Марина отбежала и, не удержавшись, оглянулась: в окнах уже танцевал огонь. Редкие прохожие испуганно вскрикивали. Они должны были уже вызвать пожарных.
***
Дима наступил на остатки хрустнувшего под его тяжестью паркета. От удушающего запаха гари хотелось прикрыть нос и рот. Агенты ФСБ обернулись и нахмурились, когда подполковник выпрямился стрункой и пожал руку сотруднику сторонней организации.
– Докладывайте, – бескомпромиссно потребовал агент АКД.
Подполковник как выструганный новобранец отчеканил:
– Источник возгорания: бензин. Выгорели две комнаты, кроме ванной. Видимо о ней в спешке забыли. Судмедэксперты собрали пробы. Попробуют добыть ДНК. По предварительной оценке квартира была пустой. Никаких личных вещей. В мусорном ведре удалось найти остатки контейнеров службы доставки. Мы сейчас пытаемся выяснить ее.
– Кому принадлежит квартира?
Подполковник махнул рукой и к нему подошел скрывший свою растерянность под маской высокомерия капитан.
– Винокурова Татьяна Сергеевна, восьмидесятого года рождения. Ее сейчас допрашивают.
Аскендит скрестил руки на груди и постучал пальцами по лацкану пиджака.
– А соседи? Они ведь должны были что-то видеть.
– Квартиру хоть и снимали уже несколько месяцев, но она пустовала. В день происшествия соседка напротив видела невысокого человека, но лицо его было скрыто под капюшоном, – расправив плечи, капитан решил добавить, – сейчас проверяют камеры наблюдения…
– Мои люди уже все просмотрели, – раздраженно оборвал его агент АКД. Капитан поджал губы. – Спасибо, подполковник Левронов. Теперь этим делом займемся мы.
Подполковник кивнул и, отдав честь, вышел из сгоревшей квартиры. Его подчиненные последовали за ним следом.
Том, следовавший тенью за боссом, осмотрелся.
– Какова вероятность того, что Виверн случайно находилась в том же городе, где и вы часто бываете? – глухо произнес он и, не выдержав, закашлялся. Том вытащил из кармана носовой платок и прикрыл им нижнюю треть лица.
Дима осмотрелся.
– Нулевая, – под нос произнес он, хмурясь от плохого предчувствия. Мортис собирал силы. Атаки Виверн стали чаще, но радовало лишь одно: Феникс достиг уровня своего развития, когда смог достать Виверн. В следующий раз Виверн попадется.
Так же его тревожил второй вопрос: что будет, когда Феникс победит Виверн? Разум Виверн померкнет?
Если Феникс уничтожит Виверн в информационной сети, она умрет?
Глава 10
Картина
Ожидание казни хуже самой казни… Нет, те кто говорил это, не знали Владыку.
Марина не выполнила задание, и теперь ее ждала кара. Не смерть, но иногда хотелось умереть, лишь бы все закончилось. Страх, всепоглощающий ужас ожидания наказания сжимал все внутренности.
Прошло уже полтора года с последнего провала. Полтора года успехов. Марина расслабилась и вот теперь она должна была поплатиться за свою беспечность и ждать заслуженного наказания.
Три дня бессонных ночей и накаленных нервов. В этом был весь Владыка: не просто причинить боль, а изнурить мукой ожидания, предвкушения и омерзительного страха до такой степени, что Марина уже была готова молить о наказании, лишь бы оно уже прошло.
Звонок прозвенел неожиданно, внезапно, хоть она его и ждала.
Марина села в неприметную машину. Она нырнула в информационный мир на свой любимый пляж, но как сумасшедшая ходила взад-вперед. Она изводила себя.
Ее выбило. Они приехали в тот же лес, к тому же дому. Не прошло и недели, а казалось, что вечность…
Сглотнув, Марина вышла. Дверь машины глухо захлопнулась.
Довольная Роза вышла навстречу. Марине так и хотелось вцепиться в ее ухмыляющийся рот. Она скинула куртку и передала ее такой услужливой сегодня Розе.
– Пусть Владыка не рассчитает силы и кокнет тебя, – улыбнулась рыжеволосая шире.
Марина скривилась и еле сдержалась показать ей неприличный жест.
