этой планете – и далее везде…
Глава 12
ОТШЕЛЬНИК В СТИЛЕ ЭПОХИ
Он последним спустился по лестнице Вентордерана, оглянулся на замок.
То ли оставшаяся на голове корона причиной всему, то ли Сварог стал во многом опытнее и без подручных предметов, но от Вентордерана явственно веяло печалью, словно зябким холодом. Мэтр Лагефель, пребывавший сейчас под домашним магическим арестом, заверял, что замок не потеряет своих качеств и за пределами Хелльстада, и на нем, если возникнет такая блажь, можно совершить хоть кругосветное путешествие, что над землей, что над морем, но Сварог в который уж раз постановил, что жить следует скромнее.
Появление Вентордерана в большом мире вызвало бы совершенно излишний фурор с паникой – и пересуды в буквальном смысле слова долетели бы до небес.
Если их не опередят доклады гаудиновских наблюдателей. Чего доброго, налетят сгоряча лихие ребята из Серебряной Бригады…
Лестница поднялась – очень медленно, словно замок надеялся, что Сварог передумает и вернется. Сварог ободряюще похлопал ладонью по темно-желтому с белыми прожилками парапету, отвернулся, подошел к откосу.
Вниз можно было спуститься без особого труда. Там, стиснутая откосом и морем, тянулась неширокая полоса каменистой земли, усеянная отшлифованным волнами плавником. Солнце уже наполовину скрылось в воде, от него протянулась колышущаяся дорожка цвета расплавленного золота, повсюду лежали длинные тени, от Вентордерана, от валунов, от них самих, стояла тишина, в море не видно ни единого паруса, и, если повернуться спиной к замку, легко представлялось, что планета безлюдна и пуста.
Сварог без нужды поправил серебряную корону. Очередной отрезок пути – вроде бы самый бесхитростный, но, как положено, таивший сплошную неизвестность. До берегов Шагана предстояло преодолеть лиг восемьсот (правда, если считать в морских лигах – ровно вдвое меньше выходит), и нежелательные встречи вполне возможны. Уж если их так старательно ловили на суше, вряд ли оставят эту скверную привычку на водах. Так что стоит рискнуть и отчалить на ночь глядя…
– Не беспокойтесь, командир, – наверняка угадав его мысли, тихо сказала тетка Чари. – Не буду врать, что знаю залив, как свою ладонь, но доводилось хаживать и здесь. Вода глубокая, отмелей и подводных скал почти что и нет, компас опять будет работать. С темнотой поставим паруса – и суток через двое, если повезет…
Сварог молча кивнул и стал спускаться первым. Солнце окончательно утонуло, исчезла золотая дорожка, и стало прохладнее. За спиной шептались Паколет и Шедарис – первый беспокоился, что вечерний колокол явно отзвучал, а потому можно наткнуться на любую нечисть, второй, мысливший прямолинейными военными категориями, успокаивал, что Сварог как-никак здешний король, а значит, верховный главнокомандующий всей здешней нечисти, каковая в большинстве своем, как обнаружилось, и не нечисть.
Паколет сомневался: вся ли нечисть в курсе, что у нее новый король, кроме того, обнаружилось ведь, что не все здешние обитатели почитают короля своим сувереном…
Теперь, снизу, берег открылся на значительном протяжении. Сварог первым увидел дом у самой воды и остановился. Дом был старинный на вид, сложенный из обомшелых валунов, с плоской крышей из потемневших плах. Он напоминал скорее блокгауз, где можно неплохо отсидеться, если только у противника не найдется пушек. В узеньких окнах целы все стекла, дверь и оконные рамы покрашены, к вбитому меж двумя валунами кованому крюку привязана большая шлюпка. Очень похоже, что здесь живут.
– Это еще кто на моих коронных землях? – чисто риторически вопросил Сварог.
– Похоже на приют мореходов, – сказала тетка Чари. – Кто поотчаяннее, даже сюда заходят отсидеться.
– Гранату в окно ради пущей вежливости, – предложила тихая и воспитанная девочка Мара. – Капрал, у тебя вроде осталась?
Шедарис, уже привыкший относиться к ней серьезно, молча полез в мешок. Сварог цыкнул на них – дверь медленно отворялась. Громко щелкнул взводимый курок чьего-то пистолета.
На крыльцо вышел бледный чернобородый человек в высоких морских сапогах, натянутых во всю длину, и темно-вишневом бархатном костюме, чересчур чистом и опрятном для простого матроса. Совершенно спокойно оглядел пришельцев, ничуть не смущаясь при виде направленных на него стволов и обнаженных клинков (Сварог не оглядывался, но хорошо знал свою команду, нипочем не удержавшую бы сейчас рук в карманах), поклонился и сказал как ни в чем не бывало:
– Прошу в дом, господа. Особой роскоши не обещаю, но гостей принять смогу. Я сейчас один в доме, корабль вернется не скоро…
– Благодарю, мы, собственно, торопимся… – сказал Сварог медленно.
Помолчал и резко бросил:
– Ну и какого черта вам, любезный, в земле не лежится?
После ночлега у ямурлакских вампиров он зарекся входить в такие дома, не оглядевшись предварительно. А оказалось, дома-то и нет: наполовину развалился, крыша давно рассыпалась, крыльцо тоже, окна зияют пустотой, лодка вовсе не на привязи, и то, что от нее осталось, напоминает мокнущий в воде у берега рыбий скелет, а меланхоличный хозяин оказался самым обычным призраком, опасности не представлявшим. Правда, ему по всем канонам не следовало бы показываться смертным на глаза до полуночи – но здесь все-таки Хелльстад…
– Ну? – Сварог нападал без особого запала. – Что вам не лежится, спрашиваю? Отправить назад по всем правилам?
По правде говоря, премудрость изгнания призраков он пока что не превзошел – но не сознаваться же в этом первой встречной нежити?
Призрак подался назад.
– Кто это? – спокойно спросил Бони. – Морок, что ли?
– Обыкновенный призрак, – сказал Сварог. – У толкового некроманта таких – на пучок десяток.
– То-то одежа на нем такая старомодная… – Бони, засунув обе руки за пояс, подошел поближе, хладнокровнейшим образом оглядел призрака, склоняя голову вправо-влево, заключил:
– У нас такой же в лесу под деревней лет сорок болтался, как стираная рубаха на ветру, что ни ночь, шатался, все давно привыкли уже, благо вреда от него не было. По всему видно, прирезали где-то на большой дороге, вот и таскался без погребения. Если по совести, надо было поискать шкелет и упокоить, как надлежит, да все руки не доходили. – Помолчал и хмуро добавил:
– А теперь уж и некому. Это в городах у вас напрочь отвыкли от любой нежити, а в деревнях еще попадаются самые разные обморочки, и если они безобидные, отношение к ним самое равнодушное, как к гнилому бревну при дороге…
Вообще-то и простым глазом, не обремененным магическими свойствами, можно было подметить, что человек в бархате порой странно колышется, словно колеблемое легким сквознячком пламя свечи, и тогда сквозь него явственно просвечивает грубое дерево двери. Так оно и бывает, если призрак вылезет до полуночи, в неурочное время, – не получится
