— И здесь никого, — сказала я. — Не знаю, куда еще заглянуть. Пожалуй, ты права насчет записки. Минутку! Теперь это интересно, — сказала я, подходя к портретам кисти Фицджеральда-старшего. Очень пристально посмотрела на двух братьев, Таксина и Вирата.
— Тетя Лара, — произнесла Дженнифер.
— Иди, посмотри, — сказала я. — На меч, который держит младший.
— Тетя Лара, — повторила она.
— Знаешь, кажется, теперь этот меч принадлежит мне. — Он выглядел совершенно как тот, что я купила на аукционе: та же костяная рукоятка, те же серебряные украшения на ножнах. Он лежит в номере отеля! Иди, посмотри. Я покажу тебе его, когда вернемся. Двух совершенно одинаковых мечей не может быть, так ведь?
— Тетя Лара, прошу тебя! — сказала Дженнифер. Я наконец повернулась к ней. Она стояла перед одним из больших кресел с подголовником. Совершенно бледная. Я подошла и встала рядом.
— По-моему, он не дышит, — сказала она.
Кхун Таксин сидел, откинувшись на спинку кресла, глаза его были широко раскрыты, голова свесилась набок, руки лежали на коленях. Не дышал он уже давно.
Глава седьмая
Дни и недели после смерти короля в Аюттхае были опасными, особенно при существующем положении дел, поскольку никто из жен покойного короля не произвел на свет наследника.
Это означало, что различные клики будут строить заговоры, чтобы пробиться к власти. Шпики кишели повсюду, и опасно было говорить, что ты поддерживаешь одного кандидата, выступая против другого.
Собственно говоря, существовало только два соперника с королевской кровью в жилах: младший единокровный брат короля принц Тианрача и принц Йот Фа, которому шел двенадцатый год.
Госпожа Си Судачан, хотя до сих пор почти не интересовалась благополучием сына и заводила раз личные интрижки, пока король был на войне, внезапно превратилась в горюющую наложницу и любящую мать. Ее лицемерие было совершенно ясно мне и, разумеется, моей матушке, но, видимо, никому больше. Или скорее кое-кому во дворце были выгодно закрывать на него глаза.
Во время всех этих интриг моя матушка неизлечимо заболела. Перед смертью она взяла меня за руку и с громадным усилием заставила пообещать, что я буду присматривать за принцами Йот Фа и Си Сином. Впоследствии, учитывая крепкое здоровье матушки и последующие события, я задавался вопросом, не была ли она убита. Эта горестная мысль язвит мое сердце, словно кобра.
В конце концов принц Тианрача решил вопрос престолонаследия и покончил с политической сумятицей, по крайней мере на какое-то время. Поняв, что наши враги воспользуются безвластием в Аюттхае, добрый принц удалился в монастырь вести образцовую жизнь буддийского монаха. Получив от священнослужителей, астрологов и министров приглашение править, Йот Фа с большим торжеством взошел на трон. Однако, поскольку он еще не достиг совершеннолетия, правительницей стала его мать, госпожа Си Судачан. В это время зловещее землетрясение разрушило наш город.
Иногда я думаю, что поскольку между большими городами повсюду есть определенное сходство — различия, естественно, тоже существуют, архитектурные особенности, местоположение и так далее — люди с Запада, приезжающие в такой город, как Бангкок, ошибочно думают, что понимают его. Или, хуже того, полагают, будто у нас есть некоторое взаимопонимание с теми, кто живет в этом городе, вера, что мы видим мир в одной перспективе.
Я стараюсь избегать этого заблуждения. Ведение дел по всему миру учит тебя снова и снова, что такие предположения по меньшей мере нелепы. Но все равно меня вводят в заблуждение и впоследствии лишают самодовольства какие-то мелкие детали, вроде покровительственного замечания собрата-фаранга или незначительные по крайней мере на первый взгляд события, напоминающие мне, до чего же я невежественна.
* * *
— Очень рад, что вы пришли, — сказал Дэвид Фергюсон. — А вы, должно быть, Дженнифер. Замечательно! Входите, пожалуйста. Церемония начнется через десять минут.
— Мы не сможем долго оставаться, — сказала я, отведя его в сторону. — Отец молодого человека Дженнифер вчера умер. Она очень расстроена, и не знаю, сколько времени ей захочется здесь быть. Дело осложняется тем, что она поссорилась со своим молодым человеком, а тут эта смерть, и она не знает, что делать.
— Что случилось с его отцом? — спросил Дэвид.
— Видимо, тяжелый сердечный приступ. Покойного обнаружила Дженнифер.
— Очень жаль, — сказал он. — Будем надеяться, вечеринка отвлечет ее от случившегося. Кстати, как зовут ее молодого человека?
