– Вы двое, – продолжил он, – поразительно похожи друг на друга.
– За исключением того, что он незаконнорожденный, – сердито сказал Вексий, – и еретик.
– А ты ни то ни другое? – спокойно спросил Планшар.
– Я служу кардиналу архиепископу Бессьеру, – сказал Вексий, – и его высокопреосвященство послал меня сюда, чтобы найти моего кузена. Ты знаешь, где он?
– Нет, – ответил Планшар.
Он сел на скамью и извлек из складок белого одеяния маленькую веревочку с нанизанными на нее молитвенными четками.
– Однако ты сказал, что он здесь был?
– Да, конечно. Еще прошлой ночью он действительно был здесь, но откуда мне знать, где он сейчас? – Аббат пожал плечами. – Я посоветовал ему уйти. Я знал, что за ним придут хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как он горит, поэтому я и предложил ему спрятаться получше. Наверное, он ушел в леса, что, надо полагать, затруднит ваши поиски.
– Твой долг был передать его церкви, – резко произнес Вексий.
– Я всегда старался исполнять мой долг перед церковью, – отозвался Планшар, – и, наверное, не всегда делал это как надлежало. Ну что ж, скоро Господь спросит с меня за все мои упущения.
– Зачем он сюда приходил? – спросил Вексий.
– Думаю, ты сам это знаешь, монсеньор, – ответил Планшар, и в его словах, возможно, прозвучал намек на насмешку.
– За Граалем, – сказал Вексий.
Планшар промолчал. Он лишь смотрел на рослого молодого рыцаря в черных латах и перебирал четки, пропуская их между большим и указательным пальцами.
– Грааль был здесь, – сказал Вексий.
– Был ли? – спросил Планшар.
– Его принесли сюда, – настойчиво заявил Вексий.
– Я ничего не знаю об этом, – сказал Планшар.
– А я думаю, что знаешь, – возразил Вексий. – Его принесли сюда до падения Монсегюра, принесли сюда на хранение, как в надежное убежище. Но потом в Астарак пришли французские крестоносцы, и Грааль вновь отсюда забрали.
– Откуда мне знать о том, что происходило задолго до моего рождения? – с улыбкой молвил Планшар.
– Семь человек забрали его отсюда, – сказал Вексий.
– Семь темных паладинов? – Планшар снова улыбнулся. – Да, я слышал эту историю.
– Двое из них были Вексий, – сказал Ги Вексий, – а еще четверо – рыцарями, сражавшимися на стороне катаров.
– Семеро благородных воинов бежали от крестоносцев и солдат короля Франции и попытались затеряться в христианском мире, который их ненавидел. Сомневаюсь, чтобы они уцелели.
– Седьмой, – продолжил Ги, не обращая внимания на слова аббата, – был сеньором Мутуме.
– Незначительного ленного владения, горные пастбища которого едва позволяли снарядить на войну двух рыцарей, – сказал Планшар, словно желая закрыть эту тему.
– Сеньор де Мутуме, – продолжил Вексий, – был еретиком.
Неожиданно из глубины склепа донесся шум, и Вексий резко обернулся. Звук был такой, словно кто-то приглушенно чихнул, потом загремели кости. Рыцарь взял фонарь и направился на шум.
– Здесь водятся крысы, – сказал Планшар. – Через подвал проходит сточный отвод, и мне думается, что часть каменной кладки обвалилась. Оттуда часто доносятся странные шумы. Иные из братьев так суеверны, что думают, будто их производят призраки.
Вексий постоял среди костей, высоко держа фонарь и прислушиваясь, но, ничего больше не услышав, снова повернулся к аббату.
– Итак, сеньор де Мутуме, еретик, был одним из семерых. И звали его Планшар. Да, монсеньор!
Последнее слово Вексий добавил после паузы, с насмешкой в голосе.
Планшар улыбнулся.
– Речь о моем деде. В отличие от остальных, он не стал скрываться, а отправился в Тулузу и сдался на милость церкви. Ему повезло. Его не только не сожгли, но и снова приняли в лоно истинной веры, хотя отступничество стоило ему ленного владения, титула и остатков имущества. Он умер в монастыре. Эту историю, конечно, рассказывали в нашей семье, но мы никогда не видели Грааля, и я могу заверить тебя, что я ничего о нем не знаю.
– Однако ты здесь, – с недоверием указал Ги Вексий.
– Верно, – подтвердил Планшар. – И попал сюда не случайно. Я пришел в обитель еще совсем юношей, и пришел именно потому, что меня заинтересовала таинственная история о темных паладинах. Предполагалось, будто один из них забрал Грааль, а остальные поклялись защищать его, но мой дед утверждал, что никогда в жизни не видел этой чаши. Он вообще не верил в ее существование и считал всю историю выдуманной. Выдуманной назло церкви. Крестоносцы уничтожили катаров, и месть темных паладинов заключалась в том, чтобы заставить их поверить в то, что вместе с ересью они уничтожили и Грааль. Это, как мне кажется, и вправду дьявольская хитрость.
