в теории организовать свою параллельную цивилизацию, естественно, было бы чистым безумием, ведь они и человек с биологических позиций есть один и тот же вид. И хотя среди накопленных за века продуктов массовой культуры можно обнаружить и книгу и даже снятый по ней фильм, повествующие как некий гражданин, имея в личном распоряжении биокопировальный агрегат, создал миллиарды своих аналогов, построил их силами в глубоком космосе собственную империю и попытался завоевать и обратить в рабство все заселённые людьми звёздные системы, никто такие выдумки всерьёз не принимает. Напротив, биосинтеты считаются исключительно полезными для человечества, способствующими ускорению развития цивилизации и росту её потенциала.
Переходим к вопросам, характеризующим отношение общественности к дубликатам лишь косвенно, но тоже очень важным для понимания, каково оно и почему оно именно такое. Первый из них, это конечно же вопрос нравственности. Выше мы уже упоминали коррекцию поведения и то, как она снижает остроту морального груза общества при всей схожести копиевладения с рабовладением. Здесь мы добавим к сказанному пару моментов. Разговоры об этичности копирования и торговли получаемой посредством него человеческой продукцией ведутся можно сказать с начала времён, с тех самых пор, как миру была явлена первая копия. Но явлена она была в эпоху войн за объединение империи и незнающих никакого разумного предела межкорпорационных конфликтов, осуществлявшихся по всем направлениям, от пропагандистского и разведывательно-шпионского до диверсионно-террористического, и даже в виде открытых военных противостояний. Действенных инструментов сдерживания корпораций и контроля над ними тогда наработано ещё не было, и людям технология биосинтеза казалась надеждой на какой-то выход, как возможность спасения родных хотя бы через их воссоздание, возможность восстановления семей, потерявших близкого в войне или теракте, как инструмент обессмысливания политических и диверсионных убийств важных персон. В этом плане копирование оказалось неэффективным, однако оно дало исключительный эффект в пополнении высококвалифицированной рабочей силы, потерянной в результате боевых и террористических действий. В кризисные годы разгара войны за объединение империи принятое правительством волевое решение, вводящее практику производства копий, как меру противодействия нехватке специалистов на рынке труда, обеспечило столь мощный толчок имперскому ресурсно-экономическому потенциалу, что, говорят, именно это предопределило неизбежность победы над сепаратистскими звёздными системами. Легко догадаться, после такого стало непросто находить желающих зарабатывать политические очки на речах о неэтичности и неправильности копировальной индустрии. Взаимосвязанные с ней дебаты на тему этики периодически ведутся в имперском парламенте и поныне, но ведутся они крайне вяло, и скорее имеют источником инерционность бюрократической машины, чем реальные потребности населения. В целом общество привычно считает, возможно не без влияния государственной пропаганды, что раз дубликат не страдает, никакого ущерба общественной морали здесь не наносится, так как ущерб ей наносят именно страдания ближних, обществом игнорируемые; копия не есть человек в полном смысле этого слова, потому что создана искусственно, создана с определённой целью – служить человеку, в служении её основанная функция, без которой её существование теряет всякий смысл, а значит сравнивать копиевладение с рабовладением некорректно, раб – это представитель людского рода, лишённый свободы, копия же – это рукотворное изделие, порождённое именно для неволи, говорить о её свободе столь же глупо, как о свободе роботов или игрушек, к тому же у раба нет никаких прав, а у неё их полно, включая право на жизнь, на обеспечение всем необходимым для нормальной жизнедеятельности, на защиту от жестокого обращения. Если наделить робота воспоминаниями и личностью человека, он не станет от этого менее роботом, пусть даже будет считать себя живым, разумным и сознающим. То же и с дубликатами. Они всего лишь дубликаты – существа сродни роботам. Есть же биороботы – вполне живые твари, и никто не говорит, что эксплуатировать их жестоко или неэтично.
Казалось бы, ведущую роль в расстановке акцентов при формировании воззрений общественности на копиевладение должны играть люди художественного искусства, ведь как известно, именно они во многом ведают моралью социума. Они поднимают серьёзные и болезненные вопросы, показывают и дают почувствовать через свои произведения, что хорошо, а что плохо, учат состраданию посредством развёрнутой демонстрации страданий своих персонажей. И они живут этим, обдумывают, анализируют, обыгрывают в сюжетных сценах каждый день. А значит их взгляды на рабство не могут быть никаким иными кроме осуждающих, в какой бы форме оно не практиковалось. Но вот не наблюдается такого. Занятная уникальность копировальной индустрии в том, что возможности зарабатывать на себе очки и репутацию морального гуру она не предоставляет. К примеру, захоти какой-нибудь писателишка или режисёришка показать всю глубину мучительности бытия несчастных биосинтетов, правдиво сделать это у него не будет ни шанса. Ну как показать в фильме, что копия страдает, если она НЕ СТРАДАЕТ. Совсем. Ни капельки. В какие неоригинальные глаза не загляни, они совершенно довольны жизнью. Или как минимум излучают спокойствие и удовлетворённость обстоятельствами происходящего с ними. Кроме того, дубликаты с их деструкторной деградацией личности слишком примитивны и потому попросту неинтересны в качестве героев произведений читателю-зрителю.
Второй из важных для нас косвенных вопросов касается отношения общественности к копированию приложительно к людям, идущим на таковое за деньги. Пропаганда и реклама преподносят копировальное донорство не только как выгодное, но и как общественно значимое дело: если гражданин позволяет себя скопировать, это ответственный гражданин, то есть приносящий пользу обществу, не являющийся лишь паразитом на нём, лишь потребителем его благ. Культура, не осуждая практику эксплуатации копий, не осуждает и тех, кто зарабатывает на сдаче дубликата, ей интересны психологические моменты – внутренняя борьба с собой при принятии решения, копироваться или нет, страх увидеть себя со стороны и одновременно любопытство, побуждающее познать свою суть и таким способом, осознание того, что ты уже не уникален во вселенной, потому что есть ещё один, полностью подобный тебе – всё это тематика, которую она обычно обыгрывает, давая пищу для размышлений эстетам и интеллектуалам. Массовая культура предпочитает психологии цинично-прозаические вопросы быта, отражая в фильмах весь спектр возможных вариантов положительных и отрицательных последствий соприкосновения человека с технологиями производства второго себя. Городские легенды и слухи волнуют умы байками, как некто страшно разбогател, получив за свою копию безумные деньжищи, или наоборот, был перепутан с той после синтеза и страдал в неволе, пока она бессовестно наслаждалась плодами его труда, его бытом, его жизнью. Добавим к этому исключительную нечастость околокопировальных волнений в повседневности человека, ведь мы помним, что единовременно в мире допускается существование лишь одного дубликата имперского гражданина, дубликаты же далеко не так сильно подвержены смерти «от невыносимых условий», как предполагает насмотревшийся бюджетных фильмов обыватель, всякий из них в
