10. Из Отечника
Сказал старец: «Лукавые помыслы подобны мышам, проникающим в дом. Если человек будет убивать их по мере их прихода, по одной, то не устанет. А если позволит мышам заполнить весь дом, то многих трудов потребует уничтожение или изгнание их. Человек либо справится, либо от уныния позволит им опустошить свой дом.
2. Авву Геласия часто смущали помыслы, повелевавшие ему идти в пустыню. Однажды он сказал ученику:
— Сотвори любовь, брат, что бы я ни делал, терпи и ни в коем случае не разговаривай со мной эту неделю.
Авва взял пальмовую трость и стал ходить по комнате, устав, присаживался, а потом опять вставал и ходил.
Когда наступил вечер, он сказал помыслу:
— Кто ходит по пустыне, тот не ест хлеб, но только растения. А ты, по твоей немощи, съешь немного овощей.
И так поступив, опять сказал помыслу:
— Кто живет в пустыне, спит не под крышей, а под открытым небом. И ты поступай так.
Он лег и заснул во дворе.
Так он делал три дня и три ночи, изнемог и запретил помыслу, смущавшему авву, изобличив его:
— Если ты не можешь творить дела пустыни, сиди в своей келье, терпеливо оплакивай грехи и не обманывай сам себя. Ибо повсюду Божие око видит дела людей и с каждого требует по силам.
3. Одного брата одолел помысел, говоривший: «Ты должен сходить к такому-то старцу». Но брат всякий раз откладывал решение и каждый день говорил: «Пойду завтра». Так три года он воевал с помыслом.
Затем он сказал помыслу: «Вот, считай, я пошел к старцу». И сказал, как бы обращаясь к старцу:
— Как у тебя дела, отче, здоров ли ты? Я столько времени хотел увидеть твою святость!
И от лица старца ответил:
— Хорошо, что ты пришел, брат. Прости меня, что из-за меня тебе пришлось потрудиться. Да вознаградит тебя Господь.
Он поставил лохань с водой и умыл себя. Затем сварил еды и поел вдоволь. И тотчас отступил от него помысел.
4. Брат спросил старца:
— Что делать, если помыслы одолевают меня со всех сторон, внушая, что я должен сходить к старцам?
— Если ты видишь, — ответил старец, — что помыслы со всем натиском пытаются изгнать тебя из кельи, приготовь сам себе угощенье и больше не желай выходить из кельи. А если ради душевной пользы хочешь пойти к старцам, сначала испытай этот помысел и только после этого выходи.
Я слышал от одного старца, что когда его смущали помыслы сходить к кому-нибудь, он вставал, брал милоть, запирал за собой дверь и обходил вокруг кельи, потом снова входил к себе, готовил угощенье, как для гостя, и насилие помыслов тут же прекращалось.
5. Когда авву Олимпия одолел блудный помысел, говоривший ему: «Иди и женись». Он встал, взял ком глины, слепил фигурку женщины и сказал:
— Вот твоя жена. Тебе нужно много работать, чтобы ее прокормить, так что сил теперь не жалей.
Через несколько дней он взял еще ком глины, слепил из него фигурку дочери и сказал:
— Твоя жена родила, и ты должен еще больше работать, чтобы кормить и одевать ребенка.
И он стал так много трудиться, что совсем истощал.
Когда силы совсем оставили его, помысел сказал:
— Мне уже невмоготу.
— Если не можешь вынести трудов, — ответил ему авва, — не ищи жены.
А Господь, видя его усилия, отнял у него брань, и старец успокоился.
Глава 7: О том, что мечтания и забвение для верующего — смерть, а постоянная память о Боге и созерцание — жизнь и уничтожение всякого зла
1. Из Палладия
Диоклит, подвижник из Фиваиды, сначала изучал грамматику, потом предался философским занятиям, а затем со временем божественная благодать привлекла его к изучению небесного любомудрия. Он отрекся от мира в возрасте двадцати восьми лет и прожил в пещере тридцать пять лет.
Этот блаженный муж говорил, что ум, отступивший от созерцания Бога, становится либо бесовским, либо скотским.
Мы очень хотели разузнать, каким образом это происходит. Он ответил, что ум, который отступил от созерцания Бога, по необходимости либо следует за вожделевательным началом души и тогда подпадает под власть беса, наводящего скотскую невоздержанность, либо же им овладевает гнев, от которого происходят бесовские порывы к невоздержанности.