Она зашла в уборную. Владыка не любил, когда ему портили ковры. Она включила холодную воду и, окунув руки, несколько мгновений смотрела на свое серое лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
“Пора”.
Сглотнув, она вышла и подняла голову на лестницу. Сжав перила из красного дерева, она стала считать ступеньки, лишь бы отвлечься.
Двадцать четыре.
Верный Филипп вышел из каминного зала и встретился с ней хмурым взглядом. Все знали, что ее ждет, но если Роза откровенно радовалась, то по бесстрастному лицу Филиппа не было понятно, о чем он думает.
Жалеет ее? Сочувствует?
Или он вообще ничего не чувствовал, давно уничтожив все свои чувства. Он ведь был киллером. Он убивал людей и от этого у Марины пробежали мурашки по позвоночнику.
– Марина, – выдохнул Владыка в нетерпении.
Марина перевела потухший взгляд на Владыку, повернувшегося к ней. Она сделала шаг, и дверь за ее спиной закрылась.
“Я не здесь. Это происходит не со мной. Отрешиться… Я просто смотрю кино”, – внушала она себе.
– Марина, – повторил Владыка. – Подойди.
Ноги утонули в огромной шкуре белого медведя. Колени вздрогнули в попытке пасть ниц, но Владыка вскинул руку и схватил ее за подбородок.
– Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, – выдохнул он. Жар дыхания обдал ее лицо.
– Накажите меня, Владыка, – задрожала она, зная всю прелюдию его мучений наизусть.
– Ты заслуживаешь наказания. Ты не выполнила мой приказ. Ты же знаешь, что я делаю с моими людьми, кто не выполняет приказы?
– Убиваете…
– Да, – прошептал он. И это казалось шипением. – Но я сохраню тебе жизнь. Будь благодарна.
– Спасибо, Владыка, – прохрипела Марина, горло перехватило.
Она почувствовала, словно огромная лапа чудовища врезалась в ее плоть и выдрала куски мяса.
Марина рухнула на пол и стиснула зубы. Она не будет орать. Не будет доставлять Владыке еще большего наслаждения…
Лапа невидимого чудища поднималась по телу и драла кожу всюду. Казалось, что плоть висит на ней кусками, оголяя кости.
В сознание ворвался крик, и только потом она поняла, что это был ее собственный.
Кости ломались и выкручивались, зубы вырывались, а после вырывались конечности. Время растянулось и замерло в максимальной болевой точке. Казалось, прошла вечность.
Все вмиг закончилось.
Марина обмякла. Сознание медленно прояснялось. Она лежала на боку, уткнувшись лицом в мех животного.
Глаза медленно закрылись и открылись. Пульсирующая кровь стучала в голове. Тень Владыки загородила огонь камина.
– Пока отдохни… Я не хочу навредить тебе.
Глаза Марины расширились от ужаса понимания, что он не закончил с ней.
– Умоляю, Владыка… Я все поняла… не надо…
Красные глаза сузились от удовольствия. Морщинистая рука потянулась к ее лицу и откинула пряди волос.
У Марины не было сил отодвинуться. Да и бесполезно все это было.
– Отдохни… Я не наврежу тебе, моя дорогая Марина. В глубине души ты же знаешь, что заслужила это.
Марина неконтролируемо содрогнулась и закрыла глаза. Она молила только о том, чтобы быстрее все закончилось.
И боль пришла.
***
– Не высовывайся, – вздохнул Дженкинс и поставил перед девушкой яблочный штрудель. Она с благодарностью улыбнулась.
Дженкинс всегда знал, что Марине было нужно. После пыток Владыки она чувствовала себя растоптанной, униженной, обессиленной.
– Приоритетным для тебя сейчас является Дмитрий Аскендит. Направь все силы на него. И не смей выдать себя. Никаких скачков напряжения и не суйся к его технике.
Дженкинс встал с дивана. Одна из подушек упала на пушистый белый ковер. Он залил воду в чайник из крана, подошел со спины и совсем по-отечески потрепал Марину по голове, отчего ее непослушные волосы встали дыбом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Они негласно молчали о наказаниях Владыки. Это было табу.
– Сосредоточься на задании. Аскендит сегодня-завтра объявится, и он будет в хорошем настроении… Ты знаешь, что должна сделать, когда он пригласит тебя к себе, – он многозначительно поднял бровь.
