— А разве вы не верите в это пророчество?
— Я этого не говорила. Конечно удивительно, что, повинуясь сну, отец нашел то, что было утрачено уже много веков назад. И все-таки я должна сказать, что у меня нет веры в жрецов, видения и богов, которых, кажется, несколько! — сказала Майя, указывая рукой на языческий храм и его жертвенники. — А вы — последователи веры, неизвестной мне.
— Мы исповедуем истинную веру! — возразил я Майе.
— Может быть! Но я не знаю, как отнесется к этому наш народ. Идите с нами, если желаете, но будьте осторожны. Наш народ завистлив, даже имя чужеземца ему ненавистно. Не многие достигали нашего города, но разве только одному или двум из них удалось бежать. Народ не желает никаких перемен, а о внешнем мире имеет очень мало сведений. Я не знаю, как наши люди примут носителей нового учения. Все их стремления ограничиваются сохранением того, что построили предки. А теперь, сеньор, вам надо решить, последуете ли вы за нами в город Священных Вод или повернете свое лицо по направлению к морю и забудете встречу со странствующим лекарем и индейской девушкой. Я внимательно слушал слова девушки и понимал: она думает, что, идя с ними, мы идем к нашей гибели.
— Госпожа моя, — ответил я ей, — возможно, что там меня ожидает смерть, но в последнее время я слишком часто смотрел ей в глаза, чтобы закрывать их теперь. У меня есть великая задача, которую я должен стараться выполнить, насколько мне позволят мои слабые силы. Будь что будет, но я последую за вашим отцом. Другое дело — мой друг сеньор, он слышал ваши слова, а я еще раньше говорил, что не ожидаю ничего хорошего от нашего путешествия. Теперь, если он послушается нашего с вами совета, то наутро мы с ним расстанемся. Он пойдет своим путем, а мы — нашим.
— Вы слышали? — спросила его Майя. — Что вы скажете, белый человек?
Я заметил, что она с тревогой ожидала его ответа, а сеньор смеясь произнес:
— Да, леди, я слышал и почти не сомневаюсь, что сложу свои кости в вашей стране. Я уже давно решил, что пойду вместе с моим другом, чтобы содействовать возрождению индейского племени. Я слишком ленив, чтобы менять свое решение. А после происшествий сегодняшнего дня даже не знаю, что опаснее, оставаться или идти с вами.
— Я рада, что вы решаетесь и делаете это по своей доброй воле, — с улыбкой сказала она. — Пусть наш путь будет удачен! А теперь нам пора отдохнуть, чтобы отправиться на рассвете.
Наутро мы выступили в путь, пользуясь двумя мулами для езды, а на третьего навьючив провиант и бурдюки с водой. Радость мою омрачало только сожаление, что мы покидаем место, где ради нас всех погиб благородный Молас.
Мы решили избегать населенных мест и держались леса. Ружья давали нам возможность стрелять птиц и тем дополнять нашу пищу, сберегая запасы. Через несколько дней силы вернулись к нам, даже к Зибальбаю, хотя он больше других пострадал от мексиканца.
Неделю спустя мы уже покидали безлюдные пределы Юкатана и готовились вступить в пустыню, за которой лежали горы. Наши спутники довольно подробно вспоминали пройденный ими путь, руководствуясь взятой с собой старинной картой, начерченной еще во времена индейского владычества. На эту карту были нанесены все дороги, которые перерезали страну по всем направлениям. Теперь они заросли деревьями , местами их занес песок, но по прошествии некоторого времени, в точности следуя карте, мы опять находили следы нашего пути и по встречавшимся развалинам имели даже возможность проверить показания карты относительно существовавших некогда городов и храмов.
Сеньор Стрикленд неутомимо расспрашивал нас обо всех этих древностях, о старинных преданиях и обычаях, а Майя, напротив, интересовалась нашей страной и отдаленной родиной сеньора. Наблюдая за ними в течение нескольких недель, во время пути или отдыха в полуденные часы, мне казалось, что сеньор является фанатичным последователем старины, а Майя — современной девушкой, а не дочерью умирающего народа.
— Я не понимаю, что вы находите интересного во всем этом? Я так ненавижу всю эту жизнь! Моя родина — настоящее кладбище, и люди там ничего сами не делают. Они получили готовое от предков и теперь только едят, пьют, спят и интригуют друг против друга. Если бы это было иначе, неужели они не искали бы обновления, как это делает дон Игнасио? Мы отжили наше время, и нас ожидает только неизбежная смерть. Пока я еще молода, я готова навсегда отвернуться от этого мертвого народа и жить среди людей, у которых есть настоящее и будущее.
Сеньор старался отшутиться, что смерть лучше жизни, что прошлое лучше настоящего, но она все больше и больше интересовалась нашей жизнью, расспрашивая о ней сеньора и меня. Она хотела знать всю историю земли, и ничто не могло ей наскучить. Она задавала вопросы о вере, обычаях и нравах. И у меня на разу не повернулся язык, чтобы сказать правду о женщинах нашего света, — так чиста была душа этой девушки.
XII. Майя спускается в колодец
Однажды к вечеру мы остановились у большого холма, обозначенного на карте Зибальбая как местонахождение подземного источника. Жара стала невыносимой, с неба не выпадало ни капли дождя, и все впадины в каменистых скалах, даже самые глубокие, были совершенно сухими. Ужин наш мы запили последним запасом из взятых с собой бурдюков, но напоить наших мулов было нечем. Тогда мы стали внимательно осматривать ближайшую местность и по протоптанной тысячами ног, хотя и заросшей тропинке добрались до входа в подземный водяной бассейн, в так называемую куэву. В глубине большой пещерной выемки мы увидели глубокий колодец, из которого несло сыростью. Зажженный ствол сухого алоэ ничего нам не осветил. Сеньор бросил вниз небольшой камень, и прошло несколько секунд, прежде чем до нас долетел глухой далекий стук камня о камень. Дно было безводное, и вода, если она существовала, была в стороне.
— Что за страшное место! — воскликнул я. — Кажется, я предпочел бы умереть от жажды, чем решиться спуститься вниз.
— И все-таки люди туда спускались, — возразила Майя, указывая на ступени, высеченные в стене на расстоянии почти фута друг от друга.
Цепляясь руками и ногами, можно было, конечно с опасностью для жизни, сойти вниз и, может быть, подняться наверх.
— Вероятно, у древних обитателей здешних мест были веревочные перила, — высказал я предположение.
— Уйдем отсюда, — решил Зибальбай, — никто не сможет туда проникнуть. Сегодня наши мулы останутся без воды, но завтра, через пять часов пути, я знаю, мы найдем родник!
Выйдя на открытый воздух, мы все облегченно вздохнули. Разговаривая между собой, мы собирали траву для наших животных, когда Майя, заметив на скале красивый белоснежный цветок алоэ, обратилась ксеньору Стрикленду:
