- Ты что-нибудь поймал?
Я поворачиваюсь к ней.
- Что?
- Ты ловил рыбу?
- Да, но какая разница?
- Что ты с ней сделал?
- Я принес её в коттедж, почистил и сидел рядом с отцом, пока мама и Келли панировали и жарили её.
- Что насчет вечера субботы?
- Я провёл ее с родителями, после того как Келли легла спать, и слушал сверчков и пытался вести себя так, будто только что я не прошел через ад.
- Воскресенье? - спрашивает доктор Кайзер.
- Я не понимаю ваших вопросов. - Я все же пытаюсь вспомнить: - Я показал Келли, как ловить пескарей, и мы вместе поплавали. Мама приготовила ужин. Это глупо.
- Скажи мне еще раз, Люк, что ты делал после того, как тебе позвонили?
Я падаю на диван.
- Я не понимаю, о чем вы спрашиваете. Я рассказал вам все, что сделал.
Ее скулы приподнимаются, а губы изгибаются в улыбке.
- Люк, ты позвонил и пришёл ко мне, почему?
- Чёрт, я не знаю. Думаю, я хотел узнать, можно ли...
- Продолжать жить, - заканчивает мое предложение доктор Кайзер. - Мы обсуждали твою жизнь. Жизнь изменчива. Наши приоритеты меняются. Судя по твоему рассказу, ты получил удовольствие от вновь пережитого безрассудного сексуального опыта. Это часть твоей жизни. То, чем ты занимался, после того как тебе позвонила Дороти, тоже часть твоей жизни. Ты отправился к своей семье. Ты ловил рыбу, поймал ее и съел. Ты провел время с дочерью и родителями. Ты не исчез. Ты слишком сильный для этого. Ты отряхнулся после падения и выжил. Помни об этом в следующий раз.
- В следующий раз?
- Люк, это необязательно должно происходить в «Кружеве и коже». Это не должно быть завязано на каком-то конкретном месте. Жизнь повсюду. Она там, где ты меньше всего ожидаешь. Такой человек, как ты, не позволит подобному опыту определять свою жизнь. Если ты смог жить после трагедии, которую тебе принесла судьба, ты сможешь продолжить жить и сейчас.
- Я думаю, что ощущал это так, будто впервые за долгое время у меня появилась надежда.
- Нет, Люк. Надежда не единична. Иногда кажется, что она потеряна, но она все еще здесь. Ты знаешь, это как ключи от машины, которые ты не можешь найти. Они есть, но ты не видишь их. Ты увидел надежду в Мойре. У тебя есть надежда каждый день. Однажды ты снова её обретешь.
- Я постоянно вижу её в Келли.
- Так и должно быть. Мы оба знаем, что это разные вещи, но такой вид надежды нисколько не умаляет ее значимости. Тебе не нужно искать ее, но будь готов, когда она появится.
Посмотрев на часы, я вижу, что уже почти десять утра и время первого приема доктора Кайзер.
- Мне пора. Спасибо, что нашли время для меня сегодня. Я знаю, что у вас есть и другие пациенты.
- Я попросила Марджи освободить нам больше времени.
Я качаю головой.
- Мне пора. Я назначу еще одну встречу, скажем, через месяц. Мне нужно время, чтобы отыскать те ключи.
Доктор Кайзер усмехается.
- Люк, ты не сделал ничего плохого. То, какой ты есть, можешь не нравиться Мойре, но понравишься кому-то другому. А что касается надежды, нет ничего плохого в том, чтобы желать обрести ее. Просто держи глаза открытыми.
Расправив плечи, я киваю.
- Еще раз спасибо. Я лучше пойду.
Когда я открываю дверь, меня снова поражает сходство Марджи с Мойрой. Хотя в поле моего зрения только ее затылок, стройные плечи и мягкие изгибы.
Это просто мое воображение.
А потом она поворачивается ко мне лицом.
Глава 20
Марджи
Я поворачиваюсь на звук открывающейся двери доктора Кайзер, и все мое тело замирает. На мгновение меня словно парализовало, когда я сталкиваюсь взглядом с темными проницательными глазами, поймавшими меня в ловушку и устроившие землетрясение моей реальности. Я даже не могу оценить, насколько опустошена катастрофой столкновения двух миров.
Две разные реальности сливаются в одну.
