XX. Суд Париса
Зевс посылает Гермеса во Фракию, чтобы там Парис решил спор трех богинь: кому из них присудить яблоко с надписью «Прекраснейшей». Парис, хоть он и сын царя Приама, пасет стада на склонах Иды и, конечно, робеет, узрев представших перед ним Геру, Афродиту и Афину. Но когда Гермес растолковывает ему поручение Зевса, царевич постепенно приходит в себя и начинает восхищенно разглядывать богинь, явно не зная, которую предпочесть. Смущает его и то, что Гера — супруга Зевса, остальные же две — его дочери, В такой щекотливой ситуации особенно опасно ошибиться. Но Гермес заверяет Париса, что Зевс полностью полагается на его вкус и объективность.
Осмелевший Парис просит у Гермеса гарантий, что две отвергнутые не будут ему мстить. Затем он просит богинь раздеться и подходить к нему по очереди. Первой раздевается Гера, белокожая и волоокая. Она предлагает Парису: если он присудит награду ей, то станет господином надо всей Азией.
Афина тоже пытается подкупить судью обещанием: он будет в битвах непобедим. Парис скромно отвечает, что он — человек мирный, военные подвиги его не прельщают. Но, как и Гере, обещает судить честно, невзирая на дары.
Афродита просит осмотретьее более внимательно. Во время осмотра (который явно доставляет Парису удовольствие) она умело и ненавязчиво расхваливает его красоту. Парис, дескать, достоин лучшей участи, чем пастушья жизнь в диких горах. Зачем его красота коровам? Он мог бы найти себе достойную пару даже в Элладе. Афродита рассказывает заинтересовавшемуся судье об одной из самых красивых женщин — Елене, жене спартанского царя Менелая, дочери Леды, внучке Зевса. Парис все больше увлекается ее рассказом. Тогда Афродита предлагает ему отправиться в путешествие по Элладе и в Лакедемоне самому повидать красавицу: «Елена тебя увидит, а там уж я позабочусь о том, чтобы она влюбилась и ушла с тобой». Парису это кажется невероятным, но богиня уверяет: все будет именно так, как она обещает. Она дает в провожатые Парису своих сыновей — Гимероса и Эрота. С их общей помощью (стрелы Эрота и все остальное) задуманное свершится. Взяв с богини слово, что она не обманет, Парис (заочно уже воспылавший любовью к Елене) присуждает яблоко Афродите.
XXI. Арес и Гермес
Арес тревожно и с явным недоверием сообщает Гермесу о похвальбе Зевса: тот, мол, спустит с неба цепь, и все боги, ухватившись за нее, не смогут стащить громовержца вниз. А вот он, если захочет, поднимет на этой цепи не только всех богов, но и землю с морем.
Арес сомневается в столь фантастическом могуществе отца богов. Тем более что недавно Посейдон, Гера и Афина, возмутившись его бесчинствами, чуть не схватили Зевса и, возможно, связали бы, если б не Фетида, которая сжалилась над ним и призвала на помощь сторукого Бриарея. Но Гермес прерывает Ареса: «Замолчи, советую я; небезопасно Тебе говорить такие вещи, а мне — их слушать».
XXII. Пан и Гермес
Гермес удивлен: Пан называет его отцом! Он возмущенно говорит, что козлоногий и рогатый Пан не может быть его сыном. Но тот напоминает, что как-то Гермес сошелся со спартанкой Пенелопой, приняв при этом облик козла.
Гермес смущенно припоминает: так оно и было. А Пан просит его не стыдиться такого сына: его уважают и любят не только дриады, нимфы и менады Диониса, но и все афиняне, которым он оказал услугу при Марафоне: вселил страх в души персов (отсюда и пошло слово «паника»). Гермес даже растроган: просит Пана подойти и обнять его. Но, добавляет он тут же, «не называй меня отцом при посторонних».
XXIII. Аполлон и Дионис
Аполлон удивлен: столь непохожие меж собой Эрот, Гермафродит и Приап — родные братья! Дионис отвечает, что тут нет ничего удивительного. А виновна в несхожести братьев не их мать Афродита, а разные отцы.
XXIV. Гермес и Майя
Утомленный и раздраженный Гермес жалуется своей матери Майе на дикие перегрузки. Он должен не только прислуживать богам на пирах, без устали разносить по земле приказания Зевса, присутствовать в палестрах, служить глашатаем в народных собраниях, а еще и не спать по ночам и водить к Плутону души умерших… Вдобавок Зевс непрестанно посылает Гермеса справляться о здравии своих многочисленных земных возлюбленных. «Я не могу больше!» — жалуется Гермес матери. Но та советует сыну смириться: «Ты еще молод и должен прислуживать отцу, сколько он ни пожелает. А теперь, раз он посылает тебя, беги поскорее в Аргос, а затем в Беотию, а то он, пожалуй, побьет тебя за медлительность: влюбленные всегда раздражительны».
