— Когой-то к ночи принесло?
Скрипучий, но бодрый стариковский голос очень гармонично вписался меж двух глухих ударов. Потом воин опомнился, опустил опять было занесённую ногу, и крикнул:
— Открывай! Княжий отряд прибыл!
— Почём-то мне знать, князевы люди вы али убивцы какие?
Видимо побоявшись застрять перед воротами на весь вечер, княжич подал голос сам:
— Открывай, Нирол. Или тебе страх глаза застил, аль ослеп совсем на старости лет? Не можешь своих защитников от лиходеев отличить?
— Нашего княжича сложно не отличить… — пробурчали за воротами, но так, чтобы снаружи было слышно, — да только ельвьхьи отродья, бают, кем угодно прикинуться могут…
Я как сидела, так и застыла. Ч-чего?!
— Открывай, морда старая! — взорвался воин. — А не то весь забор по брёвнышку раскатаем!!! Княжич, знаешь ли, ждать не любит! Да и раненные среди нас есть…
— Ох, грозиться сходу… Ишь как, грозиться… Старого человека волновать… — забормотал Нирол, демнстративно кряхтя и охая — но знак, видимо, подал, потому что за воротами послышалась возня, что-то уронили, кто-то вскрикнул, кто-то ругнулся, и наконец правая створка медленно поползла наружу. В образовавшуюся щель тут же нырнул воин, за ним княжич, и отряд потихоньку потянулся внутрь.
— Здоров будь, староста Нирол, — решил соблюсти приличия Кертаз, — Гляжу, ты всё никак не угомонишься… Как люди твои поживают? Все ли живы-здоровы?
— Буде сам не знаешь, княжич… — заскрипел старик, вздыхая, — двоих моих людей эльфьи прирезали, во сне, как скотину какую… За околицу уж три ладони как выходить боязно… Да вы сами, видать, на сих тварей натыкались уже… Шибко ли твои ранены? У нас даже знахарки не осталося…
— Эльфы-то тут при чём? — уточнил Кертаз, враз помрачнев.
— А хто ж ещё? Наши стены всех тварей сдержат, что лесных, что этих… А сталь в сердце воткнуть, да через забор перелететь, аки птица — это только лесные демоны и могут…
На этой «оптимистичной» ноте я и въехала в посёлок, следуя за Тагиром. Причём его появление никого не смутило, хоть некоторые и поморщились, будто лимон укусили — а вот на меня среагировали все. Запоздало проснувшееся чувство самосохранения подсказало, что зря я сюда сунулась, но было уже поздно — щель в воротах надёжно перекрывала ехавшая следом Дарина, а впереди полукругом толпились местные. Сперва они отпрянули, не ожидая внезапно увидеть рядом с собой одного из упомянутых «лесных чарователей». А потом кто-то истерически вякнул «эльфа!» — и понеслась…
Воздушный щит появился словно сам собой, хотя до этого никогда не получался. Может, не хватало стимула в виде убойных сельскохозяйственных орудий, направленных на меня сейчас со всех сторон?.. Где-то в стороне рычал княжич, то ли с кем-то объясняясь, то ли пытаясь запугать. Второе, впрочем, бесполезно — народ здесь пуганый и уж больно сообразительный: я ещё не успела понять, что вилы, висящие прямо перед лицом, остановлены щитом, а селяне уже пытались его продавить, втроём схватившись за одно древко. Кто-то особо умный накинул верёвочную петлю на шею Туману и тут же получил пинок копытом, сзади послышался знакомый звон — Дарина пустила в ход клинок… Щит Воздуха не выдержал напора и лопнул, обдавая всех вихрем пыли, конь заржал и взвился на дыбы, угрожающе надвигаясь на строй деревенских. Кто-то больно саданул меня по голенищу — куда достал, спасибо Туману, опять спас мою тушку…
И тут, словно освежающий ветерок, в безумие свалки вклинился княжич. Он лишь чуть повысил голос, упоминая старосту и наши дружеские намерения, а люди уже угомонились. И как это у него получается?..
Мой чудо-конь стал на все четыре, опустил голову к земле, небрежным движением избавляясь от верёвочной петли, и, уже выпрямившись, свысока на всех фыркнул. Я вздохнула и, под пристальными взглядами местных, демонстративно потёрла свежезаработанный синяк.
— Кер, ты опасный человек… — произнесла по-человечески, специально для широкой публики. Надо развеять напряжение. — Каждый раз, как я с тобой связываюсь, целостности моей шкурки всенепременно что-нибудь да угрожает… А я ею пока дорожу вроде…
Князь открыл было рот, и я уже успела мысленно услышать его «Мы же впервые…», когда дружеский тычок локтем под рёбра прервал ненужные откровения. Спасибо Тагиру!
— Бурый, пошли, надо ещё людей разместить затемно. И охрану выставить…
— Пошли, — кивнул княжич, тряхнув головой, и уже отворачиваясь, бросил на меня непонятный взгляд.
Деревенские наконец-то отмерли, вполголоса загомонили, обсуждая произошедшее и осторожно разглядывая меня, Виля и Дарину. Вокруг нашей троицы, не сговариваясь — или я не заметила? — встали несколько воинов Кертаза. Ох, боюсь, так просто это недоразумение не разрешилось. Как бы нам не пришлось ещё и за спину свою опасаться…
С молчаливого согласия всех присутствующих, «ельфей» определили в дом к старосте, живущему в одиночестве в двухэтажных хоромах. По местным меркам, конечно. То ли посчитали, что больше мы нигде не поместимся, то ли не захотели отдавать на откуп возможным врагам кого-то более полезного или имеющего семью. Как бы то ни было, получив проводника, мы сразу направились по назначенному адресу. Тем более, что вздорный старик проскрипел нам указание его не ждать и самостоятельно занимать комнаты наверху. Он, мол, стар уже по лестнице бегать и живёт внизу, а обустроиться мы и сами сможем.
Ничуть не расстроившись таким положением дел, мы дошли до нужного дома и действительно нашли его незапертым и пустующим в ожидании прихода хозяина. Чуть помявшись, ребята всё-таки ступили на порог, поздоровавшись, не иначе, со стенами.
На первом этаже здания оказалась «общинная» — просторная комната с массивным столом и обилием лавок. Тонкая перегородка отделяла от неё небольшой закуток с кроватью и сваленными кипой на сундуке вещами. Там же на полке стояли свечи, какие-то мешочки и деревяшки.
Осознав, что вломились в то «внизу», где живёт сам старик, мы дружно попятились и ткнулись в другой угол. Оттуда шёл небольшой коридор, разветвлявшийся на ступеньки наверх и полную вкусных запахов кухню. Дарина, виновато сгрузив Вилю свой багаж, тут же смылась в направлении последней, а мы повернули на лестницу.
И всё-таки, нет ничего приятнее, чем после долгого пути и изнурительных нервотрёпок наконец-то рухнуть на мягкую постель в единолично занимаемой комнате! Как же я, оказывается, успела устать от постоянного мельтешения вокруг всех подряд, от умывания в холодной воде и магического очищающего «душа», даже от еды, вроде бы всегда казавшейся вкусной, но не идущей ни в какой сравнение с домашней готовкой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
