беззвучно отворились, и двое несущих слово вошли внутрь, исчезая в чернильной тьме. Створы захлопнулись. Теперь не было ни единого способа проследовать за ними. Ему лишь оставалось сдерживать эти ожившие машины и ждать до тех пор, пока он не сможет убить Мардука.
Кол Бадар вернулся к своим воинам, приводя в действие механизм, активирующий спаренную с его болтером мелту.
— Они ушли, Корифей? — спросил Буриас, всаживая болт в голову врага.
— Они ушли, Несущий Икону. Судьба Воинства лежит на чаше весов.
Двадцать вторая глава
Створки врат сомкнулись позади, отрезав их от суматохи неистового сражения, и непроглядная тьма поглотила их. В черной как смоль ночи не раздавалось ни звука. Глубокая тишина, теснота и клаустрофобия. Мардук был не в силах что — либо разглядеть. Никогда прежде он не сталкивался со столь всеобъемлющим мраком.
Первый Послушник ощущал себя потерянным, унесенным течением, его связь с варпом оборвалась, и он запаниковал, вращая головой, будто потеряв ориентацию в пространстве — подобное ощущение было немыслимо для него.
Мардук задрожал, несмотря на то, что к нему быстро вернулись чувства, а его способности восстановились. Он увидел тусклый, внезапно засиявший свет. Медленно пульсирующий луч тянулся к ним откуда — то снизу.
Он оглянулся на стоявшего позади Ярулека, напряженное лицо которого выражало предельную осторожность.
— Как будто мы преодолели бесконечность в мгновение ока, — тихо прошептал Мардук, стараясь не нарушить гнетущую тишину. Украшенные блекло сияющим символом солнца врата, через которые они вошли, были намертво запечатаны. Он попытался открыть их, но они даже не сдвинулись. Нарастающий свет позволил ему разглядеть содержащую врата черную каменную стену бесконечно простиравшуюся ввысь. Они стояли на мосту из черного камня, который, казалось, парил в воздухе. По каждую сторону от него зияла глубокая пропасть, а сам мост соединялся со множеством черных лестниц. Они в свою очередь соединялись с другими мостами и платформами, также без явной поддержки парящими в воздухе.
— Это место безумно, — прошипел он, — это сумасшествие.
Мардук сталкивался со множеством поглощенных варпом миров и пейзажей, где не действовали законы материального мира, но здесь не ощущалось прикосновение Хаоса. Наоборот, это место, похоже, отвергало его. Оно было стерильным и безжизненным, лишенным какого-либо контакта с Имматериумом.
— Это какая-то уловка Повелителя Перемен? — спросил Мардук, указывая на Тзинча, повелителя круговорота судеб и одного из великих богов Варпа. Но он знал, что это не так — даже великому Меняющему Пути не под силу сотворить подобное место, столь отдаленное от самой сущности колдовства.
— Отнюдь нет, первый послушник, — ответил Ярулек. — Это антитеза Повелителя Перемен и всего Хаоса.
— И то, что вы ищете, находится здесь, в этом месте? По-моему, все находящееся здесь лучше уничтожить, нежели использовать.
— Хаос способен изменить и осквернить многое, Мардук. Использование оружия врага против него самого — вот величайшая сила, которой мы обладаем.
— И это место было в ваших видениях?
— Это место? Нет. Оно постоянно скрывалось от моего взора. Я предвидел наш проход сквозь врата и дальнейшие последствия, но не то, что скрывается за ними.
— Вы видели наше возвращение?
— Иногда. Будущее туманно и непостоянно. В некоторых случаях мы возвращались с наградой. В других же мы ничего не добились. Помазанники были уничтожены, а атакующая их стража вновь обрела вечный покой. В одних возвращался лишь я, а в других только ты.
— Я не оставлю вас здесь, — произнес Мардук. Ярулек усмехнулся.
— Мы должны идти.