Когда я возразил, как же может ум непрерывно пребывать с Богом, он ответил, что если душа человека в любом действии или помышлении руководствуется благочестивым законом и божественным помыслом, она пребывает рядом с Богом.
Однажды преподобный Ефрем прибыл в город Эдессу и там остановился. По соседству жила блудница. Она должна была послужить для лукавого беса средством распространения зла: лукавый собирался через нее, как некогда через змея ниспровергнуть праведника.
Божественный Ефрем варил себе еду, а она отворила снаружи окошко, выходившее во внутренний двор, бесстыдно просунула голову и стала смотреть на преподобного с бесстыдством. Она обратилась к нему развязно:
— Благослови меня, авва.
Он ответил, сохранив и прежнюю стать, и тон голоса:
— Господь тебя благословит.
Она непристойно рассмеялась и спросила:
— Может, тебе чего-нибудь не хватает в пищу.
— Да, — ответил он, — надобно три камня и немного глины, чтобы заложить это окно.
Соседка, ничуть не смутившись, сказала:
— Я к тебе сама пришла, чтобы поговорить, а ты напустил на себя экую важность. Я вот с тобой хочу спать, а ты мне даже говорить запрещаешь, ну как это называется?
Услышав эту сатанинскую речь, преподобный Ефрем сразу же нашел духовный ответ:
— Если ты так хочешь, чтобы мы легли вместе, давай, я подыщу тебе место, и там нам будет хорошо.
Как только она услышала ответ, что он будет искать место, то спросила с любопытством:
— Где же это будет?
— Конечно же, — ответил Ефрем, — только посреди города.
— Но ведь это стыд и великий позор — все увидят, как мы с тобой разляжемся?
Так женщина, хотевшая погубить бесстрастную и свободную душу, даже не поняла слов Премудрости Сираха: "Очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца и взирают на все пути человеческие" (Сир 23, 27). Благородный муж, видя, что женщина не может ничего сказать, воспользовался этим и начал вразумлять ее:
— Если ты считаешь, что перед взорами людей стыдно совершать порочное дело, и душа твоя смущена, то как же не стыдиться и не страшиться всевидящих очей Божиих, видящих все, что мы делаем тайно и явно? Как мы можем совершать лукавство? Господь не только нашу совесть, всегда в нас пребывающую, воздвигнет против нас во осуждение нам, но и предупреждает нас от будущих мучений, которые не будут иметь конца.
Этих слов хватило не только на то, чтобы блудница отказалась от прежнего своего лукавого желания, но и на то, чтобы она раскаялась в своем прежнем зле. Она подошла к нему, пала на землю и прильнула к его святым стопам, начав просить прощение за свое безумное желание и развратный порыв. Принеся искреннее покаяние, которое непременно укажет человеку путь к спасению, она попросила его стать ее руководителем и учителем.
Мог ли Ефрем не уступить с охотой этим святым просьбам? Он дал ей наставление на будущее, повелев больше не гоняться, по слову божественного Иеремии, за лукавыми вожделениями своего сердца и не повторять неосторожно своих ошибок дважды. Преподав ей твердое наставление, он отвел ее в женский монастырь, где все насельницы думали только о добродетели.
Так преподобный Ефрем женщину, которая хотела совратить его с прямого пути, сумел убедить ее свернуть с пути лукавства. Ее обращение стало плодом его праведности.
2. Из Отечника
Старец сказал: «Бог требует от человека ума, разумения и дел».
2. Кто-то из отцов сказал, что человек должен всегда иметь внутри себя делание. Если его ум занят не трудом ради Бога, то враг вламывается в него, но не находит места, чтоб расположиться. А если умом овладевает вражеское пленение то Дух Божий часто приходит к такому человеку, но ему не оставлено места, и из-за нашей злобы Он уходит.
3. Как-то шли по дороге авва Даниил и авва Аммой. И авва Амой спросил:
— Когда же мы, наконец, доберемся до кельи, отче?
И услышал в ответ:
— А что нас сейчас отделяет от Господа. Бог в кельи и вне кельи.
4. Авва Феона говорил, что если мы не займем ум созерцанием Бога, то поработимся плотским страстям.
5. Брат попросил авву Арсения сказать ему слово. Старец ответил ему:
— Пока у тебя есть силы, совершай подвиг, чтобы твое внутреннее делание было по воле Божией, и тогда победишь внешние страсти.
6. Сказал авва Иперехий: «Пусть жизнь монаха будет подобно ангельской — дожигающей грех».