XXV. Зевс и Гелиос
Зевс в гневе. Гелиос, уступив настойчивым просьбам сына своего фаэтона, доверил ему огненную колесницу. Но самонадеянному юноше это оказалось не по силам. Неуправляемые кони понесли колесницу в сторону от привычной колеи: часть земли оказалась сожженной, а другая погибла от морозов. Чтобы предотвратить полную катастрофу, Зевсу пришлось убить Фаэтона молнией. Гелиос оправдывается: он, мол, предупреждал и наставлял сына, как должно. Но Зевс прерывает его: если Гелиос еще раз позволит себе подобное, он узнает, насколько сильней его огня жжет Зевесов перун. Фаэтона он велит похоронить на берегу Эридана, там, где он упал с колесницы. Слезы сестер, пролитые на его могиле, пусть превратятся в янтарь, а сами они сделаются осокорями.
XXVI. Аполлон и Гермес
Аполлон просит Гермеса научить его различать братьев-близнецов Кастора и Полидевка. Гермес объясняет: Полидевка, могучего кулачного бойца, узнать легко: на лице у него следы от сокрушительных ударов, «Но скажи мне еще одну вещь; отчего они не являются к нам оба вместе, но каждый из них поочередно делается то мертвецом, то богом?» Гермес объясняет и это: когда оказалось, что один из сыновей Леды должен умереть, а другой стать бессмертным, они таким образом поделили между собой бессмертие. Но Аполлон не успокаивается: сам он предсказывает будущее, Асклепий лечит, Гермес обучает гимнастике и борьбе и выполняет еще тьму важных дел. А что же делают Диоскуры? Гермес поясняет и это: Кастор и Полидевк помогают Посейдону: объезжают моря и в случае необходимости оказывают помощь терпящим бедствие морякам.
Ю. В. Шанин
Разговоры в царстве мертвых (Dialogoeinregionemortuum)
I. Диоген и Полидевк
Собравшемуся в очередной раз вернуться на землю Полидевку Диоген дает поручения. Ему надлежит передать кинику Мениппу (высмеивающему всех пустозвонных философов-спорщиков), что в царстве мертвых у него будет еще больше поводов для веселья и насмешек, ибо тут тираны, богачи и сатрапы — предельно жалки и бессильны. А всем философам он советует прекратить бессмысленные споры. Богачам Диоген велит сообщить, что не надо копить драгоценности, собирая талан за таланом, ибо скоро они отправятся под землю, где им понадобится всего один обол, чтобы заплатить Харону за перевоз.
Зато беднякам не следует роптать на судьбу: в царстве мертвых все равны — и богачи, и неимущие. Полидевк обещает выполнить эти и другие поручения Диогена.
II. Плутон, или Против Мениппа
Крез жалуется Плутону: неугомонный Менипп, философ-киник, и в подземном царстве продолжает насмехаться над богачами и владыками: «Мы все плачем, вспоминая свою земную судьбу: вот этот, Мидас, — золото, Сарданапал — великую роскошь, я, Крез, — свои несметные сокровища, а он смеется над нами и ругается, называя нас рабами и подонками…»
Менипп признается Плутону, что это так и есть: ему доставляет удовольствие высмеивать тех, кто горюет об утраченных благах земных. Плутон призывает всех прекратить раздоры. Но Менипп считает: бывшие сатрапы и богачи достойны лишь насмешки: «Прекрасно, так и надо. Плачьте, а я буду вам подпевать, повторяя: «Познай самого себя!» — это очень хороший припев к вашим стонам».
III. Менипп, Амфилох и Трофоний
Менипп возмущен: рядовые Амфилох и Трофоний после смерти удостоены храмов, и люди считают их пророками. Но герои Трофоний и Амфилох скромно отвечают, что почести легковерные люди воздают им добровольно. Что ж до пророческого дара, то будущее Трофоний готов предсказать любому, кто спустится в его Лебадейскую пещеру. А на вопрос Мениппа, кто же такой герой, Трофоний отвечает: «Это существо, составленное из бога и человека». «Мне не понять, Трофоний, что ты говоришь; одно я вижу ясно: ты мертвец, и больше ничего», — заключает диалог Менипп.
IV. Гермес и Харон
Гермес напоминает Харону, что тот ему основательно задолжал: пять драхм за якорь, да еще за воск для замазывания дыр в лодке, за гвозди, за канат, которым рея крепится к мачте, и за многое другое. Харон со вздохом отвечает, что пока рассчитаться не может: «Сейчас я никак не могу, Гермес, а вот если чума какая-нибудь или война пришлет к нам много народу, тогда можно будет кое-что заработать, обсчитав мертвецов на плате за переезд». Но Гермес не хочет таким печальным путем возвращать истраченное. Он согласен повременить. Лишь замечает со вздохом, что если раньше в подземное царство попадали преимущественно люди мужественные, большей частью умершие от ран, полученных на войне, то ныне совсем не так: одного отравила жена, другой умер от обжорства, а большинство погибает из-за денежных козней. И Харон соглашается с ним.
