погодя я слышу, как он выныривает у меня за спиной, и разворачиваюсь: Самсон теперь еще ближе. Наши ноги определенно соприкасаются, но ни мне, ни ему не приходит в голову отплыть.
Кажется, я еще никогда не испытывала ничего подобного: от разогнавшейся по венам крови гудит голова. До сих пор все мои попытки общения с парнями заканчивались тем, что мне хотелось увеличить расстояние между нами. Я не привыкла мечтать о том, чтобы максимально его сократить.
– Можешь меня порасспрашивать, – говорит Самсон. – Не обещаю ответить на все вопросы, но я хочу знать, что тебя интересует.
– Наверняка больше, чем ты готов рассказать.
– Проверим.
– Ты единственный ребенок в семье?
Кивок.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать.
– Где ты вырос?
Качает головой – мол, не готов ответить.
– Слушай, это ведь даже не личный вопрос! – говорю я.
– Если бы ты знала ответ, ты поняла бы, что личный.
Самсон прав: это будет непросто. Впрочем, я настырная. Мне надо победить любой ценой – иначе я вряд ли поступила бы в универ.
– Сара говорит, ты будешь учиться в Военно-воздушной академии?
– Да.
– Почему?
– Семейная традиция.
– О! Лакомый кусочек. Значит, твой отец служил в военно-воздушных силах?
– Да. И дед.
– Тогда почему вы такие богатые? Военным не настолько хорошо платят.
– Для некоторых людей почет важнее денег.
– Ты сам хочешь стать военным или тебя заставили поступить в академию?
– Сам хочу.
– Это хорошо.
Уж не знаю, течение виновато или Самсон, но мы оказались почти вплотную друг к другу. Моя правая нога у него между коленей, и я постоянно задеваю бедром его бедро – может быть, даже нарочно. Это бесконечно меня удивляет. Самсон явно не против.
– Любимое животное? – спрашиваю я.
– Кит.
– Любимая еда?
– Морепродукты.
– Любимое занятие?
– Плавание.
Я смеюсь.
– Типичные ответы пляжного бездельника. Так я ничего про тебя не узнаю.
– Может, надо задавать другие вопросы? – ерничает он.
Очередная трудная задачка. Мы испытующе смотрим друг на друга, пока я придумываю вопрос, на который действительно хочу узнать ответ.
– Сара сказала, что ты не привык связывать себя отношениями. Встречаешься только с девушками, которые приезжают на выходные. Почему?
Самсон не отвечает. Похоже, это тоже личное.
– Ладно, поняла. Задам вопрос попроще.
– Нет, я отвечу, – возражает Самсон. – Просто думаю как. – Он опускается в воду по подбородок. Я делаю то же самое. Мне нравится, что теперь мы можем смотреть только друг другу в глаза, не отвлекаясь ни на что иное. Жаль, в его взгляде невозможно ничего прочитать.
– Мне трудно доверять людям.
Не ожидала такого ответа. Думала, он скажет что-нибудь избитое: «Не хочу обязательств» или: «Люблю быть сам по себе», – в таком роде.
– Почему? Тебе разбили сердце?
Он поджимает губы и обдумывает мой вопрос.
– Да. Вдребезги. Ее звали Дария.
Неожиданный крошечный укол ревности. А ведь он всего лишь назвал имя девушки! Вроде бы надо спросить, что случилось, но я не хочу знать ответ.
– Каково это?
– Когда тебе разбивают сердце?
Киваю.
Он отбрасывает в сторону прибившиеся к нам водоросли.
– Ты никогда не любила?
Смеюсь.
– Нет! Даже близко. Никого не любила – и меня никто не любил.
– Почему? Тебя любили родители. Они тоже считаются.
Снова качаю головой: даже если бы родители считались, мой ответ остался бы неизменным. С отцом я почти не знакома. Мать была неспособна любить.
Отворачиваюсь и перевожу взгляд на воду.
– У меня не такая семья, – говорю тихо. – Мало кому так «повезло» с матерью. По-моему, она меня даже не обнимала. Ни разу. – Снова смотрю ему в глаза. – Если подумать, меня вообще никто никогда не обнимал.
– Разве так бывает?
– Разумеется, я обнимала друзей при встрече или на прощание. Но меня никогда не…
– …держали в объятиях?
Киваю.
– Да. Это выражение лучше подходит. Я не знаю, каково это, и даже пытаюсь избегать объятий. По-моему, это будет… ну, странно.
– Смотря с кем обниматься.
В горле застревает горький ком. Я с трудом проглатываю его и киваю.
– Почему ты считаешь, что отец тебя не любит? Он, кажется, неплохой человек.
– Он меня совсем не знает. Последний раз я его видела, когда мне было шестнадцать. Да я про тебя знаю больше, чем про него!
– Про меня ты знаешь не очень много.
– Вот именно.
Я вновь поворачиваюсь к нему лицом.
Самсон задевает коленом внутреннюю сторону моих бедер, и я радуюсь, что он видит только мое лицо, – тело сейчас целиком покрыто мурашками.
– Не знал, что на свете есть люди, похожие на меня, – говорит он.
– Думаешь, мы похожи?
Хочу рассмеяться, но в его взгляде нет ни намека на юмор.
– Думаю, у нас гораздо больше общего, чем ты полагаешь, Бейя.
– Ты тоже один на всем белом свете, как я?
Самсон, поджав губы, кивает. Видно, что он совершенно искренен и серьезен. Никогда бы не подумала, что у богача может быть такая же кошмарная жизнь, как у меня, и все же по его взгляду я вижу, что он не лукавит. У меня словно глаза открываются: все в Самсоне начинает казаться знакомым и родным.
Он прав. Мы очень похожи. Грустное сходство.
Когда ко мне возвращается дар речи, я шепчу:
– Знаешь, когда мы впервые встретились на пароме, я сразу разглядела в тебе какой-то надлом.
В его глазах что-то вспыхивает, и он склоняет голову набок.
– Надлом?
– Да.
Самсон подается еще ближе, но нас и так почти ничего не разделяло. Конечно, он сделал это нарочно. Теперь соприкасаются не только наши колени или бедра – ох, не только…
– Ты права, – тихо говорит он, обхватывая ладонью мое левое колено. – Я разбит в щепки, черт подери.
Самсон привлекает меня к себе и заводит мои ноги себе за спину. На этом все. Он не пытается меня целовать. Он просто сцепил наши тела, и ему этого достаточно. Руки у нас свободны, с их помощью мы держимся на плаву.
Я стремительно теряю оборону. Не знаю, в каком смысле, во всех сразу. Сейчас я хочу, чтобы он не останавливался, сделал что-то еще, что угодно. Распробуй меня. Коснись меня. Утащи на дно.
Секунду или две мы глядим друг на друга, и это почти как смотреть в разбитое зеркало. Самсон медленно подается ко мне… Не к губам, нет; он приникает губами к моему плечу, нежно, едва касаясь.
Я закрываю глаза и делаю вдох.
Это так сладко, так остро, так чувственно. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Просто идеально.
Одной рукой Самсон находит мою талию. Когда я открываю глаза, его лицо совсем рядом, в паре
