Дакини, зашипев, попятились, но не отступили. В одной руке Ян держал булаву, походившую на ствол средних размеров дерева, а в другой – сжимал длинный аркан. Я думала, что страшнее быть уже не может. Но потом услышала низкий, переходящий в ультразвук свист, который заставил зажать руками уши и прижаться к земле.
По обе стороны от вставшего в боевую стойку бога Ямы из темноты и белесого тумана, насланного дакини, материализовались два огромных существа, по виду больше всего напоминающих собак. Черные, всклокоченные, с горящими ненавистью желтыми глазами по две пары на каждую рычащую, злобно оскаленную морду.
Дальнейшие события я почти не запомнила. Окружающий мир смешался в размазанном серо-алом вихре. Я сидела, намертво вцепившись в каменный памятник, даже не чувствуя, как ломаются до крови ногти, и не замечая, что посинели костяшки пальцев. Морозный воздух наполнился металлическим, удушливым запахом. Клубящийся туман окрасился буро-ржавым цветом крови, брызги которой, словно диковинные цветы, то и дело вспыхивали на снегу и близлежащих памятниках.
Жуткое, кровавое побоище монстров, которые даже отдаленно не были похожи на людей. Ян возвышался над своими противницами, его псы с рычанием разрывали в клочья хрупкие фигуры дакини, но охотниц не становилось меньше. Булава бога смерти взлетала с немыслимой скоростью. Сам Ян в какой-то миг пошатнулся и упал на одно колено, но не прекратил сражаться. Я стала замечать, что уже могу различать отдельные фигуры. Ряды дакини редели, изуродованные тела убитых охотниц быстро растворялись, превращаясь в грязно-бурый, кровавый туман.
– Она под моей защитой! – голос Яна прогремел над кладбищем, когда он обратился к последним уцелевшим охотницам.
– Она не простит тебе, – выплюнула поверженная дакини, едва поднимая голову от снега.
– А мне все равно! – прорычал Ян и со всего размаха опустил булаву, добивая.
– Зря ты так с нами! – обиженно загомонили оставшиеся девы.
– Передай Ей, что та, за кем она охотится, не несет опасности миру, – бросил парень через плечо. – Она поймет!
– Зачем мне это нужно? – голос предводительницы дакини звучал глухо. Ее сари было изорвано, а на серебряном лезвии меча застыла кровь.
– Я так сказал.
Дакини растаяли вместе с кровавым туманом. В нем же растворились огромные черные псы, а Ян, принявший свой человеческий облик, навзничь рухнул в сугроб. Под телом парня медленно расползалась лужа крови, которая в отличие от крови дакини не исчезала.
– Ян! – взвизгнула я и кинулась к парню из своего укрытия, падая на колени в окровавленный снег.
– Ты поможешь мне дойти до склепа? – чуть повернув голову, слабо прошептал он. Лицо парня было неестественно бледным, глаза потускнели, а лоб покрылся испариной.
– Конечно! – выдохнула я, понимая, что тут не помогать, тут тащить придется. – Ты весь в крови, – всхлипнула я, с ужасом разглядывая кровоподтек у виска, темные дорожки, идущие от носа к нижней губе и вниз по подбородку. Но всю серьезность ситуации я осознала, когда коснулась руками черного изодранного свитера – он оказался липким и мокрым от крови, которая на морозе очень быстро твердела. – Ты с ума сошел! – заорала я, разглядывая окровавленные ладони. – Какой склеп, Ян! Тебе срочно нужно в больницу!
– Не нужно, – упрямо замотал головой парень и, больно вцепившись мне в руку, попытался сесть. Я удивилась, что спустя несколько минут усилий у него это все-таки вышло. Ян упирался дрожащей рукой о снег и старался не завалиться на бок.
– Просто доведи меня до склепа, – просипел он. – Там есть все необходимое. Мне не нужны врачи, поверь. Ну же, Алина, или ты хочешь, чтобы я истек кровью на морозе?
Я не хотела, поэтому, сжав зубы, помогла парню подняться, мысленно прощаясь со своей светло-розовой любимой шубкой. Там, где мы с Яном шли, на снегу оставалась дорожка из кровавых капель, напоминающая рубиновое ожерелье. Ян едва переставлял ноги, одной рукой повиснув у меня на плечах, а другой зажимая рану на животе. Сквозь пальцы парня сочилась кровь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты погибнешь! – всхлипывая, шептала я, стараясь не смотреть на израненного парня, но он лишь хрипло смеялся, заходился кашлем и на секунду убирал руку от живота, чтобы тыльной стороной ладони размазать по лицу стекающую из уголка губы кровь. Если бы мне кто-то сказал, что я воочию увижу такое количество крови и при этом не грохнусь в обморок, я бы ни за что не поверила.
