Бриеном показалось перебором. Но переделывать ещё раз было некогда.
Ещё пара часов — и действие отвара сойдёт на нет, а там недолго и до битвы претендентов. К этому моменту я собиралась лишить Астаросскую и заложников, и возможных воинов.
— Растают ведь, — вздохнул Весень, разглядывая результат своего труда.
— Надо, чтобы не успели растаять, — я сурово сдвинула брови. — А там начнётся битва. И я выступлю против Иссабелии Астаросской!
Я немного сбавила голос, а вместе с ним и пафос и испуганно оглянулась. А ну как призраки всё-таки определят место, где мы засели? Я, правда, нарисовала руны против призраков? Но в мире, где очень немногие видят призраков, очень сложно рассчитывать, что руны из пыльного свитка окажутся действенными.
— Жалко её, — невпопад вздохнул Бриен. — Она такая злая и несчастная. И убили её правда зря.
Я прикусила язык, чтобы не сказать, что я тоже злая и несчастная, но меня не удосужились убить, что стало огромной ошибкой. Пугать напарника по невероятному колдовству мне совершенно не хотелось.
Вместо этого я подумала, что будь Иссабелия не такой злой и мёртвой, я бы могла хоть с ней обсудить то, что поймёт разве что Кайса. Как мне плохо и больно без Даррена. Как обидно, что он забыл ровно столько времени, чтобы не помнить меня. Нас!
Только вот Белка сама сделала так, что мне приходилось выбирать между ней и Софи, между ней — и дочкой вырастивших меня Астаросских. Увы, тут я должна была предать себя и, что и говорить, сколько бы меня ни ставили перед этим выбором, я бы делала его именно так.
Сейчас же мы первым делом убедились, что никакого невероятного могущества Бриена не хватает, чтобы оживить скульптуру на расстоянии. Он касался пальцем — и вуаля, его душечка точно жидкость заполняла ледяной контур, и передо мной было два почти идентичных Бриена. Весень его сделал довольно сильно похожим, так что с первым делом мы справились.
— Пусть идёт к Белке и отвлекает её, — потребовала я. — Только не целует — иначе она сразу догадается!
А оставшиеся скульптуры мы под святой невидимостью потащили к туалетным комнатам. Я предусмотрительно приготовила противоядия и сняла свои громкие туфли, а парни волокли ледышек и ворчали, что те больно прилипают к ладоням. Я молчала, не желая, чтобы мне предложили помочь им тащить. С них бы запросто сталось!
Сложнее было найти нужные кабинки и не наткнуться на свою вторую половинку. С определённого момента план перестал мне казаться блестящим, а главным моим секретом стало моё непосредственное участие в нём, а не то, что я штормовая ведьма. Ведьма что — самые рьяные фанатики безопасности захотят меня убить, и только. А вот если в университете узнают, кто подмешал яд…
С этими чудесными мыслями я по туфлям определила, где Софи, и по воздуху отправила туда бутылёк. Выскочившая через мгновение Софи немедленно столкнулась с ледяной скульптурой, в которую скользнула её душечка, а сама Софи успела только открыть рот, но не крикнуть. Увидев меня в моём наряде, она быстро сообразила, что я не Астаросская, и понятливо шмыгнула за дверь.
Жаль, что с Клементиной так могло и не пройти. Я так и не сумела понять, что у неё за удавка на шее. Она не могла управляться магически, ведь Белка лишилась своей магии. Но что, если она сама по себе была артефактом? И тогда Астаросская почувствует, если я ослаблю удавку?
С этими мыслями я наконец нашла и саму удавку, и две смежные кабинки. Я почувствовала себя снова дурой, сообразив, что могу открыть не ту, и на этом весь наш план на спасение обрушится. Я упала на колени и заглянула в щель, молясь, чтобы никто не заметил мелькающую тень. Мне повезло, и в ближайшей я увидела знакомые туфли. «Туфли Софи, между прочим, — подумала я, этими мыслями отвлекая себя от ужаса. Я так боялась навредить Клементине своими попытками её спасти, что могла только костерить её мысленно. — Вот жужелица, выпросила всё-таки! Софи тоже хороша, нашла кому туфли раздаривать».
Софи вечно пыталась подарить мне свои халаты и платья, которые как-то случайно оказывались ей теснее, но это другое, верно? С Софи мы дружили вон сколько!
Я приоткрыла дверцу и просунула в неё пузырёк. Клементина ведь умная, да? И я протягивала ей пузырёк в руке, где у меня было дедовское кольцо — она могла убедиться, что это не яд!
Через мгновение после того, как из моих пальцев был вынут бутылёк, дверь приоткрылась сильнее, и я проскользнула внутрь. Глаза Клементины блеснули, когда она убедилась, что я не в том платье с дырой в груди, но она жестами указала на удавку и одними губами произнесла:
«Ар-те-факт».
Что же, я подозревала что-то такое. Только вот придумать ничего не успела. Присмотрелась к верёвке, которая скорее напоминала обманчиво тонкую змею. Если такую схватит не та рука… Клементина решит ослабить на шее петлю или кто-то другой, как этот артефакт тотчас отреагирует.
Я побарабанила кончиками пальцев по губам и задумчиво посмотрела на петлю. Что же делать-то? Даже если втащить сюда ледяную Клементину, петлю всё равно сначала надо снять, вот в чём незадача!
И тут меня озарило! Да если бы небо надо мной раскрылось и одарило лучами солнца, я и то не обалдела бы сильнее! Ведь ответ был постоянно рядом, просто я никак не могла его ухватить!
Ухватить, да. Ухватить. И я крепко сжала удавку выше петли. Мои руки — руки хозяйки удавки, вот какая незадача! Мы же один и тот же человек! И артефакт понял это, послушно сползая с шеи Клементины.
Та неверяще ухватилась сначала за шею, но потом со страхом глянула на болтающуюся в моих руках верёвку с петлей и рванула прочь. Ладно хоть дверью не хлопнула!
Вскоре дверь отворилась снова, и ко мне проскользнула другая Клементина. Я поняла это сразу, едва нам с её грудью стало тесно в кабинке. Клементина изо льда сама надела на себя петлю и подмигнула мне. Ох. Ну хоть кто-то меня одобряет!
И я покинула поскорее комнаты, пока действие зелья не закончилось сразу во всём университете.
В коридоре я застала до того привычную картину, что чуть не прослезилась. Мои товарищи ругались.
— Мы должны участвовать в битве претендентов на стороне Белки, раз она нас освободила, — громко шептала Софи. — Иначе вам пришлось бы выступать