Пока я смотрю на мужчину, которого недавно встретила в продуктовом магазине с его дочерью, я знаю своим сердцем, каждой клеточкой своего тела, что он также является господином Сантаной. Может, я и не видела всего его лица, но я точно видела его – всю остальную часть. И мужчина передо мной, - это тот же человек, который доставил мне боль, удовольствие и удовлетворение какие я никогда не испытывала.
Также он тот мужчина, который отверг меня.
Эти и другие мысли мелькают в моей голове, когда останавливается на месте. Я отвлекаюсь, когда доктор Кайзер обходит край и оказывается около моего стола.
- Марджи, не могла бы ты назначить визит Лукаса МакЭроя на дату через месяц после сегодняшнего дня?
Она поворачивается к Лукасу.
- Помни, ты всегда можешь позвонить или записаться на прием пораньше, если передумаешь.
Лукас не произносит ни слова. Его пристальный взгляд не отрывается от моего, он поднимает подбородок и расправляет плечи. Я узнаю этот взгляд – тот самый, который означает, как я поняла за довольно короткое время, проведенное вместе, что он собирается что-то потребовать от меня. Это не тот взгляд, который сопровождает похвалу или нежность.
Доктор Кайзер делает шаг назад, окидывая взглядом нас двоих.
- Марджи, во сколько придут Мартинсы?
Когда я не отвечаю, она повторяет вопрос.
Я моргаю, отводя взгляд от Лукаса, и поворачиваюсь к своему боссу. Хотя я и пытаюсь ответить на вопрос, но чувствую, что мои глаза снова наполняются слезами. После этих выходных я не уверена, что смогу выдать нечто большее, чем очевидно я и занята.
- Извинитете, что? - спрашиваю я, глядя на доктора Кайзер.
- Мартинсы? Я просила сдвинуть встречу.
Проглотив эмоции, я киваю.
- Да, я позвонила им. Запись перенесена, - я смаргиваю слезы. - У вас было окно в среду, и теперь ваше расписание не будет отставать.
Она поворачивается к Лукасу.
- Люк, ты помнишь мою помощницу Марджи?
Затем разворачивается ко мне:
- Марджи, ты помнишь Люка.
Лукас отворачивается.
- Я позвоню вам напрямую, доктор.
До того, как он успевает уйти, я выпаливаю:
- Почему?
Лукас разворачивается, глядя мне в лицо, будто доктора Кайзер нет в комнате, и говорит:
- Да, Сэр, или нет, Сэр. Ты позволила Дороти передать мне своё сообщение, в котором бросаешь меня? - Он не позволяет мне ответить, прежде чем добавляет: - Да, Сэр, или нет, Сэр, ты вернулась к своему мужу?
Мои глаза широко распахиваются, когда я поднимаюсь со своего стула.
- Нет, Сэр, на оба обвинения, - мой голос больше не звучит покорно, так как меня вновь охватывает негодование. - В твоей записке говорилось, что ты больше не хочешь меня видеть. Я не замужем. И никогда не была.
Он переводит свой тёмный взгляд с меня на доктора Кайзер.
- Лукас, Марджи говорит тебе правду о том, что она никогда не была замужем. В отношении записки ничего не могу сказать.
Я быстро достаю сумочку и вытаскиваю из глубины записку, едва читаемую, и передаю ее Лукасу.
- Вот, Сэр. Именно это я обнаружила, когда проснулась.
Взяв её из моих рук, он расправляет помятый листок бумаги. Пока его глаза скользят по записке, его челюсти сжимаются все сильнее и сильнее, а мышцы его красивого лица напрягаются. Наконец, когда он снова поднимает на меня глаза, гнев, который горел в них несколько минут назад, сменяется чем-то более мягким.
- Чёрт,Мойра, это не то, что я написал, - он встряхивает бумагу. - Этого я не писал.
Доктор Кайзер глубоко вздыхает.
- Похоже, в моем расписании есть свободный час, если вы двое хотите поговорить, - она усмехается. - Со мной или без меня.
Моя грудь взволнованно вздымается под блузкой.
- Я думала...
Лукас протягивает мне руку. В следующую секунду я вижу его с дочерью, а затем снова в «Кружеве и коже», успокаивающего, помогающего и обучающего меня. Вглядываясь в его лицо без маски, я поднимаю свою руку ему навстречу.
Переплетя свои пальцы с моими, он произносит:
