Общее направление Левенфельда - строго научное, не допускающее и гипотез, не имеющих для себя твердых оснований. Как руководство научное - несомненно имеет огромные достоинства, но слишком «медицинское» (автор - сам врач).
Во мне (обыкновенном) понижается возбудимость коры большого мозга, с которой связаны явления душевной жизни. Но это прекращение деятельности изменчиво по своей степени и по распространению в области коры большого мозга (С. 67).
Сон бывает глубокий и поверхностный. В обоих состояниях сна известные группы нервных элементов коры могут оставаться до известной степени бодрствующими, так что деятельность их - восприятие и образование сновидений - вполне возможна (С. 67).
Сновидения поверхностного сна отличаются недостатком логики, бессмыслием, границы времени и пространства не существуют, привычное мышление и нравственность субъекта не играют никакой роли в сновидениях. По пробуждении о них остаются более или менее обширные воспоминания. «По всей вероятности, сновидения поверхностного сна сопряжены с обширным, но не значительным понижением возбудимости коры большого мозга» (С. 67). «При глубоком сне сновидения гораздо реже, чем при поверхностном. Понижение возбудимости элементов коры здесь больше и более равномерно. Отдельные системы элементов могут при этом продолжать свою деятельность, дающую до некоторой степени возможность упорядоченным, логическим мыслительным операциям. Главное содержание этих сновидений, которые несравненно больше приближаются к нормальной душевной деятельности бодрственного состояния, чем сновидения поверхностного сна, образуют ряды представлений, живо и в течение продолжительного времени занимающих индивидуума в бодрственном состоянии» (С. 67-68). В глубоком сне человек делает разные движения (смех, плач, сжимание кулаков, даже вскакивание). Эти сновидения глубокого сна Фогт называет «сомнамбулическими» (С. 67).
Вообще, говорит Левенфельд, в состоянии нормального сна обоих видов «нет недостатка в сознательной психической деятельности, иначе говоря, состояние сна соединяется с состоянием частичного бодрствования» (С. 68).
«Гипноз есть состояние частичного сна. В основе его лежат те же физиологические изменения в функциональном состоянии корковых элементов, как и в естественном сне» (С. 70).
Способность подвергаться влиянию гипнотических приемов есть психическое свойство, присущее каждому душевно здоровому человеку (С. 71). Впрочем, для этого человек должен сам стремиться быть загипнотизированным. Фогт говорит, что «никого нельзя загипнотизировать вопреки его воле» (С. 81, примечание). Не вполне соглашаясь с этим, Левенфельд говорит, однако, что «гипнотизация вопреки воле усыпляемого удается, очевидно, лишь в самых редких случаях и только при ярко выраженной наклонности к гипнозу или при значительной в данный момент склонности ко сну» (С. 81).
Примечание мое. Не видно, почему такая разница в сновидениях. Почему же в поверхностном сне исчезает логика и критика и сновидения теряют соответствие с характером субъекта, а в глубоком - наоборот? А в то же время - первые сны хорошо вспоминаются, а вторые забываются? Очевидно, разница тут не в поверхностности усыпления коркового вещества, а в усыплении неодинаковых частей его.
В отношении техники гипнотизации Левенфельд называет два ряда средств: 1) чувственные раздражения, 2) непосредственные вызывания представлений о сне - словесным внушением или иным способом (С. 85).
Гипнозогенные раздражения - продолжительные и однообразные раздражения на глаз, ухо или кожу: фиксация блестящих или неблестящих предметов или частей собственного тела, тиканье часов, журчание воды, однообразная музыка, пассы руками вдоль тела на некотором расстоянии от него или при прикосновении (С. 85).
Индийские факиры фиксируют кончик носа. Монахи средневековой секты гезихастов с Афона - фиксируют свой пупок (С. 86).
Отношение Левенфельда к Месмеровским пассам двойственно. Он то говорит, что можно и без них загипнотизировать, то признает их наиболее могущественными (в иных случаях). Он признает, что пассы действуют не утомлением чувств (как прочие способы), а имеют «соматически-нервное» влияние (С. 90. Моль точно также признает «сложное психофизическое действие месмеровских пассов. Предположение о физическом действии месмеровских пассов подтверждается опытами Бубнова и Гейденхайна (С. 92). Но какие факторы здесь действуют? Температурные ли раздражения, осязательные ощущения, возбуждение ли слабых электрических токов (Тарханов) или что иное - вопрос покамест не выяснен (С. 92).
