Долго-долго все трое неотрывно смотрели на него.
— Лиандрин мастерица на всякие гнусные и подлые штучки, мастер Сандар, — наконец промолвила Найнив. — Наверное, не во всем виноваты вы один. Потом будем искать, кого за что корить и осуждать.
— Если с этим все прояснилось, — вмешался Мэт, — может, все-таки двинем отсюда?
Предмет беседы для него был ясен как темный лес в густом тумане, но больше всего ему хотелось отсюда убраться.
Три девушки неловко проковыляли за ним в коридор и остановились возле сидевшей на скамейке женщины. Она бешено завращала глазами, покосилась на бывших узниц и захныкала:
— Пожалуйста! Я вернусь к Свету. Поклянусь повиноваться вам! С Клятвенным Жезлом в руках поклянусь. Пожалуйста, не…
Мэт вздрогнул, когда Найнив вдруг шагнула назад и наотмашь ударила женщину кулаком, сбив ее со скамейки. Та так и осталась лежать, глаза ее закрылись, она лежала на боку, как оледеневшая, в той же позе, в какой сидела на скамейке.
— Пропало, — взволнованно произнесла Илэйн. Эгвейн наклонилась к потерявшей сознание женщине, порылась у нее в поясном кошеле и переложила оттуда что-то в свой. Что именно это было, Мэт не разглядел.
— Да! Чувство просто чудесное! Когда ты ее ударила, Найнив, в ней что-то изменилось. Не знаю точно что, но я это ощутила.
Илэйн кивнула:
— Я тоже это почувствовала.
— Как бы мне хотелось изменить в ней все, до самого конца, — мрачно заметила Найнив. Она обхватила ладонями голову Эгвейн; та вскинулась, привстала на цыпочки, глотая воздух. Когда Найнив отпустила девушку, чтобы возложить руки на Илэйн, синяки у Эгвейн исчезли. И ссадины Илэйн пропали так же быстро.
— Проклятье! Кровь и распроклятый пепел! — воскликнул Мэт. — С чего это ты ударила женщину, которая просто сидела тут? Она и пошевелиться-то не могла!
Все три женщины повернулись к своему спасителю и взглянули на него, а тот придушенно всхлипнул, потому что воздух вокруг него словно сгустился в вязкое желе. Юношу на добрых три фута приподняло над полом, сапоги болтались в воздухе. О, чтоб мне сгореть, это Сила! Вот тебе на! Я-то боялся, что проклятую Силу на мне зачнут использовать Айз Седай, а получилось, что с этой Силой за меня взялись те проклятые женщины, которых я спасаю! Чтоб я сгорел!
— Ничего ты не понимаешь, Мэтрим Коутон, совсем ничего, — сказала Эгвейн с холодком в голосе.
— А пока не поймешь, — прибавила Найнив еще более суровым тоном, — предлагаю тебе держать свое мнение при себе.
Илэйн же ограничилась взглядом, который напомнил Мэту, как на него посматривала мать, отправляясь срезать прут подлиннее и погибче с намерением задать неслуху-сыну розог. Не пойми почему он ухмыльнулся девушкам — такой улыбкой он обычно после хорошей порки тем самым прутом наделял матерь. Чтоб мне сгореть, но если им этакое по силам, то не понимаю, каким образом кому-то вообще удалось запереть их в камере!
— Одно я понимаю: я вытащил вас из какой-то передряги, из которой вам самим было не выбраться, а благодарности у вашей троицы как у проклятого сквалыги из Таренского Перевоза, которому больные зубы житья не дают!
— Ты прав, — сказала Найнив, и сапоги Мэта неожиданно впечатались в пол, да так, что у него зубы клацнули, едва не уполовинив язык. Но он вновь обрел способность двигаться. — Как ни больно мне это признавать, я скажу: ты прав.
Мэта так и подмывало ответить какой-нибудь колкостью, но он поборол искушение съязвить, хотя голос Найнив можно было счесть виноватым лишь с большой натяжкой.
— Ладно, но теперь-то мы можем уйти? Сандар полагает, что, пока там сражаются, мы с ним сумеем вывести вас через маленькую калитку у реки.
— Я еще не ухожу, Мэт, — сказала Найнив.
— Лично я хочу найти Лиандрин и спустить с нее шкуру, — проговорила Эгвейн. Судя по голосу, именно так, буквально, она и намеревалась поступить.
— А я бы, — поделилась своим желанием Илэйн, — лупила Джойю Байир до тех пор, пока она не заверещит, но, если попадется другая, особо горевать не стану.
— Вы что, оглохли? — зарычал Мэт. — Там сражение идет! Я пришел вас спасти, и я вас спасу!
Эгвейн, проходя мимо, ласково потрепала юношу по щеке. То же проделала Илэйн. Найнив только фыркнула. Мэт, раззявив рот, уставился им вслед.
— Почему ты ничего не сказал? — опомнившись, накинулся он на ловца воров.
— Я видел, к чему привели твои речи, — без всяких околичностей ответил Сандар. — Я же не дурак.
— Хорошо, но я не полезу в самую гущу битвы! — крикнул Мэт вслед женщинам. А те уже выходили через маленькую зарешеченную дверь. — Я ухожу, слышите?
Они даже не обернулись. Вот сунутся ненароком куда-нибудь, а их и убьют! Оглянуться не успеют, как мечом проткнут! Ворча себе под нос, Мэт закинул свой боевой посох на плечо и двинулся за девушками.
— А ты так и будешь тут стоять? — окликнул он ловца воров. — Не для того я столько одолел, чтоб теперь позволить им погибнуть!
Сандар нагнал Мэта в комнате с кнутами. Трех женщин здесь уже не оказалось, но у Мэта было чувство, что отыскать их будет нетрудно. Только примечай, где мужчины в воздухе висят! Проклятые женщины! Он ускорял шаг и дальше бежал легкой рысцой.
* * *
Перрин с мрачным видом шел по переходам Твердыни, настойчиво разыскивая хоть какой-то след Фэйли. Он вызволял ее еще дважды. Один раз — сокрушив железную клетку, очень смахивавшую на ту, в какой в Ремене держали айильца. Другой — взломав стальной сундук, на стенке которого был выгравирован сокол. В обоих случаях девушка растаяла в воздухе, едва произнеся его имя. У ноги Перрина, принюхиваясь, трусил Прыгун. Каким бы чувствительным ни был нос Перрина, чутье волка было еще острее — именно Прыгун привел к сундуку.
Перрин терялся в догадках, удастся ли ему вообще освободить девушку. Чуть ли не целую вечность не было вовсе ничего, даже намека на след. В пустых переходах Твердыни горели лампы, висели гобелены и оружие, но не было никакого движения. Но если только мне не почудилось, я видел Ранда. Всего лишь мелькнула фигура — бегущий человек, словно преследующий кого-то. Это не мог быть Ранд, но мне кажется, это был он.
Прыгун неожиданно ускорил бег, направляясь к другим дверям — высоким, обитым бронзой. Перрин старался не отстать от волка, запнулся и упал на колени, едва успев выставить перед собой руку, оберегая лицо от удара о каменный пол. Волной накатила слабость, будто все мышцы превратились в воду. Даже когда это ощущение покинуло его, оно унесло с собой какую-то часть сил. С большим трудом, борясь с самим собой, юноша поднялся на ноги. Прыгун повернулся и посмотрел на Перрина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
