— Вас вызывает к себе директор, мистер Малфой, — невозмутимо сказал Снейп. — Советую вам поторопиться.
Драко кивнул и пошёл с профессором, попутно отметив про себя, что Валькери уже не было в зале… как, впрочем, и Поттера.
Они ожидали его в кабинете Дамблдора. Там же были Люпин, МакГонагалл и… Аластор Хмури, аврор из министерства.
Снейп закрыл дверь и, пройдя к своему месту, уселся в кресло. Напротив учителей стояло три стула, на расстоянии пары метров друг от друга. Справа уже сидел Гарри, посередине — Валькери. Драко без колебаний занял свободное место слева от девушки.
— Думаю, вы поняли, зачем вас позвали сюда, — начал Дамблдор.
Пэнтекуин, Драко и Гарри кивнули.
— Итак, может быть, вы объясните нам, что вчера произошло?
Валькери слегка пожала плечами.
— Я произнесла заклятье и уничтожила гремлинов, — буднично сказала она.
— Какое именно? — уточнил Дамблдор.
— Авада Кедавра Эксплозио, или Взрыв, как я его называю, — спокойно ответила Вал.
Хмури вскочил.
— Я так и знал! Запрещённое проклятье! — прорычал он с ненавистью.
Пэнтекуин изогнула бровь.
— Его нет в списке запрещённых, — сообщила она. — Это моё собственное изобретение. У меня такое хобби — разрабатывать новые заклятья, — невинно произнесла она.
Аврор неохотно уселся на место.
— Почему вы использовали именно его? — продолжал спрашивать Дамблдор. — Ведь оно могло причинить вред кому-нибудь из учеников!
— Я сожалею, — тихо ответила Валькери.
— Сожалеешь?! — заорал Хмури. Девушка слегка поморщилась. — Да по таким, как ты, Азкабан плачет!!
Пэнтекуин усмехнулась, глядя в лицо взбешённому аврору.
— Да уж, сейчас я бы не отказалась там побывать! Тихо… никого нет… даже дементоров. Красота! Прямо тишь, гладь, божья благодать! — с ядовитым сарказмом произнесла она.
И, больше не обращая внимания на Хмури, ошарашенно открывающего и закрывающего рот, не в силах произнести ни звука, обратилась к Дамблдору.
— Я признаю, что использовала смертельно опасное проклятье в неподобающей ситуации, что привело к серьёзным разрушениям, и готова ответить за свой поступок, — решительно ответила она.
— Может, есть какие-нибудь смягчающие обстоятельства? — негромко спросил Дамблдор.
Она на секунду замерла, а затем медленно покачала головой.
— Нет, директор.
— Неправда! — выпалили одновременно Драко и Гарри.
Директор внимательно посмотрел ей в лицо своими лучистыми светлыми глазами, но Валькери не отвела взгляда.
— Никаких смягчающих обстоятельств, — твёрдо повторила она.
Внезапно раздался задумчивый голос Снейпа.
— Мне почему-то кажется, что это далеко не так. Мисс Цепеш не производит впечатления особы, накладывающей Авада Кедавра на тех, кто ей не нравится.
Все обернулись к нему, а он продолжил, ни на кого не глядя, точно говоря сам с собой:
— Один мудрый человек как-то посоветовал мне забыть прошлое, и жить настоящим. — Он усмехнулся и, глядя в глаза Валькери, добавил — Но кажется вам, мисс Цепеш, это так и не удалось?
Дамблдор поднялся и подошёл к девушке.
— Расскажите, почему вы это сделали, — тихо попросил он.
Пэнтекуин подняла голову и посмотрела в его светлые глаза своими, чёрными как сама тьма.
— Если вы настаиваете…
Она усмехнулась и слегка прищёлкнула пальцами…
Глава 25
Все находящиеся в комнате испытали странное ощущение: их разум был в каком-то ином месте, а тела по-прежнему покоились в креслах в Хогвартсе.
— Я не буду рассказывать, — раздался у них в головах голос Валькери. — Я лучше покажу вам.
Внезапно кабинет Дамблдора исчез, заменившись горами, поросшими густым лесом.
По склону горы бежали двое — мужчина лет двадцати семи, высокий и широкоплечий, и девчушка лет четырнадцати, одетая в какие-то лохмотья; обуви у неё не было. На её руках и ногах были обрывки цепей. Это была Валькери. Но как она была непохожа на себя! Невероятно худая — просто скелет, обтянутый кожей; щёки ввалились, нос заострился, волосы были коротко и неровно обрезаны. Прежними остались лишь глаза — чёрные и бездонные. В них сверкала решимость. Несмотря на истощённость, она бежала так легко и быстро, что её спутник с трудом поспевал за ней.
