Я ставлю фильм на паузу, пока она отходит в ванную. Натягивая штаны, спускаюсь вниз, чтобы взять еще пива и закурить сигарету, но на самом деле мне нужен косяк. К тому времени, как поднимаюсь обратно, Уилла Мэй снова надевает шорты и берет свою сумку.
— Что ты делаешь?
— Иду домой. Я же говорила тебе.
— Ну я же сказал, что хочу, чтобы ты осталась.
— Ты мне не хозяин, а мама написала смс, она вся такая любопытная и странная.
— Скажи ей, что ты большая девочка.
— Ха. Очень смешно, Ист.
— Ты можешь просто переехать ко мне, пока не уедешь в школу.
Она закатила глаза.
— Ага, и это точно не будет подозрительно.
— Не дерзи.
— Я напишу тебе позже.
— Хм. — Я ворчу. — Не смогу спокойно спать, когда тебя не будет.
— Ты прекрасно прожил последние тридцать восемь лет. Ты уже большой мальчик. — Она ухмыляется, поднимая ремень на плечо.
— Останься.
— Ты спрашиваешь или говоришь мне?
Я ставлю пиво и иду к ней.
— Детка, мне было бы очень приятно, если бы ты перестала так себя вести и провела эту ночь со мной. — Я сдвигаю ее бретельку с плеча. — Я никогда не умолял, Уилла Мэй, но из-за тебя готов встать на колени, если это потребуется. Ты, черт возьми, испортила меня.
— Я должна идти, — шепчет она, но сумка падает на пол, и я обхватываю ее руками. — Что мне с тобой делать?
— Будь со мной.
— О чем ты вообще говоришь, Ист?
Черт возьми. Я поклялся, что не стану вмешиваться. Поклялся, что ее отпущу. Мое сердце игнорирует предупреждающий сигнал в голове, призывающий меня сделать именно это. Отпустить ее к чертовой матери, но я люблю Уиллу Мэй. Люблю ее так сильно, что у меня все внутри разрывается.
— Переезжай ко мне. Ты можешь переехать.
— Я не могу. Первокурсники должны жить в кампусе и второкурсники тоже, пока мне не исполнится двадцать один год, так что если у тебя нет машины времени…
— Я сниму там квартиру.
— Ист. Остановись. Я сказала, что буду приезжать по выходным.
— Ты права. Я плохо соображаю. — Трясу головой, чувствуя, что пьянею от нее. Все, о чем я могу думать, — это сделать ее своей.
— Нет, это не так, но мне нравится, что ты этого хочешь.
— Давай ляжем в постель. — Я поворачиваю ее к кровати, затем расстегиваю шорты и стягиваю их с ее ног. Следую за ней в ванную, и мы чистим зубы. После этого ложимся в постель. Я притягиваю ее к себе, закидываю на нее ногу и прижимаю ее к своей груди.
— Истон…
— Что?
— Что, если я забеременею? Что мы будем делать?
— У нас был бы ребенок. — Этой мысли должно быть достаточно, чтобы я вышвырнул ее из этой постели, но мне хочется прижать ее ближе. Мое сердце замирает. От мысли, что ее животик раздувается от моего ребенка, я становлюсь твердым, как чертов камень. Мне нужно остановить эти эмоции, но чем сильнее борюсь с ними, тем сильнее они становятся.
— Что, если я не готова?
Мое сердце подпрыгивает к горлу.
— Ты хочешь сказать, что хотела бы сделать аборт?
— Нет. Не знаю. Я просто думаю, что нам нужно знать, чего бы мы оба хотели.
— То, чего хочу я, и то, что нужно тебе, — две разные вещи, Уилла Мэй. Я бы сделал тебя своей старушкой хоть завтра, если бы ты осталась, но знаю, что тебя ждет колледж и другие планы. — Я целую ее лоб. — Поспи немного. Завтра ты должна пойти и принять противозачаточные.
В конце концов ее дыхание выравнивается. Мне требуется гораздо больше времени, чтобы уснуть. Все эти чертовы мысли проносятся у меня в голове. Мелькают разные варианты, как сделать ее моей леди. Мысли о том, чтобы она родила мне ребенка. У меня уже куплен билет в один конец в ад, и, похоже, я намерен притащить туда с собой Уиллу Мэй.
Но, черт возьми… по крайней мере, мы будем гореть там вместе.
Я — жалкий ублюдок.
