С ними ещё был главный инженер Михалыч, мужик под шестьдесят с сединой в короткой стрижке. Он за пять минут познакомился с нами всеми, запомнил всех по именам, похохотал и рассказал пару анекдотов про новых русских.
— Гляди, какой галстук за двести баксов купил! — он сделал зверское лицо, и тут же добавил другим голосом: — Ну и лох ты, взял дешёвку! За углом такие же по пятьсот баксов отдают!
Куда сильнее остальных выделялся высокий старик в дорогом чёрном плаще поверх не менее дорогого пиджака. Нос у него, как у Кощея Бессмертного, седые волосы осторожно зачёсаны назад. Он с кем-то говорил по сотовому, потом подошёл к нам.
— Это наш безопасник, господин Нижегородцев, — представил его Терехов. — Хочет проверить меры защиты.
Нижегордцев присмотрелся к нам, кивнул Терехову и отошёл. А сам коммерсант будто ждал одобрения этого старика, чтобы продолжать.
— Кэгэбэшник бывший, — шепнул Лёня. — Сразу видно. Причём не бедствует.
— А кто ещё будет безопасником у богатых коммерсантов? — спросил я. — Или из ваших, или оттуда.
— Ну да.
Они все прилетели на самолёте в Читу, где их встретил Терехов, а уже оттуда добрались к нам на поезде. Вечером сядут назад, ну а наша задача — сопроводить их в комбинат, самим освоиться на месте, а этих вернуть сюда на вокзал. Большой день, от которого зависит многое.
Серую камуфляжную форму у нас напялили все, кроме Лёни, который при необходимости будет размахивать своей корочкой. Слава вообще пришёл в своей рабочей спецухе, которая немного выделялась расцветкой.
На вокзале мы внимание привлекали, но все держались от нас подальше. Это точно из-за того, что схожий камуфляж носил ОМОН. Местные ещё не привыкли к частной охране, так что у них просто просыпался рефлекс держаться от нас подальше. С ОМОНом шутки плохи, так что этот внешний вид работал.
Провели краткий инструктаж, чтобы гости из Питера сидели в машинах и без нашего разрешения не выходили, водители чтобы ехали в колонне, а все вопросы будет решать мы сами. После этого колонна тронулась, а мы во время езды с интересом смотрели, как повсюду по городу носится братва.
— Их будто прорвало откуда-то, — сказал водитель нанятой тойоты, присматриваясь к машинам. — И чего их так много?
— Так Крюкова же выпустили сегодня, — ответил Лёня. — Вот и катаются.
Кажется, я даже его видел его БМВ среди других машин. Крюков уже на воле, пока всё кажется мирным. Но думаю, они с Гошей быстро вцепятся друг другу в глотки.
Мы выехали за город и поехали по трассе, до поворота к Краснозаводску ещё далеко. Уставшие с дороги гости захотели поесть, я дал добро. Остановились у ближайшей придорожной кафешки, где стояли дальнобойщики.
Пока все завтракали, на приезжих с интересом посматривали два парня в спортивных куртках, которые прибыли сюда на серой тойоте-марковнике. Но свирепый вид наших в форме помог, подозрительные типы попили чай с чебуреками и свалили своей дорогой.
— Думал, докопаются, — сказал Женя, выйдя наружу и глядя машине вслед. — А они уехали, кхе.
— Ну, слушай, раз такая форма, явно подумали, что кого-то непростого везём, — проговорил Лёня, доставая пачку Кэмэла, который начал курить вместо балканки.
— Может быть, — Женя достал пачку Кента. — Но не думаю, что всегда будет так легко. Вот чую, докапается кто-то.
— А что кстати по деньгам будет, Макс? — спросил опер, поглядев на меня.
— Парням по три сотни баксов, — сказал я.
— Неплохо, — Женя кивнул. — Жить можно.
— Больше моей зарплаты, — Лёня затушил спичку и отбросил в сторону. — Всегда бы так…
— А вам по тысяче, как руководителям и учредителям.
Женя закашлялся и уставился на меня. Лёня замер с сигаретой.
— Остальное уходит в фирму, — продолжил я. — Потом уже бухгалтер будет распоряжаться что куда. Когда откроемся, будут зарплаты за месяц, плюс премия, всё официально. Продумаем потом всё, кто и сколько будет получать, и за что. Сядем и обсудим вместе с вами.