— Когда-то меня пленил мой троюродный брат, Джелар, и пытал меня в течение нескольких месяцев, — вновь раздался тихий голос Пэнтекуин. — Теарек помог мне выбраться из его замка, но на земле Джелара магия не действует, и нам пришлось бежать. И, разумеется, за нами была погоня. Гремлины.
Внезапно ощущения у всех изменились: теперь они не были простыми зрителями — каждый из них ощущал то же, что и Валькери тогда, во время бегства.
Усталость. Они бегут уже два часа, не останавливаясь ни на секунду.
Боль. Раны, оставленные на спине калёным железом и кнутом, противно ноют; кандалы на ногах мешают бежать, цепляясь за всё подряд и натирая кровавые мозоли. Ноги уже давно изрезаны камнями. Не стоит думать об этом.
Страх. Преследователи уже близко — её феноменально острые слух, обоняние и зрение подтверждают это.
Обречённость. Им не успеть — это ясно. Но надо бежать, ведь драться она не может: полгода практически без еды, воды и движения сделали своё дело — она совершенно обессилела. Она, Пэнтекуин Драако-Морте Лоно Хара, которая могла сломать шею великану голыми руками!
Но этот клубок чувств выглядит бледно на фоне самого сильного: ненависть! Джелар должен заплатить — и ради этого она должна выжить, чего бы ей это ни стоило!
Наконец-то ущелье! Вперёд, скорей! Но неужели слух её подводит? Теарек, чёрт возьми, почему ты остановился?… Нет, только не говори…
— Спасайся, — прорычал он. — Я задержу их.
И она почувствовала его решимость. Теарек сделал свой выбор — и она примет его, даже если не желает этого. Иначе они погибнут вместе.
— Доброй тебе охоты, — прошептала она ритуальное приветствие оборотней, вложив в него всю свою боль и отчаяние от неизбежной необходимости бросить его. — Прощай, Теарек…
— Прощай, малышка, — усмехнулся он, и она почувствовала его печаль и любовь, от которых хотелось взвыть по-волчьи. — Дальше веселись без меня. Беги!
И она побежала. Но она не могла себя заставить перестать слушать — и слышать!
— Ну что, ребятки, повеселимся? — его любимая фраза!
Наверняка он сейчас улыбается…
А потом она услышала предсмертные визги, хруст костей и рвущейся плоти — Теарек был силён, почти так же, как она… раньше…
Её слух был настолько остёр, что она могла слышать почти любой звук — даже сейчас, на таком отдалении от схватки. Даже слабый хруст кожи, рвущейся под ударами когтей монстров.
Внезапно она похолодела: до неё донёсся звук падающего тела, и визг гремлинов. На мгновение она с надеждой подумала, что ослышалась — но её мозг словно пронзила стрела, и там, где раньше она ощущала мысли Теарека, осталась безмолвная пустота.
Не в силах поверить в это, она потянулась к его сознанию. Тишина. И ощущение безвозвратной потери…
«Он умер», — поняла она, и боль разорвала её сердце…
…Ущелье исчезло. Его вновь заменил уютный кабинет Дамблдора.
Валькери закрыла глаза и прерывисто вздохнула — это оказалось тяжелее, чем она предполагала. Внезапно она почувствовала боль и с удивлением взглянула на свои руки — оказывается, она так сильно сжала кулаки, что ногти оставили кровоточащие царапины. Она поспешно разжала пальцы.
В кабинете царила тишина. Пэнтекуин подняла голову — и встретилась взглядом с Дамблдором. По щекам старого профессора катились слёзы…
МакГонагалл нарушила молчание тихими рыданиями. Снейп опустил голову, и его лица не было видно. В глазах Люпина была боль, а Хмури выглядел донельзя потрясённым.
— Можете идти, — голос Дамблдора дрожал.
Они встали и вышли из кабинета, сопровождаемые гробовым молчанием.
Как только за ними закрылась дверь, Валькери сорвалась с места и помчалась прочь по коридору. Драко дёрнулся, чтобы догнать её, но Гарри ухватил его за рукав, не давая ему сделать это.
— Пусти меня, Поттер! — прорычал Малфой, пытаясь вырваться, но хватка Гарри была неожиданно крепкой.
— Ей нужно побыть одной, — твёрдо заявил он.
Драко внезапно почувствовал правоту его слов и перестал вырываться. Гарри выпустил его рукав, и Малфой судорожно вздохнул.
— Ты в порядке? — ну да, ещё только сочувствия Поттера не хватает для полного счастья!
— В полном, — немного резко ответил Драко. «Эх, сейчас бы чего-нибудь выпить, чтобы забыть обо всём на свете!»
— Могу устроить.
Драко опомнился и взглянул на Гарри.
— Ты о чём?
— Насчёт выпить.
Малфой с яростью уставился на Поттера.
