– Я же тебе говорил, что его там не будет.
– А может он с балкона гребанулся? Ты смотрел?
– Смотрел. Нет его там. Я же тебе говорю – все это его шуточки. Пока не увижу его с дыркой в башке, не поверю, что он сдох. Заговоренный он, у него семь жизней, как у кошки.
– У тебя что, крыша едет со страху? А кто ж в окно ломился?
– Наверное, кинул в стекло чем-нибудь с улицы. А может, он уже здесь в квартире сидит? Пока мы ушами хлопаем.
Демид почувствовал, как у парней в комнате зашевелились волосы от такого предположения. Молодец все-таки этот Начальник! Нагнал страху, дальше некуда. А между прочим, у Демида голые руки против двух пушек, и ничего гениального он еще не придумал.
Притихшие было визитеры вновь зашептались. Первым заговорил Начальник.
– Слышь, Кока. Мне в туалет надо.
– Ну и что? Отлей прямо здесь. Вон в цветок.
– Ты чо? Нам здесь всю ночь сидеть. Я мухой, только не шлепни меня, когда буду обратно идти. Когда пойду – стукну по косяку два раза. Если не стукну – значит не я. Тогда пали, не думай.
– О'кей.
Сперва из дверного проема появился пистолет, потом его обладатель – как в полицейских боевиках. Но в коридоре уже никого не было. Начальник осторожно прошел в кромешной тьме, на ощупь открыл дверь туалета и зашел туда. И оказался в цепких объятиях. Демина рука сжала его горло, задавив неродившийся вопль.
– Спокойно, парнишка. Пикнешь – разорву, как цыпленка, – выдохнул в ухо плененного Демид. – Пушку давай сюда, она тебе больше не понадобится. Сиди тут без писка, и я тебя не трону. Усек?
Парень кивнул головой с облегчением, как будто не сомневался, что этим и кончится. Дема сунул пистолет поглубже в карман, запер туалет на задвижку и пошел к комнате, нарочно громко шаркая ногами. Тут же услышал хриплый шепот:
– Стой, кто там?
– Это я! – Дема два раза стукнул по косяку, ссутулился и появился в проеме двери. Кока стоял, держал пистолет в вытянутых руках, и пытался что-то рассмотреть в темноте. Секундная задержка обошлась ему дорого. Демид без особых ухищрений выбил пистолет из рук парня, ударив по кисти ребром ладони. Верзила заорал от боли и затряс рукой. Но тут же опомнился и встал в боевую стойку.
– Ого, – сказал Демид, – никак мы каратисты. А ну-ка расскажи, что у тебя черный пояс и ты уроешь меня за три секунды. А то мне что-то не страшно.
– Это ты что ли – знаменитый Динамит? Что-то дохловатый ты фраерок с виду.
– Такой уж уродился. – Демид усмехнулся. – Кстати, что это за кличка такая неприличная – Кока? "Кок" – это по-английски "петух". И ты, петушок, зря кукарекаешь. Как бы соловьем петь не пришлось…
Кока английского не знал. Но знал блатной жаргон. И, само собой, обиделся. Демид почувствовал, нет, скорее услышал, как нога противника летит в воздухе, рассекает его, как бревно. Медленно и тяжело. Удар был на снос и шел в голову. Напрасно. Демид среагировал молниеносно – отклонился и захватил ногу соперника двумя руками. Кока застыл в крайне неудобной позиции – одна нога стояла на полу, вторую Дема держал на уровне головы, скручивая ступню болевым приемом и не давая пошевельнуться.
– Стало быть, у вас, крутых чуваков, это зовется "маваши-гери"? – полюбопытствовал Дема. – Я бы посоветовал тебе пойти в балет. Знаешь, это такое место, где дяди и тети медленно и красиво машут ножками. Тебе бы подошло.
– Отпусти ногу, фраер, – просипел парень. – Связки порвешь.
– Запросто. Дерну за ножку – не только связки лопнут, но и грыжа вылезет. Ты уж лучше стой спокойно, не зли меня лишку.
Дема на секунду ослабил хватку, думая, что напугал парня достаточно. Но у Коки с инстинктом самосохранения было что-то не в порядке, спокойная жизнь его не устраивала. Он почувствовал слабину, и резким движением вырвал ногу, оставив в руке у Демида ботинок. И тут же пошел в атаку, рассчитывая задавить Демида своей массой. Руками он действовал лучше, чем ногами, и Дема, выведенный рывком из равновесия, сплоховал. Пропустил два сильных удара – в голову и в живот – и пролетел через всю комнату, сшибая своей спиной мебель, что попадалась на пути. Прижался к стене. Кока несся на него, пыхтя как разъяренный носорог. Он ударил кулачищем, рассчитывая проломить Демиду череп, вложив в удар всю свою силу и ярость. Но там, где только что была демина голова, кулак не встретил сопротивления и с хрустом влетел в стену. В тот же момент Кока почувствовал, что летит кувырком, перекинутый через голову. Он упал на бок, рука его переломилась, на ребра навалилась тупая тяжесть, не давая вздохнуть, и он плавно отключился.
Демид, тяжело дыша, вытер кровь с лица, осторожно ощупал свой нос.
"Опять без перелома. Должно быть, я и вправду везунчик…"
Кока распластался на полу черной тушей, уткнулся лицом в пол. Дема добросовестно стянул его руки и ноги ремнями и пошел к туалету – разбираться со вторым бандюком. Включил свет, щелкнул задвижкой, распахнул дверь туалета. И оторопел.
– Олег, ты?!
На унитазе, закрывая лицо от слепящей лампы, съежился жалкий и насмерть испуганный Начальник. Демид цапнул его за шиворот и выволок его в коридор.
– Олег, Олег… Какого хрена ты здесь делаешь?
– Ты поймал меня, – просипел парень. – Доволен, да? Пришьешь меня теперь? Пришьешь?
– Ах ты сволочь, – горько сказал Демид. – Что ты там плел своему Коке? Что я убийца? Я не убиваю людей, и ты знаешь это. Что бы ты стал делать, если бы я лежал перед тобой с пробитой башкой? Плюнул бы мне в лицо и пошел получать свои тридцать серебряников? Ты продал меня с потрохами. Олег, ты же был моим другом! С какой мразью ты связался?
– Прости, Демид… Демка! Ты сам виноват. Почему ты не вытащил меня? Ты знаешь, я спился, скололся… Хреново мне было, Демка. Почему ты не нашел меня? Ты нашел бы, если бы захотел! Чужие люди подняли меня. А за добро надо платить. Ты знаешь, за все надо платить…
– Ценой моей жизни?
В ответ – молчаливый взгляд раскаявшегося Иуды.
– Кто тебя поднял? Крот? Это он?
Молчание.
"Ладно. Поиграем в кошки-мышки. Ты всегда любил играть, Олег. Только раньше я был на твоей стороне и ты слишком уверовал в свои силы. А теперь ты наставил на меня пушку. Правила игры в таком случае меняются".
Демид поглядел на часы. Прошло уже десять минут с тех пор, как была открыта пальба по стеклам, переполошившая, наверное, весь дом. Дема представил себе соты-квартиры, в которых перепуганные насмерть жильцы запирают бронированные двери, пьют валидол и вызывают милицию.
– Так. Разговаривать некогда. Через две минуты здесь будет до черта ментов. Сматываемся. И не вздумай сбежать – убить не убью, но покалечу от души.
Демид распахнул дверь, скатился с лестницы, подталкивая в спину Олега. Едва они успели пробежать квартал, сзади раздались вопли сирен и к дому подлетели милицейские машины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
