– Вы задали какой-то вопрос? – вежливо интересуюсь я.
– Да, – рявкает стоящая в центре группы черноволосая сволочь. – Я хочу знать, в гильдии охотников все неумехи?
– В тренировочном бою, когда следишь за своими ударами, не покажешь вершины мастерства, – дипломатично отвечаю я.
– Отговорки, – презрительно бросает черныш. – Поэтому охотники и не выезжают из Белгора, чтобы никто не узнал о них правды.
На сумасшедшего он не похож. Зачем ему это? Плевать, начал заводиться я. Чего хочет, то и получит.
– Я – охотник. Я к вашим услугам, – сказал я.
– Э, нет, – засмеялся черныш. – Ты меня вызовешь, а я определю условия поединка.
Так, анализ закончен: главный тут – мужик с седыми висками, черныш – его подручный. Знают правила гильдии. Совершенно не удивились тому, что их пригласил на поединок я, а не раздолбаи. Охота на меня или…
– Я, охотник Влад, вызываю неизвестного мне невежу на поединок правом чести. Здесь и сейчас.
– Я, неизвестный, принимаю вызов правом чести. Условия – сталь, смерть.
Ого, он настолько в себе уверен?
– Я предлагаю в качестве секундантов наших спутников, – сказал черныш.
– Нет. Воины герцога Тарисы, – ответил я.
Пожав плечами, черныш кивнул. Собравшийся народ быстро освободил площадку в центре двора. Тем временем я провел политинформацию с подошедшими ко мне охотниками.
– Все готово, охотник, – сказал подошедший ко мне седоусый десятник герцога. – Ты не наденешь доспеха?
– Нет. Кожаного панциря мне хватит.
Готово так готово. Я подошел к кругу, наблюдая за противником. Чего он хочет? Зачем ему это? Кого он мне напоминает? Кого? Доспеха не надел, из оружия только длинный альшпис [41]. Блин, сейчас от вопросов разболится голова.
– Бой, – дал отмашку десятник.
Я стоял и смотрел на противника, смотрел, как он вынимает меч, как движется ко мне. Кого он мне напоминает, кого? Внезапным прыжком черныш попытался сократить дистанцию. Я отскочил. Дистанция прежняя. Черныш улыбнулся и вновь стал приближаться ко мне. Осторожно, маленькими и медленными шажочками. Вспомнил. Понял! Он напоминает меня. Меня годичной давности. Меня, которому Матвей еще не успел подправить технику боя под погань. Привет с Дикого острова. Чернышу до дистанции атаки оставался один шаг. Он замер. Картина Репина: два бойца. Один, наклонившись и немного присев, выставил меч, второй, как пугало, развел руки с оружием. Черт, ну не воспринимаю я его как врага, а убивать придется. Он уже мертв, только не знает об этом.
Школа боя Черных драконов основана на опережении врага, на приведении его в хладное состояние с одного удара. Сейчас у черныша есть два возможных удара. В горло и печень. Драконы не фехтуют – они убивают, а вот я немного фехтовальщик. Спасибо Матвею. Вместо положенного мне ухода в сторону с контратакой по среднему уровню, к которой он готов, я собью клайдом его меч в сторону и убью ударом в сердце. Убью айдалом, подшагом резко сократив дистанцию. Или собью айдалом его меч и с подшагом клайдом перережу ему горло. Все зависит от его удара. Черныш этой техники не знает. Он труп, как был бы трупом любой другой уже на моем месте. Исключая бойца уровня Матвея и Лайдлака. Я не сильнее черныша. Я успел оценить его уровень, как и он мой. Я просто знаю его технику боя, а он не знает моей, и познакомиться с нею через схватку он уже не успеет. Черныш нацелен на один очень быстрый удар и отскок. Поэтому в сердце он бить не будет.
– Остановись, – сказал я.
Черныш качает головой. Черт, я не хочу его убивать. Если я попытаюсь оставить его в живых, если я начну подменять разумом рефлексы, то он меня прикончит.
– Я знаю эту технику, Дракон.
Черныш едва заметно улыбается:
– Остается выяснить, насколько хорошо – так, охотник?
Черт. Тишина. Люди во дворе замерли и боятся лишний раз вздохнуть. Напряжение становится невыносимым. Я смотрю в его глаза, а он в мои. Блеск стали. Дзанг. Тело черныша с глухим стуком падает на землю. Окровавленный айдал в моей руке.
Молчание.
– Господин, – разносится по двору.
Я поворачиваюсь. Четыре воина с Дикого острова, встав на одно колено, склонили головы:
– Господин, прости нас.
Я полностью согласен со словами падре. Они там все сумасшедшие.
– Молния, ты был великолепен. Я так боялась за тебя, так боялась. А ты… Ты раз – и насадил его на клинок. Никто даже не успел ничего заметить. Лязг мечей, и все. Ты настоящая молния.
Таня была в своем репертуаре. Поединок на нее подействовал как доза конского возбудителя. Если неделю назад ее еще и сдерживало что-то типа «нас не представили, люди вокруг, погань рядом», то теперь… Бульдозер по сравнению с нею выглядел бы бумажным корабликом. Быстрота и натиск – вот ее девиз. Несколько раз княгиня даже подзывала к себе свою фрейлину, но все возвращалось на круги своя. Таня опять отставала от группы туристов и совершенно случайно оказывалась рядом со мной.
– Баронесса.
Так, кажется, их светлость изволят гневаться. Слава Создателю. Наверно.
– Влад, – наклонившись, Таня погрузила меня в омут запахов духов и спелого тела, – я не прощаюсь с тобой. Ты мне еще расскажешь про все обычаи твоей родины, особенно по отношению к девушкам.
Чертовка пожала мне руку, расстреляла залпами зеленоглазой артиллерии и пришпорила коня. И чего это я про монастырь думал? Птички того и гляди на голову нагадят, воздухом можно дышать где угодно, а красивые женщины – это мужское счастье. Куда мы без них.
– Влад, – прервал мои мысли Абу, – за тем холмом подъедем к повороту.
– Благодарю. До встречи, Абу.
– До встречи, Влад Молния.
Так, надо собираться. Я подъехал к повозке и отвязал Черныша. Рыжик, ничего я тебе не расскажу, а насчет обычаев, если бы я их только знал… М-да. И что мне теперь делать с неожиданными спутниками? К черту, решу все потом. А сейчас исполню свою вчерашнюю задумку. Я подождал, пока караван заедет за холм, и накинул цепь-хамелеон на шею Пушка. Теперь толчок для активации артефакта – и задать подобный объект. Фокус на Черныша, поток силы в цепь – и готово. Под седлом у меня второй Черныш. Класс, старая работа, такие артефакты сейчас не делают. Никаких плетений – только сила. Один из многих секретов, пропавших во время Смуты. Полное копирование внешности. Подпитка энергией не нужна. Цепь сама забирает ее из воздуха, самой универсальной стихии. Обнаружить иллюзию можно только очень дотошной проверкой. Я покосился на невозмутимую четверку островитян. У каменных истуканов и то больше эмоций.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