— Так куда столько много? — к Жене вернулся дар речи. — Мы же тут мне ружьё покупали за полторы тонны, — он показал на белую тойоту камри, в багажнике которой лежала пушка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ружьё для дела, Женька, а это за твою работу.
Остальные парни обрадовались и трём сотням. Особенно Артём, ведь он нигде особо не работал, и для него даже миллион старыми рублями казался огромной суммой.
Зато узнав свою долю, они будут защищать коммерсантов лучше. Тем более, за хорошую работу положены премии, о чём я тоже сказал.
— А я думал, так прокачусь, — невозмутимо сказал Слава. — Но за бабки приятнее, — он зевнул. — А пива-то нельзя?
— Нет, — отрезал я.
Ещё полтора часа, и мы доехали до посёлка Краснозаводск. Колонна проехала его насквозь до самого комбината. Высоких зданий в пгт нет, только в самом центре стояли двух и трёхэтажки, и одна пятиэтажка была на улице на улице Ленина.
Погода стала пасмурной, мёл пыльный ветер. Асфальт почти нигде не положен, а где оставался, разбит в хлам. На центральной улице есть отделение сберкассы, почты и магазины с водкой, вот и почти вся городская жизнь в одном месте. Ну и есть совсем маленький рыночек, где торговали челноки. Больница вроде даже работает, насколько я помнил. Дети играли прямо на улице, нехотя уступая нам дорогу. Все жители с интересом смотрели на нас, откуда мы такие взялись.
Далеко на горизонте, виден недостроенный микрорайон пятиэтажных зданий, который начали строить для рабочих комбината ещё в советское время, но не успели закончить. Просто коробки, даже лестничные пролёты были не везде. Эти руины будут ещё долго здесь торчать, пока сами здания разбирают по кирпичикам местные.
Ну и наконец показался сам комбинат. Сначала мы увидели высокие трубы, затем огромную насыпь, чуть позже и сам карьер. На дне ни эскаваторов, ни Белазов, никакой техники. Просто огромная яма.
На проходной остались стальные ворота со звездой, насквозь ржавые. Престарелый сторож открыть их не смог, даже Костя и Ярик с трудом это сделали. Створка открывалась с жутким лязгом.
Проехали на грязную территорию и остановились у главного административного корпуса. Выбитых окон нет, стекло просто снимали и утаскивали, но в некоторых местах оно ещё уцелело. Коммерсанты разошлись осматривать здания, мы собрались у КПП, чтобы обсудить увиденное.
Комбинат находился чуть в стороне от посёлка, но рядом проходил уцелевший участок трассы. Метрах в пятистах от нас находилось кафе, сделанное прямо в частном доме, рядом с ним изредка останавливались машины или приходили местные. Все посмотривали на нас.
К воротам тем временем медленно подошёл дед в клетчатой кепке, с торчащими из-под неё седыми волосами. На потасканном сером пиджаке с заплатками висела орденская планка. В правой руке дед держал крепкую сучковатую палку, в левой старую авоську с литровой банкой молока и булкой хлеба.
— А вы кто? — с подозрением спросил он.
— Охрана, — заявил Женя, который был к нему ближе всех.
— И разрешение есть? — старик нахмурил кустистые брови.
— Ещё бы, батя, — Женя кивнул и с серьёзным видом добавил: — Лицензия даже есть на отстрел бандитов. Кто сюда сунется, мы его хрясь, и того, в карьер!
Парни тихо засмеялись, дед одобряюще закивал.
— Вот и правильно. Вот так им и надо! А что, комбинат снова открывают?
— Пока смотрят.
— Я тут сторожем тоже был раньше, ещё в те времене, — похвастался дед и взгляд сразу стал теплее. — С семьдесят девятого года! Там местные воровайки тащили вон с той стороны всё, и железо, и инструмент. Я тогда одному из двустволки солью как зарядил в одно место! — он хрипло засмеялся. — Он ажно упал!
— Спасибо за совет, — я кивнул. — Посмотрим, чтобы ничего не воровали.
Просиявший дед ушёл, сильно хромая. Любопытные понемногу стягивались к тому, интересно же им посмотреть, что творится. Раньше посёлок этим комбинатом и жил. Но мне было интересно, когда покажутся те, кто решит заработать на нашем приезде.