– И ты хочешь сказать, – с презрением в голосе спросил Вексий, – что пришел сюда потому, что не верил в существование Грааля?
– Нет, я пришел сюда потому, что, если потомки темных паладинов станут искать Грааль, они должны явиться сюда. Я знал это и хотел увидеть, что произойдет. Но мое любопытство давным-давно угасло. Господь даровал мне долгую жизнь. Он пожелал сделать меня аббатом и не по заслугам одарил своими милостями. А Грааль? Признаюсь, поначалу я пытался искать память о нем, и тогдашний аббат укорял меня за это, но потом Господь вразумил своего слугу. Теперь я думаю, что мой дед был прав и что вся эта история была придумана назло церкви, чтобы сводить людей с ума.
– Он существовал, – заявил Вексий.
– Тогда я буду молиться Богу, чтобы он дал мне найти Грааль, – сказал Планшар. – А если найду, то спрячу его на дне морском, чтобы люди не погибали, пустившись на его поиски. Но что сделал бы с Граалем ты, Ги Вексий?
– Воспользовался бы им, – отрывисто ответил Вексий.
– Для чего?
– Чтобы очистить мир от греха.
– Воистину, это великая и благая цель, но даже Христос этого не добился.
– Неужто ты откажешься пропалывать виноградник только из-за того, что сорняки все равно вырастают снова и снова? – спросил Вексий.
– Нет, конечно нет.
– Значит, труды на ниве Христовой не должны прекращаться.
Некоторое время аббат молча смотрел на рыцаря, а потом спросил:
– А ты утруждаешься на ниве Христовой? Или на делянке кардинала Бессьера?
Вексий брезгливо скривился.
– Кардинал такой же, как и вся его церковь, Планшар. Жестокий, продажный и злой.
Планшар возражать не стал.
– И что из этого следует?
– Да то, что миру нужна новая церковь. Церковь, очищенная от греха. Церковь, которую составят честные люди, живущие в страхе Божием. И это даст миру Грааль!
Планшар улыбнулся.
– Вряд ли это понравилось бы кардиналу.
– Кардинал приставил ко мне своего брата, – отозвался Вексий, – и я ничуть не сомневаюсь, что этот братец получил задание прикончить меня, как только я сослужу свою службу.
– А в чем состоит эта служба?
– В том, чтобы найти Грааль. Но для этого мне нужно сперва отыскать моего кузена.
– Ты думаешь, он знает, где спрятан Грааль?
– Я думаю, – отвечал Ги Вексий, – что, раз этой святыней владел его отец, сын это знает.
– А он, – промолвил Планшар, – думает то же самое о тебе. И сдается мне, что вы оба подобны слепцам: каждый воображает, что другой зрячий.
Услышав это, Вексий рассмеялся.
– Томас глупец, – сказал он. – Явился в Гасконь с отрядом, и зачем? Чтобы найти Грааль? Или чтобы найти меня? И потерпел неудачу. Ему пришлось удариться в бега, а его люди или перешли на службу к графу Бера, или оказались запертыми в осажденном Кастийон-д'Арбизоне. Месяца два они, наверное, там продержатся, но ему от этого не легче. Он неудачник, Планшар, неудачник! Наверное, он и вправду слеп, но я-то зрячий. Я доберусь до него и вытяну из него все, что он знает. А что знаешь ты?
– Я уже говорил тебе. Ничего.
Вексий вперил в аббата суровый, пытливый взгляд.
– Я мог бы подвергнуть тебя пытке, старик.
– Мог бы, – спокойно согласился Планшар. – А я бы кричал, чтобы прекратить пытку, но из этих криков ты не узнал бы ничего нового, кроме того, что я уже рассказал тебе по доброй воле.
Он убрал четки и выпрямился в полный рост.
– И я умоляю тебя во имя Христа пощадить эту обитель. Здешние братья ничего не знают о Граале, они ни о чем не могут тебе поведать и не могут тебе ничего дать.
– Служа Господу, я не ведаю пощады, – отозвался Вексий, обнажая меч.
Старик даже бровью не повел при виде грозного острия, направленного на его грудь.
– Поклянись, – велел ему Вексий. – Поклянись на этом мече, что не знаешь ничего о Граале!
– Все, что мне известно, я тебе уже рассказал, – ответил Планшар и, вместо того чтобы коснуться меча, воздел висевшее у него на шее деревянное распятие. – Я не буду клясться на твоем мече, – сказал он, целуя крест, – но поклянусь на этом святом распятии, что я действительно ничего не знаю о Граале.