Ясно только одно, что магнетического действия - господа точные ученые не желают допустить. Да и действительно, магнетизм животный - увлек бы их в область, пугающую своей неведомостью.
Об опытах д-ра Дюрвиля у Левенфельда нет ни звука. О работах «Международного психического института»[619] он еще не мог, конечно, знать.
Примечание. Быков («Спиритизм») называет Дервиля основателем в Париже первого «магио-терапевтического института».
Наиболее блестящий опыт демонстрирования призрака Дюрвилль произвел в 1910 г. в Брюсселе, на Всемирном Спиритическом съезде, в присутствии более 360 делегатов разных спиритических организаций (у Быкова с. 195), (сомнамбула г-жа Ламбер).
Левенфельд различает два состояния гипноза (вопреки другим, насчитывающим больше): легкий и глубокий гипноз, и называет сомнамбулизмом такое состояние глубокого гипйоза, где можно установить наличность амнезии (потери памяти).
Гипноз характеризуется ограничением ассоциативной деятельности и понижением волевой энергии (С. 112). Ограничение ассоциативной деятельности именно и составляет причину внушаемости (так как оставляет мысль без помощи других соображений, кроме внушаемых). С. 114. То есть у гипнотизируемого нет контр-представлений, имеющих место в бодрственном состоянии. На отсутствии контр-представлений основывается то, что гипнотизируемый относится с полным доверием к самым невероятным внушениям (С. 115). Вследствие ограничения ассоциативной деятельности можно убедить гипнотизируемого, что он делал то, чего не делал, или не делал того, что сделал. Таким образом является извращение воспоминаний (С. 115).
Однако ограничение умственного кругозора может способствовать повышению интеллектуальной деятельности. «Фогт доказал экспериментальным путем, что у лиц интеллигентных (медиков, философов) в гипнозе психические способности повышаются далеко за пределы нормального» (С. 115).
Это происходит потому, что в области, оставшейся в бодрственном состоянии, психические процессы могут совершаться с повышенной энергией (С. 116).
Вундт в «Основаниях физиологической психологии» говорит, что «чем большая часть центрального органа находится в состоянии функцйионального покоя, тем больше возбудимость функционирующего остатка» (у Левенф. 116, примеч.).
Парализование воли выражается в том, что гипнотизируемый утрачивает психическую самостоятельность. Его мышление им дейтельность направляются внушениями гипнотизера. Последний вносит в его сознание совершенно чуждые ему представления и вызывает и прекращает у него какие угодно движения.
Степень паралихования воли, однако, чрезвычайно колеблется (С. 119).
В общем, гипнотизируемый подчиняется даваемым ему внушениям лишь постольку, поскольку они ему безразличны или, по крайней мере, поскольку их принятие не противоречит основным чертам его характера и доминирующим в его психике эмоциям» (С. 121). Относительно этой сопротивляемости гипнотизируемых авторы, однако, разноречат (С. 121).
Амнезия может быть уничтожена вторичным гипнотизированием (С. 129).
«Гипнотизируемый и сам может противодействовать наступлению амнезии твердым намерением удержать в памяти все то, что он переживал в гипнозе (С. 129).
Примечание мое. Как же он может принять твердое намерение, если у него нет воли?
Превращение личности. Можно взрослого человека превратить в мальчика, и он начинает шалить, играет детской саблей и т. п. Можно превратить купца в крестьянина, парламентского сенатора и т. д. «Некоторых сомнамбул можно превращать в животных, собаку, свинью и т. д., и даже в неодушевленный предмет (колонну, ковер). Соответственно новому положению они себя и держат. «Сознание настоящей личности утрачивается, по-видимому, совершенно у сомнамбул» (С. 133).
Такие же явления бывают у душевно больных. Но в отношении гипнотизированных может являться вопрос, действительно ли они по внушению считают себя ребенком, собакой, ковром и т. д. или только стараются возможно лучше изобразить внушенную ему личность или вещь, подобно актеру, вживающемуся в свою роль? (С. 134) Большинство исследователей думают, что загипнотизированный действительно уверен в превращении своей личности. Левенфельд думает, что в разных случаях бывает различно (С. 134).