— Куда?
— Вниз.
Казалось, они шли несколько дней подряд, хотя, возможно, прошло всего несколько минут — Мардук более не был уверен.
Это место было столь безумным, что Мардук потерял чувство времени и направления. Спускаясь по лестницам, они возвращались туда, откуда вышли. Пересекая длинные проходы, разворачивались и шли назад. И не раз, спускаясь вниз, они оказывались выше, чем перед спуском.
— Это место влияет на нашу связь с блаженным варпом, — сказал Ярулек.
— Влияет, — подтвердил Мардук, — это место как будто глушит его. Я все еще его чувствую, но уже слабо и отдаленно.
— Это место не свято. Что ты испытываешь от своего демонического меча?
— Я… ничего не чувствую, — ответил Мардук, сжав ладонь вокруг покрытой шипами рукояти меча. Он не ощущал покалывания, которое обычно сопровождало слияние его сущности с сущностью демона Борг'Аша. Не было ни единого признака его присутствия.
— Демон словно вырвался из заточения. Но это невозможно!
Они продолжили спуск к медленно пульсирующему свету. Казалось, прошла вечность, прежде чем они смогли различить под собой круглую платформу, которая, на самом деле, не была дном пространства. Мардук задался вопросом: было ли у этого места дно, или же оно уходило в бесконечность? Или, возможно, если бы они продолжили спуск, то вернулись бы к месту, из которого вышли?
Тряхнув головой, он сконцентрировался на круглой платформе. Похоже, она была покрыта серебристой жидкостью, по которой шла рябь. Но как только они спустились, он понял, что это вовсе не жидкость.
Несущие Слово сошли с последней ступени на платформу, и тысячи крошечных кишащих насекомоподобных существ расползались прочь от них. Миллионы крошечных заостренных лапок боролись за место, панцири существ скреблись друг о друга, издавая звук легкой волны, бьющейся о берег. Их щитки были темными и блестящими, а самые малые из них были не более песчинки.
Мардук нагнулся, чтобы схватить самого большого из удирающих жуков. Зажав его между большим и указательным пальцем, он приступил к детальному изучению. На сегментированной голове выстроилось множество пылающих зеленых глаз, а острые нижние челюсти безуспешно щелкали, стараясь укусить его. В попытке вырваться, восемь острых лапок вонзились в него с удивительной силой. Панцирь из темного металла украшал уже знакомый золотой символ солнечного круга с исходящими от него лучами.
Мардук попробовал перевернуть жука в своей ладони, но существо вгрызлось в палец, защищенный керамитом. Челюсти не могли проникнуть в его броню, но существо даже не думало ослабить хват. Потеряв терпение и интерес, он щелчком отправил механического жука в полет. Насекомое развернуло тончайшие металлические мембраны из-под своего панциря и, порхая по воздуху, присоединилось к своему рою. Оно приземлилось среди массы существ, утекавших подобно покрытию из живого металла от вторгшихся в их царство злоумышленников. Рой устремился к глубокой круглой яме, переполз через края и скрылся в непроглядном мраке.
Должно быть, десятки тысяч существ стекались к яме со всех направлений. Мардук сделал шаг, и живая масса механических насекомых утекла прочь, расступаясь пред ним.
Подойдя к краю ямы, он устремил взор в заполнявшую ее темноту. Определить глубину было невозможно. Почувствовав позади чье-то присутствие, Мардук быстро обернулся, и, отдаляясь от края пропасти, заметил усмехнувшегося над его растерянностью Ярулека. В голове Первого Послушника вскипела ненависть к мастеру. Но, как ему показалось, ненадолго.
Пара нечестивых воинов осторожно прошлась вокруг ямы. Изогнутые стены возвышались вокруг платформы. Пол обрывался в метре от стен — под ним была лишь тьма. Они осторожно обошли каменное кольцо и направились к свету, пульсирующему из смежной палаты.