Несмотря на кажущуюся хрупкость, Ян был тяжелым или просто висел, словно мешок с картошкой. Я тащила его из последних сил, сжимая зубы и думая, что, если бы не занятия в тренажерке, наверное, уже бы сдалась и уронила парня в сугроб, а так пока держалась, несмотря на усиливающуюся боль в позвоночнике и пояснице. Каждый шаг давался труднее и труднее, причем я понимала, что не только мне, но и Яну.
– Потерпи еще чуть-чуть, – уговаривала его я. – Нам осталось несколько шагов.
Прямо у узорной решетки склепа рука Яна соскользнула с моего плеча, и парень рухнул на снег.
– Вот черт! – выругалась я и опустилась на колени.
Видимо, Ян потерял сознание. Его глаза были закрыты, тени от длинных ресниц ложились на посеревшие щеки, губы превратились в бледную голубоватую полоску, и мне стало очень страшно. Парню срочно нужна была помощь, а я не знала, как открыть эту чертову дверь. В прошлый раз Влад открывал ее с помощью каких-то нелепых пассов и слов.
Я подергала за толстые витые прутья, потрясла и сдавленно выругалась, понимая, что все это бесполезно. Открыть решетку силой у меня все равно не выйдет – она слишком массивная. Единственная возможность попасть внутрь – Ян.
– Эй! – похлопала я парня по щекам, пытаясь привести его в сознание. – Эй! Очнись же, пожалуйста! Ян!
Он медленно открыл глаза и посмотрел сквозь меня мутным, ничего не выражающим взглядом.
– Ян, соберись, пожалуйста! Нам нужно попасть внутрь, я не смогу сделать это без тебя! Давай же! – тормошила я его, с ужасом вглядываясь в медленно закрывающиеся глаза, и чувствовала, как замедляется прерывистое дыхание.
– Ян! – в отчаянии вскрикнула я и потрясла его за плечи. – Не смей отключаться! Слышишь меня, не смей! – Я, теряя самообладание, тряхнула его сильнее и с радостью заметила во вновь открывшихся глазах осмысленное выражение.
– Нам нужно попасть внутрь, – повторила я, и Ян кивнул, показывая, что меня понял.
Он с невероятным усилием повернулся на бок и оперся на локоть, пытаясь подняться. Я тут же подставила свое плечо, для того чтобы он смог на него опереться, и волоком дотащила до решетки. Парень ухватился за нее и подтянулся на руках вверх. Прислонившись лбом к прутьям, перевел дыхание, видимо собираясь с силами, и, отстранившись, встал, пошатываясь от слабости. Я думала, он снова упадет, но Ян быстро и уверенно сделал несколько замысловатых жестов, нарисовав в воздухе рядом с решеткой вспыхнувшую голубоватым светом лилию. Когда дверь открылась, он едва не нырнул вниз на каменную, скрывающуюся в темноте лестницу, я успела поймать его, подскочив сзади и ухватившись обеими руками за талию.
Сложнее всего было спуститься вниз по скользким ступеням. Ян истратил остатки сил на то, чтобы открыть решетку, и сейчас мог лишь висеть, приобняв меня за плечи, приходя в себя лишь время от времени и делая слабые попытки переставлять ноги. Спустившись вниз, я доволокла Яна до дивана и рухнула прямо на парня, которого пыталась уложить на клетчатый плед.
Глава 18
Оживить бога
Алина
Несколько минут мы так и лежали, Ян, безвольно раскинув в стороны руки, и я, навалившись сверху и вцепившись в затвердевший от крови свитер. Сил шевелиться не осталось, места на сложенном диване тоже, и откатиться в сторону, чтобы перевести дух, было некуда. Я бы так и не встала, если бы не боялась за состояние парня. Рухнув на Яна всем весом, я могла сделать ему еще хуже.
В каменной комнате, находящейся глубоко под землей, было темно и очень холодно, мне казалось, что здесь даже стены проморожены. Я, стараясь не задеть Яна, поднялась и несколько раз щелкнула пальцами, как это делал Влад, пытаясь заставить зажечься свет. Пошарила руками по каменным шероховатым стенам в поисках выключателя, но ничего не нашла. В результате плюнула на это бесполезное занятие. Подсвечивая себе мобильником, пробралась к камину и нащупала руками березовые поленья, сваленные в кучу на полу. Я справедливо рассудила, что если удастся разжечь огонь, он даст не только тепло, но и свет. Руки дрожали, а зубы противно стучали, сложно понять от чего – от холода или от пережитого стресса. Я даже вспоминать случившееся не хотела. За последние три месяца своей жизни я видела многое и думала, что меня уже ничего не способно напугать, но судьба снова и снова подкидывала сюрпризы, заставляя осознавать, что вполне может быть хуже и страшнее.