— Чат Чайвонг.
— Неужели из тех Чайвонгов? — воскликнул он. — О смерти Таксина сообщалось во всех газетах.
— Из тех, — сказала я.
— Господи, — произнес Фергюсон. — Вот уж не думал! Кажется, вы ни разу не упоминали их фамилии. С какой стати? Ваша Дженнифер вошла в общение с известной семьей.
— Они очень богаты, — сказала я. — Она считает, что даже чрезмерно. Это, конечно, не имеет никакого значения. Как я уже сказала, они с Чатом поссорились. Не знаю, окончательно или нет.
— Я веду дела с «Аюттхая трейдинг» почти на постоянной основе, — сказал Фергюсон. — Ее постоянно обхаживают американские компании с целью основать здесь совместные предприятия. Я бывал там с нашими деловыми людьми. Кабинеты просто потрясающие.
— Кстати, о потрясающем, — сказала я, осматриваясь. — К вашему жилью это слово вполне приложимо.
Новый дом Дэвида был старым, стоящим на сваях, с высокой, островерхой крышей и широкими, декоративными шестами для отталкивания баржи, красиво изгибающимися у торцов. В довершение всего он стоял у клонга, к самой воде вела лестница, так что гости могли подплывать на лодках. Видимо, в этом доме некогда жила семья из десяти человек, но он был маленьким. Спереди была затянутая сеткой веранда, сзади — крохотная кухонька, недостроенная ванная и небольшая спальня, за ней беседка, выходящая туда, где впоследствии, очевидно, появится садик. Стены были обшиты панелями, через высокие пороги приходилось перешагивать.
— Замечательный дом, правда? Я очень рад, что нашел его.
— Тиковая древесина отличная. После приборки дом станет очень красивым. И мне нравится его открытость.
— Мне тоже. Конечно, он еще недостроен, маленький, но мне по душе. Это первый мой дом после того, как я покинул Небраску. В Таиланде я чувствую себя как дома, сам не знаю, почему.
— Вы же сказали, что родились здесь.
— Да, но меня увезли отсюда в раннем детстве. И я, хоть и родился здесь, фаранг. Белый всегда фаранг, даже если живет здесь всю жизнь. И все-таки я хочу остаться здесь.
— Чуть не забыла, — сказала я. — Это вам, — и протянула Дэвиду бутылку шотландского. — А это для дома.
И вручила ему сверток в изготовленной вручную темно-красной бумаге.
— Спасибо, — сказал Дэвид. — В этом не было необходимости, но я благодарен. Превосходные, — заговорил он, развернув сверток. — Это к домику для духа, да? Маленькая колесница и слоны. Совершенно необычайные. Где вы нашли их?
— У Роберта Фицджеральда, — ответила я.
— Вы с ним встречались? Это тот самый портретист?
— Нет, его сын, резчик по дереву.
— Много узнали у него?
— Увы, нет.
— Жаль. Эти вещи слишком хороши в сравнении с моим домиком для духа. Я купил первый попавшийся в местной скобяной лавке. Мне сказали, он дожидался меня, но я не был готов.
— Если захотите особенный, отправляйтесь к Фицджеральду. Его домики замечательные. А где Дженнифер?
— Кажется, сидит на краю веранды и смотрит на клонг, — ответил Фергюсон. — Нельзя допускать, чтобы она хандрила. Представлю ее своим юным друзьям. Познакомьтесь с моими тетушками, — сказал он, подводя нас обеих к двум сидящим в шезлонгах старушкам. — Это тетя Лил, — представил он меня полноватой женщине лет восьмидесяти в нарядном голубом платье. — А это тетя Нелл, — указал он на худощавую, все еще красивую женщину примерно того же возраста. — Тетя Лил и ее лучшая подруга Нелли вырастили меня. Сделали таким, каков я сегодня.
— То есть перекати-полем, который наконец-то приобрел дом, — сказал стоявший рядом высокий, белокурый мужчина. — Большинство людей обзаводится своим жильем задолго до пятидесяти. Теперь, если он найдет себе хорошую женщину, все будет в порядке. Меня зовут Чарльз Бенсон. Я работаю в посольстве вместе с Дэвидом.
— Меня Лара Макклинток — представилась я, пожимая ему руку. — А это моя племянница Дженнифер.
— Лара, Дженнифер. Красивые имена, — сказала тетя Лили. — Вы впервые в Таиланде?
— Я — да, — ответила Дженнифер. — Но тетя Лара бывала здесь много раз. А вы?
— Нет, — ответила старушка. — Я много лет прожила здесь. А вот Нелл впервые.
