обращаясь к Джону: «Скажите,
The Beatles когда-нибудь еще будут вместе?» – «Никогда не знаешь, никогда не знаешь…» – ответил тот (95).
В 1976 году слухи достигли апогея, когда организатор Билл Сарджент предложил экс-битлам пятьдесят миллионов за единственный концерт. «Предлагались феноменальные суммы, – вспоминал потом Маккартни. – Но все это вертелось по кругу. Трое из нас могли думать: “Может, это неплохая идея”, но четвертый говорил: ‘Не-а, я не согласен”, ну и накладывал вето, получается».
Двадцать четвертого апреля 1976 года в комедийной программе Saturday Night Live («Субботний вечер в прямом эфире») ее продюсер Лорн Майклс прошелся по астрономическим гонорарам, предлагаемым группе. В тот вечер Майклс также сделал битлам предложение объединиться. Заочно. «Национальная вещательная компания[45] уполномочила меня предложить вам вот этот чек за участие в нашей передаче, – сказал он, демонстрируя перед камерой подписанный чек на три тысячи долларов (это было намного меньше, чем битлы получили за участие в шоу Эда Салливана в 1964 году). – Все, что от вас требуется – спеть три битловских песни. She Loves You, yeah, yeah, yeah, и тысяча уже у вас. Слова вы знаете. Это же так легко! Как я уже сказал, чек выписан – один на всех, как это прежде делали для группы. Так что можете делить его на свое усмотрение. Хотите заплатить Ринго меньше – ваше дело. Я не буду вмешиваться».
Леннон и Маккартни увидели этот выпуск на другом конце города, в «Дакоте». «Мы вместе смотрели это шоу. Пол у нас гостил в “Дакоте”. Посмотрели и чуть было не поехали в студию, просто шутки ради. Почти уже сели в такси, но мы тогда были очень усталыми, поэтому не срослось» (96).
В сентябре 1979 года один из самых известных промоутеров Сид Бернстайн, в свое время предвидевший успех группы в Карнеги-холл и на стадионе Шей, значительно повысил ставки. Он превзошел Сарджента, предложив невообразимую сумму – 230 миллионов долларов. Поразительно, но эта сумма повысилась еще больше, когда организовать воссоединение группы попытался Генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм. Делал он это из соображений благотворительности – ради «людей в лодках», вьетнамских беженцев, которые на утлых суденышках, страшно рискуя, покидали искалеченный войной Вьетнам.
Бернстайн поддержал Вальдхайма и опубликовал в New York Times призыв на целую полосу, обещая во имя благотворительности выплатить 500 миллионов долларов. Он просил экс-битлов рассмотреть предложение Вальдхайма в свете гуманитарной цели. «Та радость, которую вы всюду дарили людям, отводит вам уникальное место в истории, – писал Бернстайн в своем обращении. – Вы настолько значимы, что можете изменить к лучшему жизни многих людей, которые нуждаются в нашем сочувствии и немедленной помощи» (97).
Но… К осени 1979 года Джону надоели бесконечные усилия Бернстайна и других вмешаться в его творческую жизнь, что бы она ни представляла из себя на этом отрезке. Разумеется, баснословный гонорар от Бернстайна предсказуемо вызвал лавину публикаций в СМИ. И Леннона в этих статьях изображали злодеем, который активно противится возрождению группы.
Маккартни в своих публичных заявлениях часто демонстрировал безучастное отношение к возможности объединения четверки, однако в какой-то момент он звонил Джону в «Дакоту», пытаясь, хоть и безуспешно, изменить его мнение.
Во время своего тура Wings over America («Крылья над Америкой») в 1976 году Пол сочинил стишок, которым отбивался от ностальгирующих журналистов:
В 69-м The Beatles не стало,
С тех пор все в порядке, но если вам мало,
И этот вопрос вы кричите толпою,
Мы никогда не узнаем покоя[46].
Первого января 1979 года, когда Пол заключил соглашение с Columbia Records, по которому, если верить слухам, получил более двадцати миллионов долларов, его юристы вставили пункт, оставлявший за Полом право выпускать вне рамок контракта любые музыкальные произведения совместно с «Джоном Ленноном, Ричардом Старки и Джорджем Харрисоном, которые записывают музыку под общим названием The Beatles» (98).
Что касается Джона, рояль Yamaha CP-80 из магазина Manny’s Music, купленный Йоко почти за год до этого, чтобы стимулировать творчество мужа, в основном стоял без дела. Попытка Джона создать музыкальную версию «Баллады о Джоне и Йоко» выдохлась, и большого интереса писать музыку у него не осталось. Вместо этого он занялся созданием звукового дневника.
В среду 5 сентября Джон нажал кнопку записи и начал монолог, объявив: «Дубль один продолжающейся истории жизни Джона Уинстона Оно Леннона».
Как и прошлой осенью, он быстро перешел в нападение, когда заговорил о Дилане. Тут явно сыграло роль недавнее обращение фолк-музыканта к госпелу и его хит Gotta Serve Somebody из недавнего альбома Slow Train Coming. «В общем, я слушал радио и тут поставили новый дилановский сингл или альбом… черт знает, что это было», – остроумничает Джон. Говоря о Gotta Serve Somebody, он замечает, что Дилан хочет быть «официантом Христа». «Пение было жалким, а текст вызывал неловкость за автора. Так что мы тут сидим и смотрим, как могучий Дилан, и могучий Маккартни, и могучий Джаггер сползают с горы, с кровью и грязью под ногтями».
Джон объясняет разницу между «сегодня» и «парой лет назад»: «Раньше, когда бы кто-нибудь из вышеперечисленных ни выпустил новую вещь, я ощущал панику и тягу к соперничеству. А теперь это все ни о чем». Кроме того, «сейчас я, по крайней мере, получаю от этого удовольствие, а не паникую». И добавляет: «Самое большое удовольствие, конечно, от того, что все это – куча говна». И здесь место для ремарки. Даже в таком запале Джон должен был осознавать горькую иронию: пока Дилан, оказавший на него большое влияние, и Маккартни, его соавтор, находились в самой гуще музыкальных событий и постоянно работали, сам он развлекался метанием вот таких «гранат», укрывшись в спальне «Дакоты». Как Леннон сам признавал в I Don‘t Wanna Face It, он мог критиковать с безграничным остервенением, но сам критику не переносил.
Способность Джона заниматься каким-либо проектом – в том числе брызжущим желчью аудиодневником – в тот период была явно ограниченной.
Десятого октября – сразу после «двойного» дня рождения с Шоном, который они вновь отпраздновали в «Таверне на лужайке», Джон снова обращается к дневнику. Предметом его внимания стала песня Йоко Looking Over From My Hotel Window из альбома Approximately Infinite Universe (вышел в январе 1973-го). Там были такие слова: «Интересно, спрыгнуть или пойти спать?» – «Так, так, так, приехали, – говорит Джон. – Мне тридцать девять лет, я смотрю из окна в гостинице, размышляя, выкинуться мне из него или вернуться в кровать. В общем,