* * *
— Давно не виделись, — усмехается Никель, — вице-президент, когда сажусь напротив него. Давненько мы не сидели вдвоем. Ублюдок вечно затевает какие-то делишки и гоняется за кисками. Дейзи ставит передо мной пиво, и он шлепает ее по заднице. — Продолжай в том же духе, сладкая. — Он проводит пальцами по своим волосам, с проседью седины, и собирает их в хвост на затылке.
— Был занят. — Я отхлебнул крепкого пива.
— Да ты в жизни и дня не был занят, если только не сидел где-нибудь с женщиной. Как ее зовут?
— Не твое дело.
— Вот черт. — Он ухмыляется, разворачивая нам толстый косяк. — Серьезно, чувак. Боишься, что я уведу ее у тебя из-под носа?
— Она не потерпит твоей жалкой задницы.
— Черт. Я оскорблен. Ты выглядишь… твою мать. Я не знаю, счастливым. — Затем его голубые глаза становятся большими. — Уилла, черт побери, Мэй.
Я сужаю на него взгляд и выхватываю косяк, прежде чем он успевает его раскурить. Прикуриваю и делаю глубокую затяжку.
— А что с ней?
— Ты о ней говорил. Надо бы назвать тебя чертовым конфетчиком. — Никель снова усмехается и тянется за косяком.
— Поцелуй меня в задницу.
— Да ни за что. Она, без сомнения, волосатая. Мне не нравятся волосатые задницы и ноги.
Дейзи возвращается и ставит перед ним бургер и картошку фри.
— Тебе что-нибудь принести, Ист?
— Нет, дорогая. Спасибо, не надо.
— Держу пари, Линн готова быть связанной. — Он передает мне косяк. Я делаю еще несколько затяжек и гашу его.
— Не разговаривал с ней. Не видел ее. Устал от нее несколько лет назад.
— С тех пор, как Уилла Мэй привлекла твое внимание. Ничего постыдного в этом нет. Она симпатичная малышка. Я видел ее в городе с ее прекрасной мамой. — Он резко присвистывает. — Жаль, что я не связался с этой сучкой. Даже если она сумасшедшая. — Он кусает свой бургер.
— Алекса не настолько богата, чтобы тебя содержать.
— Да, ты прав. Я дорогой.
Я качаю головой.
— Ты жиголо.
— Твоими устами глаголет истина. В моей жизни слишком много кисок. Больше, чем нужно.
— Похоже, у тебя возникла реальная проблема. Ты выглядишь очень расстроенным из-за этого.
— Брат, эта богатая сучка — чертова наркоманка. Звонит мне часами напролет, хочет мой член. Я старею. Я чертовски устал.
— Точно. — Я беру у него несколько картошек фри, и он шлепает меня по руке.
— Возьми себе еду, ублюдок. Дейзи, принеси этому человеку тарелку. Она кивает и идет на кухню.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы рискнуть и начать серьезные отношения с какой-нибудь из этих женщин?
— С одной женщиной. Чтоб какая-то сучка думала, что может указывать мне, что делать и как тратить мои деньги. К черту. Ты серьезно относишься к своему сладкому цветочку? — Он изучает меня. — Черт. Никогда не думал, что доживу до этого дня.
— Не могу объяснить, Ник. Чертовски ее люблю. Она меня зацепила. Не могу есть. Не могу спать. Все время беспокоюсь о ней, черт возьми.
— Ты делал это с того дня, как встретил ее.
— Сейчас все по-другому. Она поступила в колледж. Получила стипендию. Все ее будущее висит на волоске, а я — жалкий байкер, который слишком эгоистичен, чтобы ее отпустить. Даже купив это. — Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Достаю кольцо из кармана, и Никель чуть не давится своим чертовым пивом.
— Твою мать. Ты хочешь надеть на нее кольцо. Проклятье. — Он качает головой и кашляет. — Черт побери. Истон Рид укрощен. Черт возьми. Еще один глотает чертову пыль.
— Я ждал ее всю свою жизнь.
— Ну, если честно, ты ждал всего восемнадцать лет. — Он разражается смехом, а я засовываю кольцо обратно в карман.
— Пошел ты. Придурок.
— Кого мы трахаем? — Викинг разворачивает стул и садится, обхватив спинку толстыми руками, покрытыми племенными татуировками.
Я бросаю Никелю взгляд, чтобы он держал свой чертов рот на замке. Он ухмыляется и отпивает пиво.
— Пока никого. День только начинается.
У меня в кармане звонит мобильник. Черт. Чертова Линн. Какого черта ей надо?
— Надо ответить. — Я киваю им и выхожу на улицу. — Алло.
